из инета...
В детстве я жила в небольшой деревеньке на окраине. Про нее почти никто не слышал, и жителей там было всего ничего. И все там было тихо-мирно, никто никого не трогал, соседи были дружелюбными. Люди там жили семейные, детей было всегда много. Не детство, а сказка! С утра до ночи мы гуляли по деревне, бегали на полянке рядом с лесом, и родители никогда не боялись отпускать нас одних.
Но там было одно место. Довольно странное, сейчас я бы назвала его аномальным. Там всегда было ветрено. В любую погоду. Абсолютно. И это был не легкий прохладный ветерок, еле колышущий траву, он был довольно сильным. Тогда ни я, ни мои друзья не придавали этому какого-то значения. Ну дует и дует, что с того? Родители нам туда не разрешали ходить. Говорили, что продует. А нам и не надо было. Еще я помню то, что когда мы были слишком близко к "ветреному" месту, нам всем было немного неуютно, и мы спешили скорее уйти, не понимая причины собственного беспокойства.
Недавно захотелось мне съездить в эту деревню, вспомнить детство, а может, и найти кого-то из знакомых. В общем, что-то потянуло меня туда. Вечером в пятницу я собрала в небольшую спортивную сумку то, что может понадобиться в дороге.
И вот, после того как я благополучно доехала до нужной мне деревни, стала думать, где бы мне переночевать. Я, в общем-то, не очень удивилась, когда увидела, что почти все дома пустуют. Но жить в старом разваливающемся доме мне не очень улыбалось, и я приняла решение искать местных жителей, которые приютят меня на день или два.
В самом начале деревне стоял довольно крепкий и симпатичный домик. Я вспомнила, что этот дом построили, когда мне было лет семь, и туда въехала молодая семья с трехмесячной дочкой. Муж и жена были довольно приветливыми, часто звали нас, детишек, на чай, когда мы пробегали мимо. Когда их дочка Надя подросла, мы нередко оставались сидеть с ней, когда Виктория Павловна и Григорий Сергеевич отлучались. Я слышала, что они приехали сюда из города, когда им надоела вся эта суета.
И вот, я поднимаюсь по ступенькам на крыльцо, попутно размышляя о том, не уехали ли они из этого захолустья. Как ни странно, Виктория Павловна сразу же открыла мне дверь. Увидев меня, она очень удивилась и пригласила войти. Я заметила, что ее лицо было какое-то осунувшееся, постаревшее, а в глазах пропал живой огонек.
Я вошла. За столом сидел Григорий Сергеевич, такой же постаревший и печальный. Я удивилась, что же такое произошло с этими людьми? Из небольшой комнатки, которая предназначалась Наденьке, вышла девочка лет пятнадцати. Глаза у нее были большие, голубые и очень печальные. Волосы были убраны в незамысловатый пучок. Она настороженно посмотрела на меня, зачем-то покачала головой и ушла куда-то вглубь дома. Я так опешила, что еле кивнула ей в знак приветствия. Виктория Павловна удивленно покосилась на меня и принялась накрывать на стол.
Пока мы пили чай, они расспрашивали меня о том, о сем. Об учебе, о жизни в городе... Вечер прошел быстро и незаметно, и мне теперь предстояло попроситься оставить меня на ночь. Мне было как-то неловко, но что же поделаешь? И я сказала: "Виктория Павловна, а мне нельзя у вас до утра остаться? Я не хочу мешать, и если что, могу переночевать в машине". Женщина кивнула и сказала мне ложиться в комнату Нади. Я очень удивилась. "А где же будет спать Наденька?" — поинтересовалась я. "Наденька! — со злостью воскликнула женщина, — да как ты смеешь?! Чтоб глаза мои тебя не видели, вон!»
Тогда я уже окончательно запуталась и напуганная стала пятиться к двери. Глаза Виктории Павловны горели гневом, и зрелище это было действительно страшное. Я бросила последний взгляд на маленькую комнату ее дочки. Оттуда снова вышла Надя. Она тихо и не спеша подошла к печке, присела рядом с нею и, глядя мне в глаза, неестественным образом изогнулась и в таком положении залезла внутрь. Я закричала. Не понимая что происходит, я выбежала из этого дома и поспешила к своей машине. Что же это такое было? Почему Виктория Павловна так среагировала на упоминание о своей дочери? А то, что сделала сама Наденька, вообще не поддавалось никакому объяснению. Она залезла в печь. Вот так, взяла и залезла. В растопленную печь!
