***
А Утром постучали в окно. Клавдия выглянула и увидела председателя.
- Принимай гостей с района, - сказал он. - Милиционер прибыл и фотограф. Где девочка?
Они зашли в избу, сели на скамью у печи, а милиционер на столе, разложив какие-то перед собой бумаги, стал всех расспрашивать и записывать. Его интересовало всё. Где нашлась девочка, когда. Затем велел выйти с ней во двор и сфотографировать для опознания и поиска родителей или на худой конец родственников. Дарёнке он тоже задал несколько вопросов и записал опять, что-то в бумаги.
Фотографа здесь знали все, он часто до войны приезжал и снимал сельчан на карточки. Поэтому, когда он сфотографировал во дворе Дарёнку, не удивился, что Клавдия попросила его и ей сделать снимок на память об этой девочке.
- Значит так, Клавдия Степановна, - обратился к ней милиционер. - Оставляем девочку пока на вас. Под вашу так сказать ответственность. Вы не против?
- Нет, конечно, - ответила Клавдия.
- Как только найдем кого, сразу дадим знать. В приют пока можем определить, если вам тяжело?
- Нет, что вы, что вы. С ней ни каких хлопот, прекрасная девочка.
- До свидания, - отрапортовал милиционер.
- Кдавдия, часикам к трем собираем всех баб на совет, приходи, - уходя, сказал председатель ковыляя в след за фотографом и милиционером.
На собрании он объявил новый график работы. Передал свежие сводки с фронта. Наши солдаты освобождали город за городом от фашисткой нечисти. Загудели бабы от радости, да разошлись по домам.
Митька, Андрейка и Дарёнка завернув высоко штаны, радостно бегали по лужам возле дома. Лиза всё время держала Маняшу за руку, не давая ей пуститься в это увлекательное путешествие.
- Нельзя Маняша, простынешь. Ты и так часто у нас болеешь. Нельзя, мама будет ругаться, - объясняла терпеливо сестра.
- Пусти, я тоже хочу.
Вырвавшись, она прямо в ботиночках залезла на середину большой лужи. Ей стало страшно, и она громко во весь голос заплакала. Все пустились спасать Маняшу. Андрейка подсадил ее на спину Митьки и, играя в коня, вытащил ее на сухое место.
- Ах вы, сорванцы! – ругалась Клавдия, выйдя из-за ограды. - Живо несите нашу рёву в дом.
Митька снова подставил спину сестре, и помчался с ней на всем скаку в дом. Закончив переодевание, Клавдия предложила всем:
- Сейчас мы с вами сделаем Дарёнке куклу. У нее тоже будет друг, с которым она может поиграть в любое время.
- Еще чего, мальчики кукол не делают, - возмущенно заговорили Митька с Андрейкой.
- Конечно, - одобрила мать. - Вы, как мужчины, почистите всё за Лыской и Мотькой, а то те явятся с выгула, а там и встать негде. Потом можете играть.
- Ура! – радостно закричали мальчики и побежали к выходу.
Славная вышла кукла, - глазки синими бусинками смотрели прямо на Дарёнку, круглый пришитый носик и улыбка из красной пришитой тесьмы делали славным личико куклы. И одежку сшили ей, как настоящей девочке. Радости Дарёнки не было края. Она то и дело прижимала ее крепко к груди, а то отставляя на вытянутые руки любовалась ею.
- Как назовешь ее? - спросила Клава.
- Мою, Леночкой зовут, - сказала Лиза.
- А мою Олечкой, - прощебетала Маняша.
Дарёнка села на свой сундук и стала думать.
- Ну чего так долго думаешь? - спросила Лиза.
- Она мне сама скажет, как ее зовут. Тогда и я вам скажу, - ответила Дарёнка.
- Куклы не говорят, - спорила Маняша.
- Говорят, - твердо стояла на своем Дарёнка. И тут она, поднеся к уху голову куклы, спросила. - Как тебя зовут? Как? Она мне сказала, что ее зовут - Радость.
- Такого имени не бывает, - завопили девочки.
- А вот и бывает, - ответила Дарёнка и прижала куклу к груди. - Радость ты моя.
Клавдия сидела и довольно наблюдала за спором девочек.
***
Ночью у Маняши поднялся жар. Она металась в бреду по постели.
- Мама, мама. Маняши опять плохо, - трясла за плечо мать Лиза.
Клавдия соскочила и побежала к дочери. Ощупав ее руками, побежала за полотенцем.
