ЗаправкаАвтор: Towerdevil
Если вы хотите получить краткое описание ночной работы на заправке – вот оно: в ожидании чуда.
В ожидании адекватных людей, в ожидании принцессы на красном Ферарри, которая предложит себя и полцарства в придачу, в ожидании ее папы-короля, который оставит щедрые чаевые, в ожидании королевского палача, который выдернет тебя из-за кассирской стойки и наваляет по первое число за некачественный бензин.
Когда тебе всего двадцать – очень легко стоять вот так вот на заправке, на абсолютно пустой трассе, у глухого леса и ждать чуда.
Чуда ждали и направляющиеся к заправке люди. Что есть, по сути, чудо? Мелочь, если честно. Чудо, что ты после пятичасового перерыва наконец-то купишь сигареты и затянешься горьковатым дымом, где-то внутри визжа от наслаждения. Чудо – добраться до заправки на одних парах, уже потеряв надежду доехать домой. Чудо – проголодавшись, как собака, купить невкусный сендвич и съесть его, не отходя от кассы. Чудо – добежать до заправки на сломанных каблуках, когда за тобой бежит некто, желающий тебя убить.
Это чудо так быстро вбежало в мой супермаркет, что стеклянные двери, работающие от фотоэлемента, еле успели открыться, чтобы избежать лобового столкновения.
- Помогите! – только и успела произнести она и изможденная осела на пол рядом с полкой, полной машинного масла.
Я, словно в боевиках, попытался перепрыгнуть через стойку, зацепился ногой и чуть не упал на серый ковролин. Пока я бежал эти жалкие пять шагов до ночной гостьи, я успел ее разглядеть – растрепанные светлые волосы, тонкая кожаная жилетка, порванная в нескольких местах, миленькое лицо с разбитой губой, тонкие длинные пальцы, почему-то именно они бросились мне в глаза.
Девушка явно возвращалась с какой-то тусовки и была не готова к нападению – об этом свидетельствовала ее одежда: стандартная гламурная униформа какого-нибудь модного клуба, в которых я не бываю, дорогой макияж, остатки маникюра и темные очки, закрывающие пол-лица. Непонятно, как они продолжали держаться у нее на лице после пробежки, и как она видела что-либо. Впрочем, на первый вопрос я получил ответ, увидев тонкую золотую цепочку, спрятанную в ее волосах, держащую дужки очков.
Я подошел к ней, нагнулся и вздрогнул , когда она схватила меня за штанину.
- Помогите, - прошептала она одними губами.
- Что с вами случилось? За вами кто-то гонится? – спрашивал я, помогая ей встать.
Девушка оглянулась, увидела что-то в ночной тьме за пределами освещенной заправки и пискнула:
- Он здесь!
- Идите за мной, я вас спрячу, - взяв девушку под руку, я провел ее в подсобку, где хранились излишки товара, швабры и ведра. Закрыв дверь на ключ, я, чувствуя себя героем, пошел на место битвы. Вернее – за свою привычную стойку.
Долгое время никто не появлялся. И кого она там углядела в ночной тьме? Вдруг под фонарями появился человек. Он был огромен, словно медведь, за которого его можно было принять издалека из-за огромного плаща, из которого клоками топорщился серый мех. Мужчина подошел к дверям моего супермаркета и терпеливо дождался, пока стеклянные двери перед ним разъедутся. Вот теперь задрожал и я.
Бородатый гигант действительно походил на маньяка. Кожаный плащ, обитый волчьей шерстью, шляпа, как у ковбоя из старых вестернов, кожаная жилетка, на которой, совершенно не таясь, поблескивали патроны. За спиной же у мужчины виднелась рукоятка помпового ружья. Охотничий нож и «кольт» на поясе мое восприятие с испуганным писком отбросило на задворки сознания. Но самым жутким было лицо. Кровавые царапины, явно оставленные когда-то безупречным маникюром моей гостьи, сплетались с застарелыми шрамами от ожогов и когтей животных. Один глаз у мужчины был незрячим – серое, словно каменное, бельмо, по другому глазу шла уродливая татуировка, начинавшаяся на лбу, прыгающая кривыми мазками по веку и спускающаяся до самого уголка рта. Татуировка напоминала сплетающихся змей, и в неровном свете ночного освещения магазина они как будто двигались, шевелясь мерзким клубком, казалось, прислушавшись, можно будет уловить тихое шипение, но это был лишь воздух, который мужчина выдыхал сломанным носом.