Я решила больше не пытать судьбу и переночевать в машине.
С утра уже надо было двигаться обратно. Напоследок я хотела прийти на "ветреное" место и убедиться, что ничего там особенного не было, и ветер дует не всегда. Иначе моя психика была бы окончательно испорчена.
Взяла с собой туда я только фонарик и телефон. Полянка отыскалась быстро. Уже подходя к ней, я почувствовала знакомое ощущение страха и беспокойства. Как же так? Ветер дул, значит я это не придумала. А я-то надеялась... Во всей деревне не было даже намека на ветерок, а тут он поднимал крупные ветки с земли и без труда носил их по воздуху. Я плюхнулась на траву и пыталась найти логическое объяснение этому.
Вдруг сзади послышались тихие шаги.
"Извини меня, я погорячилась", — послышался голос Виктории Павловны. Я дернулась и посмотрела на нее. Она устало вздохнула и сказала: "Я ведь и не подумала, что ты не знаешь, что Наденьки вот уже три года как с нами нет. И мне показалось, что ты издеваешься надо мной. Прости уже меня!" Я молчала, а мой мозг тем временем раскалывался на мелкие кусочки, отчаявшись уловить логику в происходящем. "Но как же так, я видела Надю!" — воскликнула тогда я. Женщина холодно посмотрела и сказала мне: "Нет, она умерла. Ее затянула ветром". Я непонимающе уставилась на нее. "Здесь место нечистое. Всегда дует ветер. Раньше это никому не мешало, а потом стало туда как-то затягивать детей. Сначала они, гуляя, подходили к этому месту все ближе и ближе. Потом стали исчезать по одному. Остальные дети в таки дни приходили подавленными и молчали. Из них невозможно было выжить ни слова. Лишь иногда кто-нибудь говорил, что их друга или подругу затянуло ветром. Мы не понимали, что это значит, пока сами не увидели. Был праздник. Мы собрались на поляне, не на этой конечно, сюда уже ходить запрещали. Вдруг мы заметили, что Надя пропала. Стали искать ее. Кто-то предположил, что она пошла к ветру. Я была в панике. Все мы побежали на эту поляну и увидели, что моя доченька стоит прямо внутри этого ветра. Она как бы парила среди летающих веток и листьев. У нее были закрыты глаза, сильно распахнут рот, а голова была неестественно запрокинута назад. Сама она была жутко бледная. Я закричала и побежала к ней, но не успела, — голос Виктории Павловны задрожал, — она просто растаяла. Мы вообще не понимали что происходит".
Я подавленно молчала. Моя голова уже отказывалась воспринимать информацию.
И вдруг я услышала мелодию. Такую тихую, ненавязчивую. Стало как-то безразлично на страшные рассказы Надиной мамы. На душе было легко и спокойно. Я и не заметила, как встала и пошла в сторону завывающего ветра. Когда я осознала что делаю, меня охватил ужас, но было уже поздно. Ветер мягко подхватил меня. Я смирилась с тем, что вот так вот умру, и закрыла глаза. Мне стало не хватать воздуха и я широко открывала рот, чтобы вдохнуть хоть немного. Краем глаза я заметила, как ко мне бежит Виктория Павловна, что-то громко крича. Тело пронзило болью, как будто у меня разом сломались все кости. Вдруг ветер прекратил дуть, и я упала на землю. Пошевелиться не могла: все жутко болело. Виктория Павловна в ужасе смотрела сквозь меня, а я попыталась тихонько позвать ее. Она не слышала. Не видела и не слышала. А я так и осталась лежать. А вокруг стали собираться дети самых разных возрастов и печально смотреть на меня. Кажется, я стала одной из них, затянутых ветром.
"Ветер" (Прочитано 1308 раз)
Похожие темы (5)
