Проклятие Изумрудного парка

[ФиФа]

3

Проклятие Изумрудного парка

В конце 30-х годов XX века в городе Барнауле горкомом партии было принято решение разбить большой и красивый парк. Местом для парка выбрали большой участок в центре города, на котором располагалось основанное в 1780 году, а потом заброшенное, Кресто-Воздвиженское кладбище. Руководителем работ по созданию парка был назначен известный в городе архитектор Дмитрий Степанович Шелехов.
В апреле 1939 года партийное руководство объявило субботник, на который уже в первый погожий день вышли сотни человек. Под звуки бодрых маршей духового оркестра коммунисты и комсомольцы очищали огромную территорию от высохших деревьев, с просевших могильных холмов стаскивали потрескавшиеся каменные надгробия, деревянные кресты и оградки.

Однако не прошло и часа с начала работ, как разразилась страшная гроза. Проливной дождь хлестал по лицам трудящихся, ураганный ветер валил с ног. Но непогода, казалось, только раззадоривала молодежь. У одного из работавших парней в руках оказалась гармонь. Он заиграл «Цыганочку». Молодая комсомолка в красной промокшей косынке отбросила в сторону грабли, взобралась на каменное надгробие с высеченным на нем крестом и стершейся от времени надписью и пустилась в лихой пляс.

Тотчас вокруг могилы собралась толпа, которая принялась весело хлопать в такт танцу.

Вдруг над головами собравшихся раздался оглушительный удар грома. В ту же секунду танцевавшая на каменном кресте комсомолка вспыхнула ярким пламенем, пронзительно закричала и замертво рухнула на надгробие. Онемевшая от ужаса толпа увидела, что каменная плита, на которой лежало обуглившееся тело комсомолки, от удара молнии раскололась надвое. Это трагическое событие явилось первым в череде других — таинственных и страшных, — которые стали происходить на старинном кладбище.

Несмотря на трагедию, явившуюся неким предостерегающим знаком, работы были продолжены. Когда было расчищено пространство вокруг небольшой заброшенной церкви, строители приступили к демонтажу ее посеревших от времени куполов. Один из рабочих, ковырнув стену ломом, обнаружил в ней тайник, в котором лежали какие-то бумаги, а также золотой нательный крест, золотое кадило и серебряная лампада, украшенная драгоценными камнями.
Документы он немедленно отдал прорабу, а найденную дорогую утварь решил оставить себе.

Найденные в стене церкви документы показались весьма интересными архитектору Шелехову. В них содержался детальный план кладбища с указанием дат захоронений и фамилий похороненных. Помимо плана, обнаружилась бумага, по содержанию похожая на завещание. Этот документ был составлен «купцом 1 гильдии Акинфием Погибловым мая 8 числа 1780 года». В завещании говорилось о том, что купец приобрел землю на берегу Оби для устройства на ней кладбища с целью захоронения самых уважаемых граждан города.

Акинфий Погиблов велел построить на выделенные деньги церковь и после своей смерти похоронить себя рядом с ней. На плане указывалось и место захоронения купца, которое оказалось под тем самым расколовшимся каменным надгробием с крестом, на котором сгорела от удара молнии комсомолка. Кроме того, в завещании изъявлялась воля Акинфия Погиблова, заключавшаяся в том, что кладбище это должно служить местом упокоения честных людей до второго пришествия Христа. Тем же, кто посмеет нарушить покой душ усопших, вскапывая и расхищая могилы, должен был покарать некий злой страж, находящийся в одной из могил кладбища. А расхищать из могил старинного кладбища действительно было что. Когда через неделю ковш экскаватора взрыл кладбищенскую землю, то вместе с истлевшим деревом гробов на поверхности оказались шкатулки с золотыми монетами, украшения, часы работы старых швейцарских мастеров и еще много такого, чего рабочие никогда прежде не видели.

О ценных находках вскоре стало известно компетентным органам. Была создана комиссия по изъятию найденных ценностей, а на территории развороченного кладбища установили круглосуточное дежурство милиции.