- Эй, парень! – громыхнул голос гиганта, и мне захотелось забиться под стойку. - Дай-ка мне баночку пива. «Будвайзер» есть?
Слегка заикаясь, я ответил чудовищу:
- На заправке пива не продают, есть безалкогольное. Будете?
- Нет уж, спасибо, - хохотнул великан. – А скажи-ка мне, парень, здесь девушка не пробегала? Растрепанная такая, в темных очках, нет?
Моя спина похолодела. Вот он, значит, маньяк? Надо вызвать полицию и поскорее, пока он не ушел, но как это сделать? А чудовище сверлило меня взглядом, ожидая ответа.
- Нет, не видел. А что за девушка?
- Да так, - отвел взгляд в сторону маньяк, - одна старая знакомая.
Я кивнул и в сотый пожалел, что у нас в магазине нет ни охраны, ни тревожной кнопки. Действительно, кому нужна заправке на отшибе? И кому жалко парня, который здесь работает и которому сейчас, похоже, отрежут голову этим самым охотничьим ножом, который болтается на поясе у этого монстра. Твою мать, какой же он огромный!
- Парень, - нагнулось ко мне чудовище, и меня обдало запахом дешевого виски, - послушай, не пудри мне мозги. Я знаю, что ты видел ее. Я чую твой страх, я видел, что она зашла сюда. Ты спрятал ее, и ты мне ее выдашь – по-хорошему или по-плохому.
Урод потянулся к ножу и пробежался по нему пальцами, давая мне возможность понять серьезность его намерений. Но тут во мне проснулся герой.
-Убирайтесь отсюда! – пискнул я, сорвавшись на фальцет. - Это частная территория. Если вы ее не покинете, - я с угрожающим видом потянулся под стойку, но мужчина уже отошел назад, подняв руки в примиряющем жесте.
- Я тебя понял, парень. Все нормально, я уже ухожу. Гигант вышел спиной и выпал во тьму за стеклянные двери, которые я тут же заблокировал. После чего я вырубил свет по всему супермаркету – плевать на начальство - и рванул в подсобку. Девушка – вот странная - продолжала сидеть в полной темноте в темных очках. Она дрожала, то ли от холода (в подсобке было не слишком тепло), то ли от страха, обняв себя руками. Я присел около нее и взял ее за руку. Ладошка ее была сухая и теплая.
- Все в порядке, - постарался я ее увещевать, хотя голос у меня дрожал. - Он ушел. Я его прогнал. Двери я заблокировал, сюда никто не войдет. Я сейчас пойду к телефону и вызову полицию, а ты сиди здесь на всякий случай и – тссс, - я поднес палец к ее губам.
Неожиданно она поцеловала этот палец и одними губами прошептала:
- Спасибо.
Воодушевленный, я широкими шагами отправился к телефону. В душе моей пели ангелы и скребли кошки, а пальцы сами набрали цифры – девять, один, один. И тишина. Я клацнул клавишу отбоя, но тишина не сменилась мерным писком работающего телефона. Ну, конечно, дурак, я же отключил электричество! Радостно клацнув рубильником и зажмурившись в ответ на хитрое помигивание ламп, я взялся за трубку, но в ней снова висел глухая, мертвая тишина. И боковым зрением в одном из окон я увидел какое-то движение сверху. Какая-то медвежья туша махала мне ножом со столба, на котором находился раньше телефонный кабель, а сейчас он мертвой змеей волочился по разбитому асфальту трассы.
Урод! Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Я, как в фильме, видел, как этот медведь вышибает стеклянную дверь ногой, направляет на меня ствол, я прячусь под стойкой, он доходит до нее, извлекает меня за волосы и перерезает горло, а сам идет в сторону подсобки, громыхая своими жуткими сапогами размера, наверное, сорок шестого.
Ну уж нет! Не в мою смену!
Я давно вынашивал в голове план на случай нападения бандитов. Когда на работе заняться нечем, начинаешь фантазировать всякую ерунду. И так бутылки с молоком превращаются в снаряды, бензин - в оружие, а я – в героя. Самое сложное – ждать чуда от себя самого.
