Что-то не так
Автор: NShark
Что-то не так!
Странное ощущение возникло у Сережи, едва он приоткрыл дверь в свою комнату.
Остановившись в центре детской, он моментально выхватил взглядом все произошедшие там перемены. Во-первых, исчезли модели суперсовременных самолётов, которые они в течение двух лет мастерили с папой. Во-вторых, с настенной полки пропала коллекционная серия старинных машинок. В-третьих, на полу не было подаренной ему на день рождения дедушкой великолепной железной дороги, со стрелками, семафорами, мостами, будками обходчиков, товарными и пассажирскими составами. Ничего не было!.. В ящиках встроенного шкафа, где обычно хранились старые игрушки, даже соринки не сохранилось!
«Конечно, мама наказала меня! Обиделась, что пришлось опять застилать за мной постель, и спрятала всё!» — печально размышлял Серёжа. — Ну и что мне теперь делать?»
Вопрос, понятное дело, был риторическим, ответ на него Серёжа прекрасно знал. Ему просто-напросто надо было пойти к маме и повиниться, пообещав впредь всегда быть аккуратным и убирать за собой. Ничего страшного, разве только немного стыдно.
С грустным видом Серёжа отправился на кухню. Маму он не боялся, она была отходчивой и быстро прощала его. Вот папу побаивался, тот сам всегда неукоснительно следовал принципу: «Делай на совесть, что должно, жить человеком не сложно!» — и Серёжу этому правилу учил. Поэтому до папиного прихода необходимо было срочно помириться с мамой. Уж очень не хотелось огорчать отца, тем более что завтра, в субботу, они собирались пойти с ним на футбол…
«А сегодня пятница, к тому же число тринадцатое!» — мысленно вздохнул Серёжа. Вообще-то он ни в какие приметы не верил, но никогда прежде ведь и не просыпал по утрам. — «Даже на «мазде» колесо спустило, когда мама везла меня в школу. С самого ранья всё пошло наперекосяк!» — продолжал рассуждать Серёжа, а в мозгу крутилось: «Что-то не так!.. Что-то не так!..»
Серёжины глаза от удивления полезли на лоб, когда он вошёл на кухню.
Тут уж точно всё было не так!
Нет, кухня, конечно, оставалась их прежней кухней, красиво, современно обставленной и технически навороченной. Но мама!.. Вместо того чтобы готовить ужин, она с выражением неподдельного изумления на лице металась от одного шкафчика к другому, открывая и вновь захлопывая дверки. Горестно охала, глядя на абсолютно пустые полки. И так — круг за кругом.
— Ни чашки, ни ложки! Что же это такое, сынок?..
Холодильник тоже был пуст, в нем даже запаха продуктов не сохранилось. Посудомоечная машина, тостер, духовой шкаф сияли просто первозданной чистотой.
— Ничего не понимаю! — внезапно останавливаясь и потирая пальцами виски, обратилась к Серёже мама. — Куда всё подевалось?.. Нет ни посуды, ни продуктов… ничего!.. Полчаса назад, когда я вернулась со станции техобслуживания, а потом поехала за тобой, всё было на месте. Я даже тесто на пироги поставила… где оно?..
Вид у мамы был до того несчастный, обескураженный, что Серёже захотелось крепко-крепко обнять её и утешить.
— Мамочка моя!
— Сыночек! — Мама нежно притянула его к себе. — Господи, малыш, что происходит?.. Может, мы с тобой спим и скоро проснёмся?..
— А у меня все игрушки пропали! — всхлипнув, доверительно сообщил ей Серёжа.
— Игрушки? — будто в раздумье переспросила мама и моментально вдруг напряглась: — Тсс… слышишь?.. — Раздался звук поворачиваемого в замке ключа.
— Папа пришёл! — обрадовался Серёжа, пытаясь высвободиться из маминых рук.
— Тише, сынок, тише!.. По-моему, это кто-то чужой!..
В прихожей негромко разговаривали.
— Это воры! Позвони в полицию, мам!
— Похоже, мы остались без связи, дорогой!
Серёжа резко обернулся. Трубки радиотелефона на подоконнике не было. Зато на кухне они с мамой были уже не одни. Первым вошёл небольшой суетливый человечек в помятом сером костюме с чёрной клеёнчатой папкой под мышкой. На горбатом носу у него сидели круглые очки, на тонких губах играла радушная улыбка, и вёл он себя как-то очень уж по-хозяйски.