- Не трожь ее! - кричала Дарёнка кому-то в темноте. - Уходи прочь из этого дома!
Она отпрянула назад, как будто, этот кто-то хотел на нее напасть.
- Ах, так! - скинув свою постель на пол, Дарёнка открыла сундук. Какое-то время она что-то искала, затем выпрямилась, держа в одной руке икону Богородицы, в другой большой медный крест.
- Дарёнка, с кем ты разговариваешь? - спросила на бегу Клавдия.
Та, никого не слушая подбежала к метавшейся Маняше. Одним глазком глянула, как Клавдия обтирает мокрым холодным полотенцем лицо дочери, она развернулась к ним спиной и вытянула перед собой икону и крест.
- Мать Пресвятая Богородица, защити рабу твою Марию, не дай «белой» забрать ее с собой. Крест животворящий отгони прочь утробу ее ненасытную.
Что-то невидимое, по-видимому, металось в ярости, потому что Дарёнка то и дело маячила и выставляла вперед перед кем-то икону и крест.
- Андрейка, неси уголёк! - скомандовала она. - Живо!
Тот, как ошпаренный соскочил с печи и стал рыться в золе. Найдя большой конец обугленной палки, протянул Дарёнке.
Клавдия глядела на эту маленькую девочку и понимала, что та изо всех сил старалась помочь и поэтому не мешала, даже если бы это всё было плодом ее фантазии.
Дарёнка очертила углем круг вокруг кровати девочек, и отдышавшись, снова пошла в бой. На этот раз, она гнала нечто к выходу. Подойдя к двери, перекрестив её и отворив плотно захлопнула. Облегченно выдохнув, - Дарёнка вслух благодарила Деву Марию и животворящий крест за спасение Маняши.
Отдав силы для защиты от не прошеного гостя, Дарёнка тут же валится на лавку у печи.
- Лиза, - позвала она девочку ослабевшим голосом. - Возьми Радость мою и положи к Маняши.
Та послушно помчалась за куклой Дарёнки.
- Нет, погоди, я сама, - она тяжело поднялась и направилась в сторону сундука. Было видно, как превозмогая усталость, она еле передвигала ногами.
- Дарёнка, что с тобой, девочка моя? - спросила Клавдия Дарёнку.
Та, что-то прошептала в тряпичную голову куклы.
- Теперь всё будет хорошо, - ответила она вложив куклу в руки Маняши. - Радость моя ей поможет. Круг до завтра не стирать, он защитит, не пропустит ни одно зло.
- Что за зло ты выгоняла? - спросила ее Клавдия.
- За ней приходила белая женщина. Та, что приходит за душами. Теперь не бойтесь, она больше не придет, к утру Маняша будет, как новенькая. Ложитесь все спать. Знаю тётенька, что ты всё равно не ляжешь, значит, сиди здесь. Ты зачем икону и крест в сундук спрятала?
- Так ведь мы люди Советские. Бога говорят, нет. Это от родителей моих осталось, как память берегу.
- Есть Бог! - утвердительно сказала Даренка. - Есть! Уверуй, легче жить станет. Помощь будет. А икону в красный угол повесь. Защищать дом твой будет, детей малых.
Клавдия, молча, слушала Дарёнку, дивясь взрослым речам этой девочки.
Дарёнка подошла к сундуку и попыталась закинуть постель, скинутую на пол, но у нее, ничего не выходило. Клавдия подскочила к ней.
- Дарёнка, что с тобой? Тебе плохо?
Она аккуратно отодвинула девочку в сторону и стала сама стелить. Когда церемония была окончена, она ощупала лоб Дарёнки.
- Да ты вся горишь. Лиза мочи полотенце, неси сюда.
- Не надо тётенька, - отодвинув от себя руку Клавдии, сказала Дарёнка. - Не надо. Сейчас лягу, и всё восстановится, ты не переживай тетенька, - Дарёнка погладила руку Клавдии. У той выступили слёзы.
- Девочка моя, да как, же так? Что же это за ночь такая?
Она помогла ей лечь, и пошла к Маняши. Та уже спокойно и ровно дышала, жара не было. Клавдия села на лавку у стола. Так она сидела до тех пор, пока голова сама склонилась на сложенные руки.
В кратком сне, она видела своего Егора. Он шел мимо нее в разодранной военной форме, прихрамывая. Поравнявшись с её лицом он повернулся к ней и произнес: «Береги детей Клава, храни Дарёнку!»
Она то и дело просыпалась, прислушивалась к дыханию ребят и снова проваливалась в небытие. А Егор всё шел и шел мимо нее.