Так. А если серьезно – что у меня есть? Лопата. Тяжелая, с удобной рукояткой. Машинное масло. Весьма скользкое, кстати. Прекрасно подойдет, чтобы разлить его у двери. Металлические жалюзи, закрывающие все окна – если у меня всего один выход – бороться, то ему я оставлю лишь один вход – через дверь. Маньяк исчез из поля зрения, но он мог появиться в любую секунду – надо действовать быстро. Цепь, придерживающая шины, прекрасно открывается, высвобождая тяжелый вал колес. Закрепляем цепь на стойке, чтобы ее можно было в любой момент отпустить, сбив противника с ног. Что у нас есть еще? Шампуры – отвратительное оружие, но ничего лучше у меня, к сожалению, нет.
Итак, что мы имеем? Скользкий пол, усыпанный битым стеклом, ловушка из колесных шин, шампуры, чтобы добить противника, и несколько бутылок с молоком, которые в него можно кинуть, пока он не поднялся. Негусто. Совершенно не к месту, я с ужасом представил, как на заправку заходит мой начальник и видит этот разгром. «Плевать!» - отмахнулся я от предательски холодящих затылок мыслей. Отступать некуда. Я вспомнил прикосновение к пальцу теплых губ девушки и уверился в своей правоте. Чудеса творят не боги, а люди. Пора бы и мне с чего-то начать.
Злоба кипела во мне, подкрепляя мою уверенность. Кем нужно быть, чтобы охотиться на молодых, красивых девушек? Может быть, парня насиловали в детстве? Или женщины обошли его вниманием? С такой-то внешностью – ничего удивительного. И снова мозг предатель неожиданно для меня самого поднял мою руку к лицу, обнаружив трехдневную щетину и пару прыщей. Плевать! Эта девушка увидит во мне не прыщавого продавца на заправке, а героя. Если, конечно, у меня все получится.
Звон стекла вырвал меня из моих размышлений. Кирпич приземлился рядом со стойкой, и я увидел его.
Он был похож на берсерка в волчьей шкуре – гигантский, опасный, с ружьем в руках и дикой яростью в единственном глазе. Но ярость сменилась недоумением, когда сапоги, звенящие от обилия пряжек, поплыли по щедро намазанному машинным маслом полу.
Маньяк выкрикнул "Ублюдок" и покатился по осколкам. Время для шин – я отпустил цепь и черные круги, в темноте похожие на валуны, катящиеся со скалы во время обвала, с глухим стуком посыпались на ночного гостя. Но реакции, несмотря на кажущуюся медвежью неуклюжесть, у гиганта хватило, чтобы откатиться за полку и уйти с пути шин, и те бесполезными кругами попадали на пол, предательски поблескивая машинным маслом. Из-за полки высунулся черный ствол, и я ухнул под стойку, когда над моей головой разлетелась на мелкие осколки неоновая вывеска. Я понял, что это мой последний шанс. Запахло табаком, тяжелым, застарелым, словно фигура над стойкой состояла из него. Рука в кожаной перчатке резко схватила меня за волосы и вытянула наверх. Я оказался прямо напротив его лица. Вблизи оно было еще страшнее. Незрячий глаз речным голышом мертво поблескивал в глазнице, а зрячий – такой же серый, как и второй, налитый кровью, яростно смотрел на меня. В веко его попал осколок стекла, застряв там и прошив его насквозь, и теперь веко конвульсивно подергивалось, каждый раз проходясь осколком по глазному яблоку. Убийце, судя по морщинам, было лет пятьдесят, не меньше, но силы его хватало, чтобы держать меня за волосы над полом одной рукой. От боли слезы текли ручьем, и я почти перестал видеть.
- Ну, крысеныш… - начал он, когда я вслепую ткнул его шампуром куда-то под ребра. Гигант выпустил меня и я мешком упал на пол. Взревев, великан вырвал из-под ребер шампур, пнул меня и отбросил бесполезную железку в сторону.
- Знал бы ты, кого защищаешь, малец…
Маньяк снял с упавшей полки пачку сигарет, достал потертую бензиновую зажигалку и закурил. Дым, тяжелый, словно курил он не табак, а какую-то химическую смесь, вился перед моими глазами, сплетаясь в странные завихрения, будто намекая на что-то. В поле зрения мне попала лопата, лежащая невыносимо далеко. От ужаса я не мог ничего соображать, а дым будто пытался сказать мне что-то, пытался достучаться до моего сознания, уже крича мне прямо в ухо, тряся меня за плечи, не отпуская мое внимание. Совершенно автоматически я потянулся в карман, великан уже не обращал на меня внимания – вынимал из лица осколки.
