Этот кот отдавал честь Саше Аронову, который тайком угощал его под столом.
Косился на шапку Вадима Черняка, который тоже подозревал, что его ушанка из кота.
Ночевал в шляпе Рейна.
Любил Мишу Поздняева.
Разрешал Денису Новикову ходить по паркету в сапогах.
И хотя в детстве изодрал репродукцию «Виноградников в Арле», спал на томе Хомякова, а просыпался на Чаадаеве.
Он был широких взглядов. И ощущал себя западником и славянофилом одновременно.
Во имя искусств сэр Патрик терпел табачный дым, дешевые духи, перегар и гуталин. Он щадил женские колготки.
Но ненавидел лишь неискренность.
Ему долго везло.
А тут как-то пришли поэты, прочли по кругу, выпили всё, послали еще за одной.
Тут вызвался почитать стихи один художник. И достал листы.
Не у всех художников получается одинаково хорошо писать и картины, и стихи.
Зная об этом, кот покинул колени Кушнера и стал смотреть автору в глаза снизу вверх.
Автор почесал бороду и спросил, нельзя ли убрать данного кота, хоть временно? Мы с женой не могли. Мы снимали у него комнату.
Все опустили носы в стаканы и стали слушать строфу за строфой.
Сэр Патрик был первым, кому это надоело. В самом лиричном месте кот прыгнул на подоконник, но не рассчитал - уцепился лапой за стопку посуды, и тарелки полетели на пол.
еще та морковка
ты, сказал автор коту и вышел.
Уйти совсем он не мог, так как вернулись гонцы со «Столичной».
Гости прыснули, но потом откровенно рассмеялись. Да что там – заржали громко и беспощадно, как могут ржать только настоящие литераторы.
Соседи стали стучать по батарее, в конюшнях на ипподроме проснулись лошади.
За окном падал советский снег.
Anatoly Golovkov
ОН ОБОЖАЛ ИСКУССТВА (Прочитано 741 раз)