Утром открыв глаза, она увидела плескающуюся в корзине рыбу. Митька и Андрейка о чем-то оживленно разговаривали во дворе. Дверь открылась и вошла Дарёнка с полным ведром молока.
- Я выпустила Лыску на траву, - сказала она, пыжась, ставя ведро на лавку.
- Это, что наша Лыска столько молока дала? - удивилась Клавдия.
- Да. Хорошая корова. Я Мотьки маленько отлила, а то совсем порась исхудал.
- Чудно, право чудно. Она молока-то давала еле кружка каждому набиралась.
Дарёнка стояла и улыбалась.
- Теперь тётенька, всегда полное будет.
- Ты аль заговоры, какие знаешь?- спросила Клавдия.
- Ой, мамка, - заговорил Андрейка, войдя в дом. - Мы сейчас с Митькой такую фильму смотрели. Услышали из сарая звуки и туда, в сеннике дырка есть, так мы всё оттуда и видели. Там наша дурочка... - он споткнулся от строгого взгляда матери, но продолжил. - она с кем-то опять разговаривала. Что ж ты, говорит, за хозяйством не следишь, корову и порася совсем запустил. Али выгнать да замену тебе найти? Во, даёт! - присвистнул Андрейка.
Дарёнка забралась на свой сундук и, улыбаясь, слушала.
- Она еще Лыску гладила и что-то ей непонятное прям в ухо говорила, - продолжил Митька. - А Мотька, так вообще, как собака к ней лип и хвостом своим крутил, похрюкивал ласково так. Мы их такими никогда не видели. Долго она говорила непонятно с кем. Потом подоила сама Лыску и Мотьке молока ливанула.
Клавдия повернулась к Дарёнке, та ответила на вопросительный взгляд тётеньки.
- Домовой уж больно ленивый попался вам, лежебока и спать горазд, пока спит, ведьма-то всё молоко за ночь и сдаивает, да на Мотьке прокатиться успевает, вот они и захляли бедные. Ну, я и поговорила с ним по душам, как знаю.
- Да откуда же дар тебе такой дан? - спросила Клавдия.
- Не знаю, - пожала плечами Дарёнка. - От Отца и Матери видать.
- Да, кстати надо к председателю зайти узнать, может уже нашли твоих кого.
Дарёнка молча, отвернулась к окну, будто и не слышала вовсе слова Клавдии.
***
День был теплым. Все женщины шли в поле срывать соцветия табака, чтобы он рос выше и шире в листе. Поравнявшись с Клавдией, одна из них заговорила:
- Клав, а Клав, ты, где такую девчонку нашла? Больная она кажется, потому-то и в лес без спросу ушла и потерялась. Иду давича на работу, а она бегает по вашему огороду радостная такая, а тут вдруг танцевать, вокруг кустов пошла, да песни чудные петь. Не потоптала ли тебе огород-то?
- Чего мелешь Зойка? Работай, давай, да в свой огород гляди. Нормальная она, просто расстроена немного, знамо дело родителей терять. Может, найдутся скоро. Уже считай месяц, ищут. А девчонка она добрая, умная, жаловаться мне не на что. Ух, бабы, вам только языком трепать.
Допоздна задержала работа Клавдию. Дома она тихонько присела отдохнуть, гудели ноги и спина, да управу затем справить. Дети весело играли во дворе и не заметили, как она зашла в дом. Вздремнув сидя с вытянутыми ногами и откинутой головой к стене, она резко встала.
- Ну всё, отдохнула, пора за дела браться, - и шагнула во двор.
Все дети, кроме Дарёнки играли в салки. Дарёнка сидела, прижав руками к себе колени. Из под них она грустно смотрела на ребят, которые бегали рядом, то и дело, задевая ее и зовя играть.
- Девочка моя, ты не заболела? - спросила ее Клавдия. И тут куча ребят повисло на ней, крича, - мама пришла!
- Нет, тётенька. Мне грустно что-то. Так сильно грустно, тоскливо.
Клавдия, поцеловав каждого в макушку, обняла Дарёнку.
- По дому тоскуешь? Я понимаю.
Дарёнка молчала. Весь вечер грусть не отходила от нее. Она, молча, бродила по дому, потом по огороду, заглянула к Лыске и Мотьке. Всё это походило на прощание с дорогими сердцу вещами.
***
Обеспокоенной ушла Клавдия в следующий день на поле.
- Ты чего? - спросила везде сующая нос Зойка. - Случилось что?