— Прошу вас, господа, проходите! Предлагаю начать осмотр с кухни, потом пройдём в гостиную, затем — в кабинет и библиотеку. На втором этаже, я уже говорил вам, тут три спальни с ванными и детская. Но сначала прошу сюда!.. — Отступив в сторону, Очкарик пропустил вперёд пришедших с ним мужчину и женщину. Пара с интересом оглядывала помещение, не обращая внимания ни на застывшую в недоумении Серёжину маму, ни на него самого, испуганно хлопающего глазами.
А суетливый Очкарик продолжал между тем распинаться:
— Столовая мебель эксклюзивная… бытовая техника лучших мировых брендов… гранитная мойка… вот, подойдите сюда, я покажу вам, как работает измельчитель отходов…
Серёжа и вскрикнуть не успел, так быстро Очкарик подскочил к ним с мамой и вдруг… прошёл сквозь них, как проходят сквозь пустое место...
Девять лет, девять бедСлабый ветерок покачивал мокрую березу за окном. Свет фонаря, пробиваясь сквозь прореженную осенью листву, играл на ковре светлыми пятнами, прыгающими друг через друга, словно расшалившиеся котята. Хозяин, как обычно, сидел за компьютером, щелкая клавишами, освещенный лишь слабым светом монитора. Кот Гаврош лежал на диване и задумчиво смотрел в хозяйскую спину, прикидывая, не пора ли возопить о корме насущном. Есть, правду говоря, не хотелось, но как приятно, когда Хозяин бросает свои непонятные дела и ведет на кухню, к любимой мисочке, наваливает в нее из пакетика что-нибудь вкусное в соусе и нежно уговаривает поесть!
Отсветы фонаря отвлекали внимание. Гаврошу все казалось, что какая-то наглая мышь выползла откуда-то из норки и пытается нарушить покой семьи. То и дело кот недовольно опускал взгляд на ковер, внимательно присматриваясь к мелькающим пятнам.
Береза качнулась. И в этот момент Гаврош заметил что-то неправильное, что-то такое, от чего шерсть на загривке мгновенно встала дыбом, а усы угрожающе нацелились вперед. Все тени скакнули в такт движению дерева за окном, и лишь одна словно приросла к своему месту и, казалось, наоборот, поползла в другую сторону, увеличиваясь, растекаясь.
Кот напрягся. Как же он не любил эти неправильные тени! Не так давно такая же тень вытянула у него восьмую, предпоследнюю жизнь. А до этого — седьмую. Еще раньше — еще шесть жизней. Хорошо, что у него их было девять, а то бы и на один год не хватило, не говоря о девяти. Девять лет, девять жизней…
Гаврош поежился и вгляделся внимательнее. Так и есть: тень ползла по ковру, не отвлекаясь на глупые прыжки, которые совершали другие тени, соревнуясь с отсветами фонаря. При этом она становилась все темнее и насыщеннее. Кот обнажил клыки.
Когда он был котенком, то часто прыгал на эти тени, не понимая, что это такое. Тени маленьких бед пугались его еще тогда и исчезали, не успев вырасти. Когда над семьей, приютившей его, сгустилась первая тень настоящей беды, Гаврош тоже прыгнул, играя, и… и потерял свою первую жизнь. Ему стало страшно. Страшно и очень обидно. Ведь он всего лишь хотел поиграть, а получил боль. Пусть и быструю, но острую и какую-то неприятную, липкую. Он жаловался Хозяину, но тот не понял жалобы. Позже, повзрослев и отдав за хозяев еще две жизни, Гаврош убедился, что люди не видят теней надвигающихся бед. Ну что ж? Зато он видит. С той поры его главной обязанностью была борьба с этими страшными тенями.
Тени приходили часто. В основном маленькие, еле заметные. Им достаточно было показать длинные, мощные клыки. Иногда появлялись тени побольше. Не бед, — неприятностей. На них приходилось прыгать, разрывая кривыми острыми когтями. Хозяева смеялись над ним, глядя, как он танцует на полу, хлопая лапами по пустому, как им казалось, месту. А он, устав, расправившись с тенью, растягивался на ковре, с умилением глядя на смеющихся хозяев, радуясь, что спас их от очередной проблемы.
