Баба МашаАвтор: Татьяна Буденкова
Ночная мгла заполняла комнату. Перед уличным фонарём, напротив окна, рос старый тополь. Листья его чуть раскачивались, отчего по стенам и мебели бродили неясные тени. Анна закуталась в одеяло и почти заснула, как вдруг услышала сук в окно! Этого не могло быть! Окно на втором этаже! Приснилось? Она приподнялась на кровати, присмотрелась. Ничего. Опять устроилась поудобнее и ещё не успела глаз сомкнуть, как странный стук повторился.
Сын спит, муж тоже уснул. Ерунда какая-то. На улице под окном лавочка. Может, кто-нибудь там стучит? Вылезла из-под одеяла, выглянула в окно. Никого. "Ушли, наверное", - успокоила себя.
Днём и думать забыла о ночном происшествии. Вечер тоже прошёл как всегда. А ночью...
"Опять кто-то стучит! Хулиганы", - сонно шевельнулась мысль. Приоткрыла газа, светящийся циферблат показывал половину второго ночи. И в этот момент стук, более похожий на треск, повторился так громко, что Анна вскочила на постели!
-Господи, да что ж это такое?
-Что случилось? - проснулся муж.
-Коля, к нам в окно кто-то вторую ночь стучится!
-Аня, этаж второй!
-А ты полежи, послушай!
-Ну, кто-то пивной бутылкой на лавочке брякнул!
-Нет там никого. Можешь проверить. - Мороз пробирал по коже даже под одеялом.
-Ох! - Он встал, посмотрел в окно, обошёл квартиру, прислушался у входных дверей.
-Ань, давай спать. Приснилось тебе. Приснилось. Такое бывает!
На следующую ночь ещё не успели улечься в постель, как стук повторился.
-Нет, знаешь, это больше похожее на то, что рвётся пластик нашего нового окна!
-Второй год стоит. И где рвётся?
-Я не специалист по монтажу окон. Может какое-нибудь крепление внутри стены. Ты позвони завтра на фирму. Окна на гарантии. Пусть устраняют.
Но приехавший мастер, осмотрев окно, развёл руками:
-Ничего у вас тут не рвётся и не ломается. Полный порядок. Зря вы пластиковых окон опасаетесь. Не беспокойтесь и зря панику не наводите!
В эту ночь Анна устроилась спать в зале на диване. И тут странный звук слышался ей. Она лежала и рассуждала, что дом старый и могут трещать какие-то конструкции. Спросить у бабы Маши? Её квартира как раз под Аниной расположена. Господи, эгоистка! Да как же она могла забыть?! Совсем недавно Аня покупала ей таблетки от давления. А когда отдавала, баба Маша предупредила, что если ей станет плохо, то она постучит по батарее, чтоб скорую вызвала или сама спустилась! Но стучали не по батарее, а именно в окно! Да и кавалер её внучки сегодня вечером в подъезде встретился. Видать проведывать приезжал.
На следующий вечер, Анна измученная странными ночными стуками, не торопилась ложиться спать.
Перемыв после ужина посуду, направилась в комнату. Полумрак коридора освещался только полоской света из кухонной двери.
Неторопливо вытирая руки, шагнула в коридор, подняла голову, глянула вперед.
-Кто это? - удивилась, увидев в коридоре не очень четкий, но вполне различимый силуэт.
-Баба Маша? - Анна позвала почти шепотом, потому что знала, в зале, на диване, спит муж, сын в кино и никого другого в квартире нет. А силуэт явно принадлежал соседке снизу.
Сгорбленная старая женщина, в домашнем халате и тёплых носках, недовольно оглянулась, что-то сказала, но голоса её Анна не услышала. Женщина поудобнее запахнула халат на сильно располневшем теле, и, продолжая что-то недовольно говорить, вышла из квартиры, не открывая входную дверь.
От неожиданности Анна даже не успела испугаться. Так же продолжая вытирать руки, прошла по коридору. Никого. Проверила дверь. Замкнута на ночь на все замки. Заглянула в зал - муж спокойно спал на диване.
Стоп. Как баба Маша может выйти из их спальни в коридор и потом, не открывая дверь, в подъезд, когда живет на этаж ниже? Но что это была именно эта женщина, у Анны сомнений не было. А тут ещё вдруг поняла, что хотя соседка не издала ни одного звука, Анна как-то знала, что она сказала.