- Да, Дарёнка, что-то загрустила, даже есть перестала, играть с ребятами, а ведь такая заводила была.
- Ничего, проголодается, нарубается и снова будет веселая.
- Да нет, что-то не то... - и уткнувшись в табак, молча, стала обрабатывать его.
- Девчата, - услышала она голос председателя. - Девчата, где Клавдия? Она мне срочно нужна.
- Да вон она, - показала рукой в ее сторону молодая женщина. - Клав!- заорала она во весь голос. - Клав, председатель кличет тебя.
По дороге Клавдия от председателя узнала, что приехала комиссия из города, забрать Дарёнку в приют, так как ни родственников, ни родителей ее не нашли. Фотограф, что обещал на память сделать фотографию и подарить Клавдии, своё слово выполнил. Он лично, через председателя передал фотографию.
- На вот держи, - сунул председатель в руки карточку. - Хороший парень, слово своё держит.
Клавдия, заглянув в карточку, сунула её во внутренний карман куртки.
- Но-о-о... - понукая лошадь, гнал председатель. - Давай двигай живее, совсем кляча, бегать разучилась.
Клавдия сидела рядом с ним на встроенной в телегу лавочке и крепко держалась за ее края.
Подъехав к дому, она увидела, как милиционер, одна строго одетая женщина и двое мужчин ждали их сидя в легковой черной машине. Увидев их, они тут же вылезли. Дети выставились в открытые настежь окна и с интересом наблюдали за процессией.
- Здравствуйте Клавдия Степановна, мы за Дарьей, вот постановление, - протягивая бумагу, говорила женщина. - Мы из комитета по безнадзорности. Ведите девочку, нам уже надо к вечеру быть в городе.
- Проходите, - растерянно предложила им Клавдия. И они вошли во двор. Ребята гурьбой выбежали из дома, все, кроме Дарёнки.
Клавдия вошла в дом, женщина последовала за ней. Дарёнка сидела на своем сундуке, крепко прижимая куклу.
- Тётенька, я не хочу, не отдавай меня, - жалобно протянула Дарёнка. - Можно я останусь с тобой?
- Нет, девочка, - отрезала резко женщина. - Не положено. Уже и бумаги на тебя составлены и постановление. Бери свои вещи, и пойдем со мной. Ты уже большая, должна правильно всё понимать, - выступление у нее получилось, как на партсобрании.
- Я буду к тебе приезжать, - пообещала Клавдия. - Давай пока попрощаемся.
Она подошла к Дарёнке, села рядом и обняла ее, целуя ее маленькую головку. Слёзы сами лились из глаз Клавдии. От нее сейчас отрывали кусочек души, в которой место заняла, эта маленькая необычная девочка. Дарёнка тоже вцепилась своими ручками в Клавдию и тоже плача целовала ее на прощанье.
- Ну, всё, хватит. Пора уже ехать, - скомандовала женщина.
Дарёнка и Клавдия встали и молча, поплелись к выходу. Во дворе уже кроме комиссии, собралось множество любопытных глаз.
Дарёнка подошла к Маняши, обняла ее и сунула ей в руки свою куклу.
- Держи Маняша мою Радость, пусть она всегда будет с тобой, помни меня. И ты Лиза, - и она обняла Лизу, затем подошла к Митьки с Андрейкой и обняла их тоже. Все стояли одной кучкой.
- Можно я попрощаюсь с Лыской и Мотькой?
- Кто это? - спросила женщина.
- Наша корова и поросенок, она с ними очень подружилась. Разрешите, - попросила Клавдия.
- Ладно, иди, да давай не долго, а то итак затянули с проводами.
Дарёнка улыбнулась ей и сказала:
- Спасибо. И вам тётенька и ребятам спасибо. Хорошо мне у вас тут было, век бы не уходила. - И она двинула в сторону сарая. Все провожали ее взглядом, пока она не зашла вовнутрь. Через какое-то время из дверей сарая вышел большой пушистый серый кот, на которого никто не обратил внимания кроме Клавдии. Она, молча, проследила его маршрут, и что-то знакомое показалось в его поведении. Он дошёл до Маняши и стал ластиться к ней, то и дело, поглаживая свои бока, о ее ноги.
- Киса, - обрадовалась Маняша. - Лиза, смотри киска. Я нравлюсь ей.
И она стала гладить кота, тот от удовольствия прогибая спинку, мурлыкал.
Лиза подошла к матери и дернула за рукав:
- Мам, смотри, чей-то кот.
- Наш это кот, - ответила Клавдия. – Наш!
