От светской дамы до сестры милосердия: почему баронессу Юлию Вревскую называют н

[Миссис уксус]

4

От светской дамы до сестры милосердия: почему баронессу Юлию Вревскую называют народной героиней.

Баронесса Юлия Петровна Вревская была одной из самых красивых и блистательных дам высшего света Петербурга. Неожиданно для всех она сменила бальное платье на простой наряд сестры милосердия и оставила придворную жизнь ради заботы о раненых на войне. Мотивы такого решения для многих остались загадкой. Как и она сама. Даже о достоверности ее изображений биографы спорят до сих пор.

Она появилась на свет в 1838 г. в семье генерал-майора Варпаховского. В 18 лет Юлия вышла замуж за 44-летнего генерала Ипполита Вревского и стала баронессой. Этот брак продлился недолго – через год муж скончался после ранения в бою. Вдову генерала приняли в Петербурге со всеми почестями, она стала фрейлиной двора императрицы Марии Александровны.

О Вревской многие современники отзывались с неподдельным восхищением. Так, например, писатель В. Соллогуб о ней говорил: «Я во всю свою жизнь не встречал такой пленительной женщины. Пленительной не только своей наружностью, но своей женственностью, грацией, бесконечной приветливостью и бесконечной добротой. Никогда эта женщина не сказала ни о ком ничего дурного и у себя не позволяла злословить, а, напротив, всегда и в каждом старалась выдвинуть его хорошие стороны. Многие мужчины за ней ухаживали, много женщин ей завидовали, но молва никогда не дерзнула укорить ее в чем-нибудь. Всю жизнь свою она пожертвовала для родных, для чужих, для всех. Юлия Петровна многим напоминала тип женщин Александровского времени, этой высшей школы вкуса, – утонченностью, вежливостью и приветливостью».

В 1873 г. баронесса Вревская познакомилась с И. Тургеневым, и между ними возникли чувства, которые сложно назвать исключительно дружескими. Тургенев писал Вревской письма, полные нежности: «С тех пор, как я Вас встретил, я полюбил Вас дружески – и в то же время имел неотступное желание обладать Вами; оно было, однако, не настолько необузданно (да и уж не молод я) – чтобы просить Вашей руки – к тому же другие причины препятствовали; а с другой стороны, я знал очень хорошо, что Вы не согласитесь на то, что французы называют une passade... А теперь мне все еще пока становится тепло и несколько жутко при мысли: ну, что, если бы она меня прижала бы к своему сердцу не по-братски?». Но Вревская не позволила их отношениям выйти за рамки дружеских.

В свете она пользовалась неизменным успехом благодаря своему уму, доброте, очарованию и отзывчивости. Тем не менее светская жизнь не доставляла ей удовольствия, при дворе она часто скучала и чувствовала себя бесполезной. Когда началась Русско-турецкая война, баронесса Вревская приняла неожиданное для всех решение: отправиться на фронт в качестве сестры милосердия.

В 1877 г. баронесса посещала курсы медицинских сестер Свято-Троицкой общины. Не являясь официально членом Красного Креста, в июле 1877 г. Вревская вместе с 10 дамами высшего света в составе Свято-Троицкой общины отправилась на фронт. В этом занятии ей виделось ее истинное предназначение: «Я утешаю себя мыслью, что делаю дело, а не сижу за рукоделием».

Ежедневно к ним приходило от 1 до 5 поездов с ранеными. Баронесса писала сестре: «Мы сильно утомились, дела было гибель: до трех тысяч больных в день, и мы иные дни перевязывали до 5 часов утра не покладая рук». Ей приходилось спать на сене, питаться консервами, присутствовать на операциях, но высокородная сестра милосердия не жаловалась на трудности и не отказывалась от своего решения – «по крайней мере, это дело, которое мне по сердцу».

Вместо отпуска баронесса отправилась на передовые позиции в Болгарию. Во время ухода за больными она заразилась сыпным тифом. Болезнь протекала очень тяжело, и 24 января 1878 г. сестры милосердия Юлии Вревской не стало. В Болгарии и России баронессу признали народной героиней.

Узнав о ее смерти, Тургенев посвятил ей стихотворение в прозе «Ю. П. Вревской», в котором были такие строки: «Она была молода, красива; высший свет ее знал; об ней осведомлялись даже сановники. Дамы ей завидовали, мужчины за ней волочились… два-три человека тайно и глубоко любили ее. Жизнь ей улыбалась; но бывают улыбки хуже слез. Нежное кроткое сердце … и такая сила, такая жажда жертвы! Помогать нуждавшимся в помощи… она не ведала другого счастья, не ведала – и не изведала. Всякое счастье прошло мимо. Но она с этим давно помирилась на служение ближним».
К. Максимейко-Вепрева