Именно с этого времени в своих рапортах милиционеры стали докладывать о странных явлениях, происходивших ночами на разрушенном кладбище. Так, почти в полной тишине периодически раздавались негромкие звуки, похожие то на стон, то на плач, шорох чьих-то шагов, вздохи и покашливания.

Поначалу сотрудники милиции пытались выяснить, кому принадлежат столь странные звуки, однако вскоре оставили это безнадежное занятие.
Информация о загадочных явлениях на подведомственном объекте практически ежедневно стала поступать к Шелехову. Однажды, незадолго до майских праздников, к нему на прием в кабинет, устроенный в одном из приделов полуразрушенной кладбищенской церкви, пришла пожилая женщина. Она заявила, что является потомком Акинфия Погиблова. Женщина попыталась объяснить Шелехову, что они задумали богопротивное дело, потревожив прах завещание ее предка, слывшего, по преданию, сильным колдуном, чар которого боялся весь Барнаульский уезд. Атеист по убеждению, Шелехов лишь отмахнулся от слов гостьи, сославшись на то, что снести кладбище и построить вместо него парковую зону — есть решение партии, которое обсуждению не подлежит. После такого ответа женщина сняла с шеи резной деревянный крест и подала его Шелехову, сказав, что этот крест обладает большой силой, и он еще ему пригодится.

В тот же день архитектору пришло страшное известие — в дальнем конце кладбища обнаружили тело того самого рабочего, который нашел в церкви любопытные бумаги и который тайно присвоил найденные в тайнике церковные ценности. Мужчина повесился на старой осине, склонившейся над одной из немногих еще уцелевших могил. Под трупом на заросшем травой могильном холме лежала похищенная им церковная утварь…

Через неделю рабочие дошли до северной окраины кладбища — им осталось снести последние могилы. С пятью почти провалившимися могилами экскаваторщик справился еще до обеда, а вот с шестой могилой, над которой как раз и повесился рабочий, пришлось изрядно повозиться. Ковш мощной машины, погружаясь в землю, упирался во что-то твердое, что никак не хотело выходить на поверхность. Смена уже подходила к концу, когда рабочие решили вручную очистить могилу от останков усопшего.

Вот, наконец, штыки лопат во что-то уперлись. Приглядевшись, землекопы поняли, что имеют дело с металлическим гробом. Рабочие взялись за ломы, которыми подцепили с четырех сторон крышку гроба. Послышался скрежет металла, и следом за этим из могилы раздалось рычание, переходящее в утробный низкий вой. На отпрянувших рабочих дохнуло смрадом, в бригаде поднялась паника. Кто-то из рабочих бросился к церкви, где находилось руководство стройки. Как только Дмитрию Шелехову стало известно о происходившей на краю кладбища чертовщине, он почти инстинктивно схватил деревянный крест, лежавший в ящике стола, и побежал к месту происшествия.

Когда архитектор прибыл к развороченной могиле, из нее все еще раздавались холодящие кровь звуки, а рабочие стояли на безопасном от ямы расстоянии в полном безмолвии.

Шелехов вытащил из кармана крест и, сам не понимая, зачем он это делает, бросил его в могилу. Земля под ногами ощутимо вздрогнула, и все прекратилось. Шелехов дал команду снова засыпать могилу и сровнять ее с землей, что и было сделано в тот же вечер…

Через год в Барнауле состоялось торжественное открытие нового парка. Уже на следующий день после начала его работы Шелехов выбросился из окна своей квартиры, находившейся на третьем этаже дома, в котором проживала городская элита…

За более чем 70 лет своего существования этот парк стал излюбленным местом отдыха горожан. Однако старожилы до сих пор вспоминают те таинственные случаи, утверждая, что до сих пор цела злополучная могила. Смотрители и сторожа уверяют, что и в наши дни вечерами в парке можно встретить безмолвного призрака, бредущего среди аттракционов по тенистым аллеям.

Из инета