Но когда над семьей вырастала страшная тень настоящей большой беды, откупиться от нее можно было только жизнью. Такие тени появлялись восемь раз. И каждый раз, кроме первого, когда он не понял происходящего, было очень страшно. Но Гаврош, не задумываясь — несмотря на страх, сковывающий все его существо — отдавал свои жизни, выручая жизни когда-то спасших его людей.
Сейчас он смотрел, как на ковре растет, сгущая черноту до глубины ужаса, девятая беда. Самая большая, самая страшная. Таких он еще никогда не видел. Девять лет, девять бед…
Гаврош тихо мяукнул.
— Сейчас, малыш, сейчас пойдем кушать, — немедленно откликнулся Хозяин, не поворачивая головы.
Кот посмотрел на хозяина. Нет, с ним, вроде бы, все в порядке. И вдруг кошачье сердце словно сдавили черные кривые когти. Хозяйка! Хозяйка где-то там, в ночной темноте пробирается к дому!
Гаврош снова вгляделся в тень, лихорадочно стуча хвостом по дивану. Тень росла, принимая контуры человека. Высокого худого человека. Вот обозначилась голова, выросли ноги, вытянулись руки. И в руке Гаврош, цепенея, разглядел такой же предмет, каким Хозяин нарезает ему мяско на дощечке. Девять лет, девять бед. Девять лет, девять бед…
Кот оскалился, приподнимаясь на диване и дрожа челюстью, готовясь к прыжку. Девять лет, девять бед. Девять бед, девять жизней…
Тень стала поднимать руку со страшным предметом. Хозяин! Что же ты? У меня ведь последняя жизнь! Хозяин!
Хозяин продолжал клацать клавишами, не замечая нависшей над семьей беды.
Надо что-то сказать ему… На прощанье. Что?
Тень подняла руку выше… Девять лет, девять бед… Тень сделала еще один шаг… Девять лет, девять бед…
Рука пошла вниз… Девять лет, девять бед…
Со страшным криком, в котором сплелись вместе и боль прощания с жизнью, и воспоминание о счастье почесывания хозяйских пальцев, и вечность кошачьей заботы, Гаврош рванулся вперед в последнем прыжке, раскрывая пасть с верными клыками, вытягивая смертоносные для обычных неприятностей когти навстречу хищно повернувшейся ему навстречу тени.
Девять лет, девять бед. Девять бед, девять жизней.
ЖаждаЯ — огромная серая ящерица, неспешно ковыляющая по бескрайней пустыне; горячий песок засыпает глаза, моя пасть забита песком — он хрустит на зубах и в суставах; даже в моих венах среди густой вязкой крови — песок... Мне нужно добраться до вершины дюны... Там будет кухня и кран с вкусной холодной водой...
Мир сна треснул и начал рассыпаться — исчезла бесконечность пустыни, а лапы оказались затекшими руками, неуклюже запутавшимися в одеяле. А вот филиал пустыни во рту с присохшим к нёбу языком остался.
Пошатнувшись спросонья, скользнув рукой по выключателю, я выбрался в темный коридор. Из приоткрытой двери кухни донеслось воодушевленное мяуканье.
— Ох, ты уже проголодался, Черныш...
Из темного проема кухонной двери слышно согласное мяуканье.
— Сейчас, сейчас...
Я уже сделал первый шаг по коридору, когда какое-то резкое несоответствие кольнуло сознание. Настолько резкое, что я моментально и полностью проснулся. Из кухни слышно нетерпеливое мяуканье, из-за моей спины льется хилый свет лампы, выключатель которой я случайно зацепил. Медленно поворачиваюсь — Черныш спит, вальяжно развалившись на кресле.
Мяуканье, доносившееся с кухни, моментально умолкло. Остались только жажда и неправдоподобно громкий стук сердца.
«Это просто показалось. Не проснулся до конца — так бывает. Взрослые серьезные мужики не боятся такой ерунды. Пойди и убедись, что тебе все померещилось», — сказал внутренний голос.
Я хмыкнул и пошел обратно в комнату.
«Ты хочешь пить!» — рявкнул голос.
Перебирая непослушными лапами я закрыл дверь и залез под одеяло.
«Маленький догадливый сученыш...» — злобно прошипел голос и умолк.
Я улыбнулся, закрывая глаза. Я — огромная серая ящерица, и я не хочу пить. Я хочу на вершину дюны.