-До батареи не достала. Внучку жалко, - странно беззвучную, ворчливо недовольную интонацию, уловила Анна. По спине пробежали мурашки. Скорее от странности случившегося, чем от страха.
Позднее, за вечерним чаем, не очень уверенно рассказала мужу про увиденное.
-Фантазерка, - отхлебнув чай, сказал он. - То в окно стучат, то призраки по квартире бродят.
Она и сама уже стала сомневаться - внушила себе чертовщину какую-то!
На письменном столе в кабинете ждала работа, и непонятное происшествие само собой ушло на задний план.
Утром, уже почти собралась на работу, когда в дверь позвонили.
-Ань, на венок деньги сдавать будешь?
У дверей стояла соседка.
-А что случилось?
-Так, баба Маша вчера померла.
Щёлкнул дверной замок, Аня растерянно смотрела то на закрытую дверь, то на пустой коридор. И точно знала, что вчера вечером баба Маша, ушла в мир иной по этому коридору, через вот также замкнутую дверь.
С этой ночи странные стуки в окна прекратились. А вечером, вернувшись с работы, Анна первым делом постучалась в дверь на первом этаже. Открыла Олечка - внучка бабы Маши.
-Можно?
-Входите. Только бабушка... - Олечка плакала.
-Знаю, знаю. Нельзя тебе расстраиваться, - понимая всю тщетность слов, Анна, пытаясь успокоит Олю, прошла в комнату.
-Тут спала бабушка?
-Да, раньше тут, возле батареи. А потом Рафик велел устроить ей постель на диване в зале. Там ей дышать легче, комната больше и луком не пахнет.
На подоконнике лежала та самая упаковка, которую купила бабе Маше Аня. В коробочке два стандарта. Все таблетки на месте.
-От чего умерла бабушка?
-Гипертонический криз. Рафик ей и таблетки привёз, - кивнула на упаковку в руках Анны, - а она их не пила, - плакала Ольга.
Анна поднялась домой, но ничего не клеились, всё валилось из рук. Вдруг вспомнился недавний разговор с бабой Машей. В конце концов оставила домашние дела и устроилась в кресле, завернувшись в клетчатое одело.
В тот вечер она поздно возвращалась домой. Красивый пятиэтажный дом с каменными колоннами, полукруглой аркой, окрашенный в жёлтый цвет, жил в вечерней тишине своей, одному ему ведомой жизнью. Слабый свет старого уличного фонаря едва пробивался через листву огромного тополя. Причудливые тени его крупных листьев создавали на лавочке, на подъездной двери неясный, колышущийся узор. Она высунулась из-под одеяла. Всё те же тени от того же тополя метались по комнате. Ветер сегодня сильнее. События недавнего вечера наплывали отчётливо, неотвязно.
Машина кралась по тесному дворику в поисках места ночной стоянки. На первом этаже, напротив старой лавочки светилось ещё деревянное, ещё не пластиковое окно. А возле окна свободное место.
-Аня! Слышь? Тебе говорю!
-Что такое, баба Маша?
-Что, что? Я это место для своих караулю. Звонили, подъехать должны. Окна мои, так что и место для моих!
-Мне-то куда? Мои окна над вашими.
-А давай вот напротив лавочки. Ночью тут сидеть некому. А я из окна и свою и твою покараулю.
-Спасибо.
Тяжёлый характер бабы Маши был спасеньем для всего подъезда. И чисто всегда и входные двери в порядке и посторонних машин во дворе нет.
-Анна? Поди-ка сюда. Обождут твои немного. Все в сборе. Младшенький-то твой совсем недавно проскочил мимо, только успел головой мотнуть: "Здрасте!" - мол.
-Баба Маша, что случилось? Или так?
-Да пока ничего. Но... внучки мои погодки, одной семнадцать, другой восемнадцать... - и замолчала. А внучки её хоть и жили отдельно, были частыми гостями у бабушки. Красивые обе, загляденье.
-Проблемы что ли?
-О-хо-хо-хо...
-Так возраст такой. Себя-то вспомни.
-Учиться дальше не пошли. Пошли на базар торговать.
-На какой базар? Ты же говорила, куда-то к большому начальству устроились на работу? С базара на глазастом Мерседесе продавщиц по домам не развозят. Даже семнадцатилетних красавиц!
-Ну, говорила! Что ж мне теперь на весь двор что ни попадя про своих девчонок звонить?