В кармане я обнаружил мелочь, пару мелких монеток, ключи от кассового аппарата и такую же, как у маньяка, бензиновую зажигалку. Моя была явно не в пример новее и дешевле. Наконец-то завихрения дыма вырисовались в цельную картину, собрали мозаику и теперь я знал, что делать. Как знал и всегда.
- У нас не курят, ублюдок! – выкрикнул я и подпалил полу плаща, болтающуюся перед самым моим лицом. Великан страшно вскричал, когда масло, пропитавшее его одежду, задорно загорелось, освещая темный супермаркет. Кожа на его лице тут же покрылась волдырями, а огонь продолжал пожирать его плоть. Маньяк попытался выбежать на улицу, но врезался в тяжелые жалюзи. Не видя ничего перед собой, поджигая пол под своими ногами, он попытался выбежать наружу, но теперь охотником был я. Догнав его в два прыжка, я обрушил вовремя подобранную лопату на голову гиганта, и тот свалился, как подрубленный. Я бил и бил лопатой, пока не понял, что бью не один. Спасенная мной девушка стояла рядом со мной и обрушивала швабру на голову своему несостоявшемуся убийце, пока тот не затих. Потом я принес огнетушитель и потушил пламя в магазине и на улице, пока оно не добралось до полок, или, что еще хуже, до колонок.
Потом мы в изнеможении сели прямо на асфальт. Я принес холодный кофе. Мы молчали. Из-под темных очков у нее лились слезы, черные от туши и теней. Она держала меня за руку, а я все не решался заговорить.
- Ну, теперь все в порядке? – глупо выдавил я, уже проклиная себя за тупость – перед нами лежит обгорелый труп маньяка, а я спрашиваю, все ли в порядке. - Меня, кстати, Макс зовут.
Она кивнула, так, будто ей это совсем неинтересно. Ну, конечно. Чудес не бывает. Зачем ей прыщавый подросток-продавец с заправки? Сейчас она с моего мобильного позвонит своему парню. Тот приедет на крутой спортивной машине, накачанный, одетый от «Армани» с золотыми часами на запястье, с циферблатом из среза перламутра. Он чмокнет ее в щечку, спросит: «Как ты, детка?» и посадит ее на сиденье рядом. Потом швырнет мне пятьдесят баксов, скажет: «Ну, типа, спасибо, парень» и укатит с ней в какой-нибудь шикарный пентхаус. Чудес не бывает.
Но тут она подняла голову, взяла меня руками за щеки, такими же горячими и сухими ладошками, и я тут же застеснялся своих – грязных и потных, и поцеловала меня. Нет, не взасос с языком, как в голливудских фильмах, а по-настоящему. Так целуются влюбленные, не одурманенные похотью подростки, а люди, которые друг для друга значат гораздо больше, чем…просто больше.
И я забыл про все. Про мертвого убийцу, про свою работу, про своего начальника, про полицию, у которой будут вопросы, а лишь впивался своими губами в ее – теплые и удивительно сухие. Она оторвалась от меня, хихикнула и сказал:
- Эвриала. Меня зовут Эвриала Невидимая.
- Невидимая? – хохотнул я. – Это почему? Вполне даже видимая. И симпатичная, – смущенно выдал я.
- Потому что, - встала она и ..сняла свои волосы. Вернее, как оказалось, сняла она парик, под которым оказались густые блестящие черные волосы, которые лежали как-то странно, будто заплетенные в толстые дреды и …шевелились?
Девушка вытянулась во весь рост, а змеи на ее голове зашлись в медленной танце, шипя и извиваясь, будто обычные волосы на ветру.
- Потому что никто не может сказать, что видел меня, - она сняла очки, и под ними я увидел желтые, змеиные, с вертикальным зрачком глаза, в которые я медленно погружался. Реальность скручивалась в тонкие жгуты, извивалась, подобно змеям на голове девушке, бросаясь в глаза пугающей неправильностью , но я стремился к ним, чувствуя, как тяжелею с каждой секундой, и я тянулся к ней, пока мог, уже почти дотронувшись до ее лица, но мое тело развалилось с глухим каменным грохотом под ее немигающим гранитным взором.
Заправка (Прочитано 2186 раз)