Собеседник в горахСейчас мне 22. С 16 лет я хожу каждое лето с друзьями в горы. Живу благо в Сочи и выбор у нас большой. Но в основном это: Ачишхо, Аибга Солох аул, Чугуш. Баек про горы есть много, но то, о чем я хочу написать случилось три года назад в 2010 году на горе Ачишхо.
Стояла середина июля и мы как всегда договорились отправиться на "цирки" (это такие круглые плато с красивейшими альпийскими лугами). Я не смогла выбраться со всей группой вместе и поднималась одна, все остальные меня ждали уже на месте. Идти было не страшно - места известные, люди попадаются довольно часто, на часах 8 утра, вокруг красотища.
Где-то через час пути я решила сесть перекурить (да-да именно перекурить и не выплевываю я легкие, когда поднимаюсь - не думайте). Когда собиралась в путь, меня догнал парень с таким же тяжелым рюкзаком. Он сказал мне: "Еле догнал! ну ты и чешешь!". Он был запыхан и весело улыбался. Мы пошли рядом, по пути разговорились. Парень рассказал, что идет к своей группе на "два брата" (два водопада такие, мне нужно было чуть выше). В общем, шли весело, болтали, я даже не заметила как дошли до братьев, сверху мне махали руками мои друзья, спустившиеся меня встретить. Тут наши с парнем пути расходились - он шел прямо по тропке, а я забиралась резко влево. Он попрощался, я стрельнула у него сигарету (недосуг было искать новую пачку в рюкзаке), посмеялись над моими друзьями, глядящими на меня в бинокль, и разошлись.
Когда я поднялась, первым вопросом моей подруги было :"Ты материлась что ли? Или просто перегрелась?". На мое удивление они ответили, что я шла и говорила сама с собой. Я им ответила:" Но там же парень был! Вы напились?". Я усмехнулась, но чем дольше смотрела на друзей, тем меньше мне хотелось улыбаться. Ни один человек не видел парня (а там поляна - все как на ладони). Говорят даже в бинокль посмотрели, ты шла болтала как умалишенная. Друзья об этом тут же забыли - решили, что я прикалываюсь. Кроме Виктора - нашего проводника. Он подошел такой серьезный и говорит:" Я по твоему маршруту тоже его встречал. Бывало идешь, устал, а тут он подходит и провожает, дорогу скрашивает. А иногда о усталости видишь плохо, уже темнеет, а потом вдруг легче как будто. И ловишь себя на том то разговариваешь с кем-то идешь. Обернешься, а он стоит метрах в пяти-десяти и рукой машет - прощается." Тут то меня и пробрало, думаю, может и впрямь перегрелась, а Витя пугает стоит.
Закурила... и тут поняла, что сигарета - не моя. Я такие не покупаю, вообще тонкие курю. Жуть взяла, а потом подумала, он же плохого не сделал ничего - только проводил. Больше я никогда его не видела, хоть и ходила одна. Вот такой собеседник, а уж кто он - может вы знаете, слышали?
Платье свадебное, незаслуженноеАвтор: Ernesta
Случилась эта история в феврале 1997 года. Это был последний курс, последний семестр, и как раз в это время мы проходили государственную практику в школе, 2 месяца. Почти все сокурсницы были из отдалённых мест и, естественно, разъехались по домам. Нас, местных, было человек 7 или 8, сейчас уже не помню. Вот тогда-то и случилась эта трагедия.
Воскресенье. Девять утра. Я вышла из квартиры с другом, а навстречу нам соседка баба Нина. Шагает по лестнице и причитает:
— Горе-то какое, девочка-то совсем молодая!
— Баб Нин, что случилось?
— Да дом на «Болоте» (так район в городе назывался) обвалился, девочка погибла. Оттуда иду, сама видела, ноги прямо подкашиваются.
Не знаю, что на меня нашло, но с криком «Янка» я как угорелая понеслась на автобус. С Яной мы не дружили, я просто знала, что она живёт на «Болоте», равно как и ещё 3 моих сокурсницы, но где именно — не знала.
Ноги сами меня несли, а друг бежал где-то позади и всё время спрашивал, в каком доме живёт Яна.
Дом я нашла сразу. Я впала в ступор при виде того, что было совсем недавно крайним подъездом. Рухнули все 5 этажей, лестничный пролёт. И единственное, что осталось — это задняя стена дома. Было дико видеть зеркало на стене 4-го этажа, оно радостно сверкало на солнце и наводило на меня ужас.