Как-то само так сложилось, когда бабу Машу терзали какие-либо сомнения, она встречала свою соседку Анну. Та ей в дочери годилась, но баба Маша делилась с ней самым сокровенным, выбирая время, чтобы ненароком никто не увидел и не услышал.
-Я с матерью ихней уже говорила. А она себе нового хахаля завела, говорит: всё, вырастила их, отучила. Пусть теперь своей головой живут. Ну и ещё говорит, что по теперешним временам лучше нерусский на мерседесе, чем русский пьяный на копейке. Почему на копейке? Не спросила. Не до этого было.
-"Копейкой" самую старую модель "Жигулей" называют. А на "Мерседесе" внучки кавалеров, что ли завели?
-Сначала одна, младшенькая наладилась. А теперь и старшую сестру уманила, - по тому как баба Маша прерывисто говорила, как не находила себе места то садясь на лавочку, то вставая, было видно, как сильно волнуется. - А теперь младшенькая в замуж собралась. За этого... с мерседеса. И ребёночка уже ждёт.
- Так выходит, что не обманул, всё в порядке.
- У него жена там, на его родине вроде то ли была, то ли есть, то ли погибла. Не могу взять в толк. А тут ещё устроил в одной комнате у меня хранилище лука. Понавёз прошлой ночью прямо на своём мерседесе более десятка кулей и аккуратно так расставил в моей спальне!
-Так выстави. Ему что, на базаре места мало?
- Не могу. Внучка в слёзы. Говорит, что если я буду мешать её кавалеру луковый бизнес делать, то он её бросит и будет она с ребёнком одна мыкаться!
-Да-а-а... Не понимаю, что за лук такой ценный? Может и не лук в тех мешках вовсе?
- Развязывал он их, видала я - лук там. Но чует, чует моя душа неладное! Что теперь делать?
-Внучки у тебя прописаны?
-У меня.
Анна плотнее укуталась в одеяло, не в силах избавиться от наплывающих воспоминаний и тёмных мыслей. Что же она тогда посоветовала бабе Маше? А...
- А знаешь, предупреди, что пусть хоть женятся, хоть разженятся - ты этих нерусских у себя не пропишешь!
- Так если законный муж?
-Сказку про лису и зайца и про то, как она его из собственного его домика выжила, знаешь? Да и что за законный брак при непонятно куда девшейся жене?
-Внучку жа-а-алко...
-Так ты её не выгоняешь. Пусть живёт. Опять же, что случись с тобой, а чай не молодая уже, квартира внучкам, а не кавалерам достанется. А цена на квадратные метры в нашем доме как на дрожжах растёт! Вот и думай, что за интерес к тебе на такой дорогущей машине по ночам кататься?
-Ох! Ну ладно, ладно... потом договорим, потом, а то вон... - во двор въезжал глазастый Мерседес.
"Действительно, странное дело. С базара лук притащил в квартиру старухи, зачем?" - размышляла Анна. А тогда, вместо того, чтобы подняться домой, вернулась в машину и стала ждать, что будет дальше. А дальше всё было очень интересно. Мерседес бесшумно замер под самыми окнами дома, из него вышла Олечка - младшая внучка бабы Маши и остановилась, не входя в подъезд. Анна присмотрелась. Уже заметный животик обтянут старой джинсовой курткой. Анна помнила, как баба Маша радовалась, купив её в подарок внучке на китайском рынке.
Тем временем баба Маша подошла к машине, из которой вышел немолодой мужчина в темном костюме, в галстуке. В приоткрытое окно Анна уловила едва уловимый аромат дорогого мужского парфюма.
Что-то не вязалось. Мерседес, мешки с луком, беременная малолетка в китайском отрепье, встревоженная старая беспомощная женщина, холёный не молодой кавказец. И всё это звенья одной цепи!
Теперь уже выходить было неудобно, и Анна продолжала наблюдать. Мужчина подошёл к багажнику, достал оттуда какой-то пакет:
-Вот, баба Маша, картошечки тебе привезли!
-Да есть у меня своя!
-Заботимся о тебе. Видишь? Ну и лука домой возьмём. Оле надо витамины кушать. - Он приобнял девушку, повернув в сторону лавочки: - Вы не беспокойтесь, пока посидите, поговорите, я сам отнесу картошку и наберу луку.
- Замкнуто там, - негромко, но недовольно проговорила баба Маша.
- Олечка мне свой ключ дала. Не чужие теперь, - и ушёл в подъезд. Баба Маша и Ольга так и остались стоять у машины.
