В январе 1943 года одна ленинградка, Зинаида Епифановна Карякина, слегла. Соседка по квартире зашла к ней в комнату, поглядела на нее и сказала:
– А ведь ты умираешь, Зинаида Епифановна.
– Умираю, – согласилась Карякина. – И знаешь, Аннушка, чего мне хочется, так хочется – предсмертное желание, наверное, последнее: сахарного песочку мне хочется. Даже смешно, так ужасно хочется...
Соседка постояла над Зинаидой Епифановной, подумала. Вышла и вернулась через пять минут с маленьким стаканчиком сахарного песку:
– На, Зинаида Епифановна, – сказала она. – Раз твое такое желание перед смертью – нельзя тебе отказать. Это когда нам по шестьсот граммов давали, так я сберегла. На, скушай.
Зинаида Епифановна только глазами поблагодарила соседку и медленно, с наслаждением стала есть. Съела, закрыла глаза, сказала: «Вот и полегче на душе...», и уснула. Проснулась утром и… встала.
Верно, еле-еле, но ходила. А на другой день вечером вдруг раздался стук в дверь.
– Кто там? – спросила Карякина.
– Свои, – сказал за дверью чужой голос. – Свои, откройте.
Она открыла. Перед ней стоял совсем незнакомый летчик с пакетом в руках.
– Возьмите, – сказал он и сунул пакет ей в руки.– Вот, возьмите, пожалуйста.
– Да что это? От кого? Вам кого надо, товарищ?
Лицо у летчика было страшное, и говорил он с трудом:
– Ну, что тут объяснять… Ну, приехал к родным, к семье, привез вот, а их уже нет никого… Они уже… они умерли! Я стучался тут в доме в разные квартиры – не отпирает никто, пусто там. Что ли, – наверное, тоже… как мои… Вот вы открыли. Возьмите. Мне не надо, я обратно на фронт…
В пакете была мука, хлеб, банка консервов. Огромное богатство свалилось в руки Зинаиды Епифановны! На неделю хватит одной, на целую неделю!.. Но подумала она: съесть это одной – нехорошо. Жалко, конечно, но нехорошо есть одной, грех. Вот именно грех – по-новому, как-то впервые прозвучало для нее это почти забытое слово. И позвала она Анну Федоровну, и мальчика из другой комнаты, сироту, и еще одну старушку, ютившуюся в той же квартире, и устроили они целый пир – суп, лепешки и хлеб. Всем хватило, на один раз, правда, но порядочно на каждого. И так бодро себя все после этого ужина почувствовали...
– А ведь я не умру, – сказала Зинаида Епифановна. – Зря твой песок съела, уж ты извини, Анна Федоровна.
– Ну и живи! Живи! – сказала соседка. – Чего ты извиняешься! Может, это мой песок тебя на ноги-то и поставил. Полезный он: сладкий.
И выжили! И Зинаида Епифановна, и Анна Федоровна, и мальчик. Всю зиму делились – и все выжили...
Е. Смекалкина
Жили-были (Прочитано 1103 раз)