Очнулась я от голоса, который говорил что-то именно мне. Это был директор нашего педагогического колледжа. Он-то и подтвердил моё ужасное видение — погибла наша Янка. Мне поручили собрать всех девочек, каких получится, для помощи на похоронах и поминках.
«Прощание» устроили в доме родственников Яны. Меня, как самую стойкую (остальные наши девочки периодически срывались на истерику), поставили у гроба, вроде так положено, кто-то должен быть постоянно рядом с усопшей, пока остальные подходят прощаться.
Вот тут-то я и разглядела то, о чём даже спросить боялась, стыдно о таком спрашивать. Поэтому я стояла и «ломала» голову над вопросом: «Почему Яна голая?» Простоволосая, вся голая, без обуви, замотана в какую-то плёнку, как в кокон. Я пыталась объяснить это тем, что вещей не осталось, дом-то рухнул, а с другой стороны — родственников полно, неужели никто деньгами и одеждой не помог? Я бы ещё долго думала, но все стали собираться на кладбище. Потом было много беготни на поминках. Практика в школе, планы, конспекты, и как-то потихоньку я о случае на похоронах забыла.
Прошло почти два месяца, практика закончилась, началась учёба. Вернее, формально началась, потому что девочки, которые уезжали во время практики, ничего не знали о Яне. Целыми днями они осыпали вопросами. И тут моя подруга Айнур спрашивает меня:
— А правда, что Яночка была такая красивая в гробу? В свадебном платье, в фате? Причёску сделали красивую. А ещё, девчонки говорят, туфли на ней были очень красивые, на каблуке.
Честно? Меня как кирпичом по голове приложили, и я сказала то, о чём впоследствии очень пожалела:
— Какое платье ещё? Какая фата? Голая она была и босоногая, в полиэтилен завёрнута. Я же почти 3 часа у гроба стояла, что я, не видела, что ли?
Хорошо, что меня не забили ногами, я быстро сообразила всё списать на шоковое состояние.
Я всё думала, как так получилось, что все, кроме меня, видели покойницу в свадебном наряде? И что всё это значит?
Ответ на свой вопрос я получила тем же летом, в поезде, который навсегда уносил меня из Казахстана обратно в Россию. За 3 дня много красивых мест проезжаешь, но у меня самое любимое — Алтайские горы. Вот на одном из алтайских полустаночков зашла в наш вагон бабулька и уселась напротив меня. Тут шёпот по вагону полетел, к бабушке очередь выстраиваться начала. Кто алтайские были в вагоне на тот момент, знали её. Бабушка оказалась знахаркой, довольно известной в округе. Я сидела и смотрела, как она убирала какому-то дядьке зубную боль, потом мальчика-заику привели... Желающих было достаточно, но бабуля объявила, что сегодня лечить больше не будет. Она сидела минут 10, смотря в одну точку, а потом резко перевела взгляд на меня и сказала:
— Ох и трудно же тебе жить на белом свете, как трудно!
— Это почему трудно-то?
Я была совсем не согласна с бабулей, потому что на тот момент я чувствовала себя самой счастливой: государственные экзамены сдала, красный диплом получила и теперь еду к дядьке в Москву, где мне уже и место в школе организовали.
— Да потому, что видишь ты то, что другим видеть не дано, а люди злые, не понимают они таких, как ты. Вижу, спросить хочешь, так спрашивай.
Рассказав вкратце историю, я спросила:
— Так почему же я видела Яну в гробу голой?
— Вот как ты её видела в гробу, такая она и на том свете ходит, голая. Не заслужила, значит, наряд невесты.
— Так она же не замужем была!
— А причём тут это? Девственниц невестами хоронят, до которых мужчина пальцем не дотрагивался и не целовал. Нехорошо ей там сейчас, могилка-то небось то и дело проваливается?
Да, проваливается. Я вспомнила последний визит на кладбище, когда мы привезли Яночке венок. Могилка тогда осела метра на полтора, а мама Янкина плакала и расстраивалась, что рядом все могилки нормально стоят, а Янина уже третий раз проваливается. Даже люди шептаться начали, что что-то не так. А ещё я вспомнила, что девчонки из группы жаловались, что Яна приходит во сне, повторяя одну фразу:
— Холодно, как мне холодно! Согрейте меня.
И тянет за собой.
Приходила Яна во сне ко всем из нашей группы. Только ко мне она не пришла ни разу
Источник:
интернет
Что-то не так (Прочитано 3363 раз)