Когда мне требуется написать что-нибудь срочное, я ставлю на голову ондатровую шапку. Производились в советское время такие шапки-ушанки – они ещё ложными назывались, поскольку уши у них были пришиты намертво и отогнуть их не получалось. Но обладатели этих шапок, несмотря на отмороженные уши, считались самыми счастливыми и достойными членами общества. Кто-то им даже завидовал.
Подумаешь, натянуть на уши невозможно, ерунда какая, пусть себе стоит на голове. Да с помощью одной такой ондатры можно сразу несколько зайцев убить. Вот сажусь я за компьютер, ставлю на голову шапку. Тут тебе и осанка африканской женщины с её африканской ношей на голове, и концентрация внимания – смотреть получается лишь в монитор, и никаких дополнительных калорий – жевать начнёшь, шапка сразу брыкнется.
В такие торжественные моменты ко мне даже кот родной не приближается, сидит недвижимый на подоконнике, осанку держит, наподобие египетского сородича, и смотрит в свой оконный монитор.
Не знаю, может быть, эта шапка благодаря своей особенной конструкции воздействует на отдельные участки головного мозга, отвечающие за ускоренное творческое письмо. Пробовала я шарфом голову заматывать, одна моя знакомая поэтесса так делает, – никакого эффекта, только аппетит разыгрался. Резиновую шапочку надевала – вообще засыпаю. А вот ондатра – в самый раз.
Кстати, ондатра эта не моя. Мне её Ольга Петровна, соседка наша, напрокат дала. Рассказы ей мои понравились.
– Бери, – говорит, – пользуйся, пиши на гуманитарное благо общества. Я в ней на работе пять лет стенгазету выпускала, пока комсомол не закончился. Да если ты историю этой шапки узнаешь, вообще её снимать не захочешь, в писателя Гертруду Стайн превратишься.
От Гертруды я сразу же отказалась, а шапку вместе с историей приняла. И вот что рассказала мне Ольга Петровна.
«Обделённость у меня врождённая. Родителям спасибо сказать надо. Перед самым Новым годом они поругались. Мать разнервничалась, и вот вам результат – у ребёнка на один праздник меньше, чем у всей страны. Как будто я не гражданка. У всех Новый год, а у меня ни Нового года, ни дня рождения. Родиться в ноль пятнадцать первого января – это как вам? Смешно? Да ничуть. Один подарок на два праздника. И так всю жизнь. А когда мне пятнадцать было, отец вообще ушёл. Ну, то есть мать его выгнала. Да неважно из-за чего, не в этом дело. Важно, что на шестнадцатилетие я уже на два подарка могла претендовать, по одному от каждого родителя.
И правда, мать расщедрилась и купила мне шапку ондатровую.
– Откладывала, – говорит, – деньги на другое, но пусть отец знает, что мне для ребёнка ничего не жалко.
И вручила она мне её утром 31 декабря, я к отцу как раз собиралась за подарком. Куда деваться, надела, вышла на улицу, иду. Непривычно – голова под тяжестью обновки шатается, рукой шапку придерживаю. И кажется, будто все люди на меня смотрят и завидуют. Отец, конечно, тоже позавидовал, но так, по-хорошему: мех погладил, подкладку проверил. Я на него нахлобучила, говорю: мол, если хочешь, дам поносить.
Впечатлила его эта шапка. Сначала-то он мне сладкий подарок пихнул, бесплатный, с работы.
– Жуй, – говорит, – а я сейчас приду.
Вернулся, не знаю, может, со счёта снял, может, занял у кого, – в общем, пятьдесят рублей он мне подарил. Большая сумма для того времени, а он ведь ещё и квартиру снимал. Но женщины у него не было, зря мать его выгнала, мне даже жалко отца стало, грустный он такой оставался, когда я уходила. Сказал, один будет Новый год встречать.
Села я в метро, еду, чуть не плачу. А напротив мужик сидит, смотрит на меня в упор и ржёт. И самое главное, шапка у него такая же, как у меня, ондатровая. Правда, видно, что маловата ему, прямо на макушке стоит. Что он, думаю, смеётся? И за свою шапку интуитивно взялась. Хлоп! А шапки-то нету! Одна голова осталась. А мужик ещё сильней ржёт. И тут до меня доходит. Вот, думаю, гад, шапку с меня снял, когда я в вагон заходила, да ещё сидит издевается! В те времена на улицах, да и в метро, с людей шапки срывали только так. Ну, думаю, нет! Так просто моя шапка тебе не достанется.
Тут уже и станция моя, выходить надо. А вида я не подаю, мол, дальше еду. Но в последний момент как подскочила, шапку с него сорвала и вылетела из вагона. Мужик бросился на выход, а поздно – захлопнулись двери.
Домой иду, довольная. Ребята какие-то догоняют меня.
– Девушка, – говорят, – давайте познакомимся, а шапки у вас лишней не найдётся?
Вот, думаю, как шапка на людей действует.
Домой прихожу, пирогами пахнет, мать оливье рубит. Я ей пятьдесят рублей на стол. И высказалась в том духе, что вот, мол, отец всё на ребёнка тратит. И нет у него никакой бабы, Новый год один встречать будет.
Мать не поверила, реветь пошла. Потом возвращается, я уже почти весь салат дорезала.
– Это, – говорит, – откуда?
А в руках у неё две одинаковые шапки ондатровые. Я чуть в обморок не хлопнулась.
– А у тебя, – спрашиваю, – откуда это, мама?
– Это тебя надо спросить, – говорит. – Одна шапка на вешалке лежала, а вторая – в капюшоне твоего пальто.
Господи, думаю, шапку-то я у невинного человека с головы сорвала! Взяла я у неё машинально одну шапку и надела. Стою как дура, не знаю, что сказать. И вдруг что-то у меня в голове щёлкнуло – мысль творческая пришла.
– Мама, – говорю, – это папа тебе подарок передал. Я специально шапку в капюшон положила, чтобы ты не заметила, хотела тебе под бой курантов вручить.
И мать опять пошла реветь. А потом она отцу позвонила, и он приехал. С тех пор я опять получаю от них один подарок на двоих и на две шапки, то есть на два праздника».
А я снимаю шапку перед такой шапкой.
Светлана ЕГОРОВА
Всемогущая ондатра (Прочитано 744 раз)
Похожие темы (5)