Лиза довольная побежала к ребятам. Те по очереди ласкали и брали на руки кота.
- Что она так долго? - спросила женщина. - Неужели прощаться с коровой надо целый час? Приведите ее сюда, - попросила она Клавдию. - Я одета не по форме, могу свой рабочий костюм испортить.
Клавдия с замиранием сердца вошла в сарай. И тут же вышла.
- Ее там нет, - растерянно развела она руки.
- Как нет? Мы все стоим рядом. Она не могла выйти, не замечено. У вас, что в стенах дыры? - возмущалась женщина.
- Нет. Как можно. Скоту тоже тепло надо, как и людям, - ответила Клавдия.
- Проверьте, - скомандовала она мужчинам. Милиционер побежал следом.
В сарае кроме коровы и поросенка, никого не было. Обшарив все углы, даже перевороша небольшой кусок травы, они вышли ни с чем. Начались поиски. Искали в доме, во дворе, в огороде. Подключились к поиску и местные, но тщетно - Дарёнки нигде не было. Трое суток пришлось пробыть комиссии и организовать поиск девочки. Не найдя ее, они уехали ни с чем.
- Как в воду канула, - разводил руками председатель. - Во дела! - чесал он себе макушку, держа в этой же руке свою старую поношенную кепку.
***
Прошло долгих восемь лет.
Митька с Андрейкой возмужали, теперь всё хозяйство было на их плечах. За эти годы они обзавелись курами, овцами и лошадью, которая была самым главным помощником в семье.
Лиза расцвела, стала красивой девушкой с длинными русыми косами, на которую заглядывались парни.
Все они уже работали в колхозе. Митька с Андрейкой на тракторах, Лиза с Клавдией на ферме телятницами. Маняше было уже 11 лет, днем она была в школе, а вечерами помогала матери кормить на ферме телят.
Осень была в этот год тёплой и ласковой. Маняшу вернувшись со школы, первым делом встречал, тот самый лохматый серый кот. Затем в доме мать садила, ее и Лизу обедать и после этого, собрав сумку с обедом, отправляла их в поле к братьям.
Сегодня Маняшу кот не встретил. Первый раз за всё время, что он жил с ними. Она стала искать и звать его, но он не откликался.
- Лиза, ты Ваську не видела? - спрашивала она у сестры.
- Да лазит, поди, где-нибудь, - отвечала та, ставя чашки на стол.
Маняша закапризничала:
- Нет, он пропал. Он первый раз меня со школы не встретил. Понимаешь?
- Придёт, куда он денется.
- Васька, Васька, - звала его Маняша, заглядывая под кровать, лавки, потом бессильно рухнув на стул, сделала вывод. - Нет, Лиза, больше мы его не увидим. Ушел он.
- Куда интересно?
- Не знаю. Сон мне сегодня приснился. Подошел Васька ко мне и говорит человеческим голосом, - прощай Маняша, гостей встречай... Каких гостей? У нас и нет никого. Я так плакала, плакала, а он мне лапкой слёзы вытирал. И голос у него был знакомый - Дарёнкин голос.
- Ну, ты выдумщица. Разве ты можешь помнить голос-то ее, тебе всего три года было.
- А вот и помню. Ушел мой котик, совсем ушел, - и она горько расплакалась.
- Ну, Маняша, успокойся. Давай я тебе у соседей котеночка спрошу. У них Маруська котят принесла. Все красивые, пушистые. Уже сами едят, вот и будет забава тебе. А хочешь, вместе к ним сходим?
- Я подожду немного, может Васенька мой вернется. А нет, тогда и сходим.
- Вот и молодец, красавица ты моя, сестричка моя ненаглядная, - она вытирала пальчиками стекающие по щекам слезы Маняши.
Клавдия вернулась в дом с огорода, с полным подолом овощей. Вывалив их в большой таз, спросила.
- Что за потоп? Почему слезы?
- Васька пропал, - отвечала Лиза.
- Ушел Васька, больше не вернется, - и Маняша опять громко заплакала.
Клавдия, погоревав, предложила девочкам садиться за стол:
- Давайте, обед стынет. Митька с Андрейкой проголодались уж.
Увидев из далека трактор Митьки, они прямиком пошли к нему. Пока шли, Андрейка на своем тракторе уже подъезжал к брату. Расположились они на небольшом островке из трех больших красивых берез. Сестры расстелили скатерть и разложили обед.
- Ну, чего кислая? - потрепал по макушке Маняшу Митька.
