Печально я брожу по Невскому проспекту...
Как полон жизни он! как много в нем эффекту!
Бездельники, дельцы, народ мастеровой.
Проходят и снуют по звонкой мостовой.
В коляске щегольской проносится красотка,
Гвардейца-молодца мчит узкая пролетка,
Линейку подает желающим лихач,
Плетется омнибус на паре тощих кляч.
Гуляющей толпой пестреют тротуары,
Там саблями стучат красивые гусары,
С лорнеткой на носу проходит дипломат,
Обнявшись с бабою, качается солдат.
Чиновники, купцы, швеи, кавалергарды,
Прически à l'anglaise, усы и бакенбарды,
И львы лохматые, и франты без волос -
Все в массу пеструю, жужжащую слилось.
А я - один в толпе, потерянный, забытый,
В заплатанном пальто, нечесанный, небритый,
Брожу, - и с злобою глаза мои глядят
На всех, кто сыт, обут, и весел, и богат.
К чему мне Доминик, и Вольфы, и Рабоны?
И в окнах у портных жилеты, панталоны?
К чему мне это все, когда карман мой чист,
И ходит только в нем зловещий, вечный свист?
Громадный Петербург, как ты хорош в то время,
Когда души не жмет забот житейских бремя.
И как противен ты, и как болит душа,
Когда в кармане нет ни медного гроша!
Пётр Исаевич Вейнберг
1858
(художник Ирина Александрина)
/поЧИТАТЕЛИ книг/