- Оля, Олечка, пока я ещё в силах - помогу, поднимем мы ребёнка. Не нравится мне той кавалер, ох, не нравится!
-Ну что ты, бабушка? Это всё твои предрассудки! Не любишь ты торговцев с рынка! Знаю. А я хочу жить по-другому. Шубку хочу и красивые туфли, и платья.
-Ну да, платья. Только пока на тебе та самая куртка пузо обтягивает, что я купила.
-Ты не понимаешь. Рафчик для нас комнату снял. А аренду платить надо. Да и товар ему тоже бесплатно не дают.
-Так живите со мной. Зачем комнату снимать? А то и приезжаете только ночью.
-Днём у него работы много. А жить вместе - он говорит, что не хочет тебя стеснять. Я же говорю - заботится.
-Только что-то обещанной женитьбы не вижу.
-Он сказал, что ребёнка запишет на себя. А расписаться пока не получится. Ну, там какая-то история с прежней женой, ещё документы пока не готовы. Он и прописаться у тебя согласен, чтобы ты не волновалась, ну что мы пока не расписаны.
-Надо же - согласен? Ты что ли уговаривала?
-Баб? Баба? Он сильно не настаивал. А я подумала - что в том плохого?
В этот момент из подъезда вышел Рафчик и разговор между бабушкой и внучкой оборвался.
-Ну что, баба Маша? Олечка хочет меня у вас прописать. Ей так спокойнее будет. Как пропишите, мы оформим отношения. Вы же не будите против? Всё-таки отец вашего внука, или красавицы внучки!
-Я подумаю. Не торопите меня старую, не волнуйте, и так давление скачет.
-А я вам для здоровья завтра фруктов с рынка привезу.
Машина уехала, а баба Маша осталась сидеть на лавочке. Анна подсела рядом.
-Ну, что скажешь? Поди сама всё слышала?
-Слышала. Я бы на твоём месте лук этот участковому сдала!
-Ну да! А энтот Рафчик так на моей внучке отыграется, что света белого невзвижу! Сколь лет на белом свете живу, людей чутьём распознавать навострилась. А как помочь внучке и не втравить её в худшую беду - ума не приложу. Вот потому к тебе и пристала.
-Не знаю, что тебе посоветовать? Вдруг зря накручиваем на себя? А он и в самом деле луком да картошкой на базаре торгует?
-Я прошлый год почти всю картошку продала, а купила внучкам по курточке у китайцев, да себе пуховый платок. Ну, ещё чуток на жизнь оставила. А он видела, как разодет? И машина, на какие шиши? И жмёт мою Олечку, чтобы та уговорила меня прописать его в моей квартире. А я-то вижу, как он к ней относится. Только она ничего ни видеть, ни слышать не желает!
-А знаешь, баба Маша, ты пропиши его!
-Что? Я с тобой как с человеком, а ты на его сторону!
-Да куда ж я с твоей стороны?! Пропиши его, но без права на жил. площадь! Жить ему будет можно, а вот распоряжаться твоей квартирой - нет!
И вот теперь нет бабы Маши, с которой случился гипертонический криз, потому что... Анне даже себе признаться было горько, выходило из-за резко поднявшегося давления, встать с дивана баба Маша не могла, а таблетки лежали в другой комнате на подоконнике! Беспомощная, она пыталась обратиться к Анне, рвалась всей душой. Внучка жила отдельно, с Рафчиком, а он, он ведь был у бабы Маши вечером, когда встретился в подъезде. И значит, видел её состояние и что таблетки ей не достать!
Квартиру бабы Маши продали под магазин. Олечка родила сына и записала на свою фамилию, потому что Рафчик, когда выяснилось, что претендовать на квадратные метры не может, погрузил драгоценный лук в Мерседес, пообещав Олечке по-быстрому отвезти лук на базар и вернуться, да видать забыл назад дорогу.
Получалсь, что баба Маша могла бы ещё жить, если бы дотянулась до лекарства или постучала бы по батареии, прося о помощи. Но и то, и другое видимо по злому умыслу одного человека оказалось для неё недоступным. Можно сколько угодно убеждать себя, что всё это бред, но обмануть себя у Ани не получалось. Доказать свои подозрения она тоже не могла. А кроме этого, никак не получалось забыть, каким путём баба Маша ушла в мир иной. Приходилось жить с этой правдой, и уже другими глазами присматриваться к окружающей действительности.
Баба Маша (Прочитано 1691 раз)