- Кот исчез, - ответила за нее Лиза.
Ребят тоже тронуло такое известие. Кот считался членом их семьи. Они долго обсуждали это, пока Лиза с Маняшей не стали убирать скромное убранство полевого стола.
Они увидели как из далека к ним пылил на большой скорости другой трактор. Поравнявшись, встал, как вкопанный. Из него выглянул черноволосый молодой тракторист.
- Вы тут сидите, а к вам какой-то хромой мужик с чемоданчиком пришел. Теть Клавы, видать, дома нет, раз он сидит там у вас на завалинке. Всё гад обшарил. Бегите домой разберитесь.
- Что за мужик? - забеспокоились братья.
- А я знаю? Это Зойка мне натрепала. Все уши прожужжала, пока обед лопал. Уже, поди, до теть Клавы побежала. Малахольная.
- Вот тебе и котик, гостей встречай, говорит, - вспомнила Лиза.
- Залезай Лиза к Андрейке, а ты Маняша ко мне в трактор. Поехали! - кричал Митька.
Подъезжая к дому, они и впрямь увидели сидящего мужчину. Заглушив трактора, парни двинулись к нему.
- Ты чей таков будешь? К нам, что ли? - растеряно начал Митька.
Мужчина выпрямился, нервно одернул фуфайку и поправил на голове шапку. Вдоль его щеки красовался толстый рубец, седые волосы выглядывали из под шапки, но морщин на лице было не много. Он впился в Митьку глазами, затем взглядом обошел всех.
- Митька, ты? - вдруг выдавил он.
- Я, - твердо ответил тот.
- Сынок, - и он потянул его к себе, чтобы обнять. - Ты не узнаешь меня? Папка я твой.
- Убили папку-то, - встряла Лиза. - Похоронка в 44-м пришла на него.
- Лиза? Девочка моя, какая же ты взрослая стала. Красавица. Андрейка? Маняша? Живой я, живой. В плен попал, а после войны сразу в лагерь отправили на шесть лет за это.
И тут до всех дошло, что перед ними стоял их отец. Всей кучей они навалились на него. Обнимали, целовали, плакали. Затем повели в дом.
- А мама-то, где?
- Ой, Лиза давай дуй за мамкой. Она на телятнике, - спохватились ребята.
Тут дверь открылась и вбежала Клавдия. Несколько мгновений и она уже в объятиях мужа.
- Егор, Егорушка. Ай, да Дарёнка, правду сказала.
- Кто это? Дарёнка? - спросил он.
- А ты не знаешь? - спросила Клавдия.
- Нет. Кто? Откуда мне знать-то?
- Всё расскажу. Потом всё расскажу. Голодный небось? Садись, пообедай, да о себе расскажи.
Долго Егор рассказывал детям и жене о выпавшей на его голову доле, вплоть до того момента, как увидел их всех.
- Радость-то, какая! К председателю схожу, выходной выпрошу, да встретим тебя, как у русских полагается. А там определятся, будешь. Заживем!
Через неделю, когда стихла радостная лихорадка и началась спокойная будничная жизнь, Егор спросил у жены:
- Ну, теперь ты, милая расскажи, как вы тут без меня жили.
Клавдия начала с того момента, как ушел он в 42-м году до момента, когда она в лесу нашла Дарёнку. Затем всё о чудесной девочке и о том, как она пропала, а появился кот, затем, как пропал кот, а появился он, Егор.
- Да, чудно вы тут жили, а я даже молиться стал. Да. За вас. Чтобы вы тут без меня с голоду не померли, да меня дождались. Дошла, значит, молитва... Девочка вот только чудная, таких-то и не бывает.
- Я тебе сейчас ее карточку покажу, - вспомнила вдруг Клавдия. - Мне фотограф подарил в память о ней.
Она долго рылась в комоде.
- Вот, нашла, - и протянула ее мужу.
- Это она? - удивился Егор.
- Да, да, это наша Дарёнка.
- Да, чудная девочка, я сам таких никогда не видывал. Как можно без лица обходиться? Ни глаз тебе, ни носа, ни рта.
- А ну дай. Чего ты там мелешь Егор?
На фотографии стояла маленькая девочка. Каждая чёрточка ее одежды, складочка, рисуночки были чётко видны, а лицо размыто так, что казалось сплошным однородным светлым пятном.
Клавдия села, тяжело выдохнув.
- Божья дарёнка была, Божья! По молитве твоей Егорушка.
Дарёнка (Прочитано 2146 раз)
Похожие темы (5)
