Добрый вечер с Горынычем
Старый фотоальбом
— Таня, Таня моя! Посмотри в окно скорее! Там свадьба и лимузин! Настоящий, Тань, я понюхал! Таня, мать твою, выходи из сортира! Почему, когда что то важное за окном и в мире происходит, ты всегда на толчке? Чего говоришь? Кефир просроченный? А на фига ты брала аж пять пакетов кефира по акции с истекающим сроком годности? Неужели ты думала выпить два с половиной литра с семи вечера до двенадцати ночи? Почему до двенадцати? Так сегодня он уже всё, а ты его вчера купила. Таня, эта твоя падкость на акционные товары однажды приведёт тебя к тому, что выйдя из сортира, ты не узнаешь мир. Да он меняется быстрее, чем акции в твоей любимой Пятёрочке! Ну всё, уехал лимузин. Таня, там такая невеста была. Не тощая, как обычно, а в платье с открытыми плечами и, вываливающейся со всех сторон, грудью! А подол жемчугом расшит и стразами ворованными. Сваровски? А это не одно и то же? Ну, короче, я не знаю, так женщина из толпы зевак сказала, я только её слова передаю. Так вот, а ещё фата прям из головы торчала. Я не знаю как, вот прям из головы и всё. Таня, наука не стоит на месте! Значит умеют сейчас и фату в голове выращивать. Да не было никакой заколки, я бы видел. Как никак на тополе прям над головой невесты сидел. Я только, Тань, про перчатки ничего не понял. Перчатки ведь для чего? Чтобы пальцы и ладони не мёрзли, а эти только ниточка между пальцев и тонкая ткань до локтя. Это как будто стринги на заднице, вернее в ней, а пояс у них до плеч.
Таня вышла из туалета бледной и подавленной. И дело было даже не столько в кефире, сколько в неудачном сочетании его с квашеной капустой и атлантической сельдью.
— Таня моя, а почему ты выходила замуж в сутане? Таня, не ври мне, я видел твои свадебные фото! Где была твоя шикарная грудь? Почему она ни откуда не вываливалась? Ой, только не надо мне про Союз и нравы! Я видел свадебные фото твоих подруг. Как где? В фотоальбоме. Вы тогда с подругами на старый новый год...Господи, какое идиотское сочетание слов, ну так вот, вы тогда с подругами у нас дома по мартини хряпнули и ну давай фотоальбомы шерстить. А как вы тогда ржали! Как над кем? Над тобой. Ты ж маленькая такая тощая была. Стоишь на ёлке в яслях с пакетом подарков, а пакет тебя перевешивает. А рядом с тобой мальчик упитанный, наряженный снеговиком.
— А, это Серёга. Он потом боксёром стал в супер тяжёлом весе, на всесоюзные соревнования ездил...
— Вот видишь, как разумно может человек свой вес пристроить. А ты что? Как ты свои лишние кило используешь? Нет, Тань, реклама одежды размера XXL на площадке магазина Пятёрочка или в местном баре — не тот формат. Так вот. Вы тогда, после мартини и альбомов в бар свинтили. Как же, вам же зрителей ваших похождений подавай! Нет, бармена вы не в этот раз унизили своим подозрением, это на Женский праздник было. Вы ушли, а я все альбомы пересмотрел. Вот Ирка твоя замуж выходила в платье, где декольте чуть повыше пупка заканчивалось. У Ленки верх из тончайшей сеточки был. Вроде и прилично всё, а интрига была. И только ты — монашка монастыря святого Патрика! Что говоришь? Шлейф был? Кто то встал и выдрал? Прям от задницы? Ну хоть так! Вот, если бы ещё и декольте, цены бы платью не было!
Потом весь вечер Таня и Горыныч рассматривали старые альбомы, где Генка танцевал странный танец, с не менее странным названием "Лявониха" в детском саду. На нём была красная, атласная рубаха, отделанная тонкой вышивкой по косому вороту, чёрные шаровары и фуражка с цветком справа от козырька. Потом были фото маленького старого. Два огромных, чёрных глаза во всё милое личико, носик пуговкой и ротик бабочкой. Потом старый в армии в Казахстане, прямо на космодроме. Худой, ушастый и лысый. В выцветшей, тонкой форме, берцах и странной шапочке с полями.
— Таня, ты хоть помнишь, когда он превратился в этого пузатого гоблина? — спросил Горыныч и тут же получил по уху, ибо не фиг.
Так и живём! Доброго вечера !
/из Анамнеза/
Добрый вечер с Горынычем Старый фотоальбом (Прочитано 614 раз)