Было то давно. Старые люди рассказывают, что жил тут барин один по имени Григорий. Красив был, всем девкам и бабам на загляденье. Чуб золотой волной вьется, глаза малахитом из-под густых бровей сверкают. Статен, высок, мышцы жгутами свиваются. Любая бы за него пошла. Вон девок по деревне сколько! Да не милы они ему.
Жену себе привез из далека. Хороша была девка. В руках любое дело ладиться, и лицом и станом пригожа. Кожа словно фарфоровая, глаза, что два черных алмаза сверкают, глянет, будто приласкает. Брови соболиные, коса в руку толщиной, цвета воронова крыла и губы, как земляники, сочные, алые. Марьей звали, Григорий в ней души не чаял, то платок индийский ей привезет, то зеркало в золоченой оправе. Она взаимностью отвечала. Прожили 5 лет в мире и согласии, а детей не дал им Боженька.
Морьюшка и в церкви поклоны днями и ночами отбивает. Григорий то же задумчивый ходит. Когда батюшки руками разводить стали, поехали они по бабкам да ведуньям. И те помочь не могут. Марья слезами глаза выплакала, потухли, уж 9 лет минуло со дня венчания. Отчаялась, а так хотела она, милому своему, подарить сына богатыря, дочь красавицу.
Дворня смотрит на них, как маются баре то от бездетности. А помочь не чем. Только ласковым словом, да услужливостью. А тут, Григорий в отъезде был. Зима стояла лютая, морозы крепкие, снега навалило - в крестьянских избах, окошек не видать. Вон ребятня с крыши на салазках съезжает. Марья по хозяйству хлопочет, беду свою забыть пытается, затеяла приборы начищать. Девки дворовые во всем потакают, истории курьезные пересказывают. Марюшка улыбается, да не шуткам прибауткам девок то, а разговор у них с Гришей был. Перед отъездом, он предложил ей сиротку взять.
- И нам счастье и дитю жизнь хорошую подарим! – обнимая за тонкий стан шептал муж.
-А что, коль не дал бог нам свое дитятко чужого воспитаем, как родного! – согласилась она. На том и порешили, будут сиротку искать.
- Марья Никитична! – вырвал голос Потапа, сторожа, ее из раздумий. – Там женщина пожаловала, просится, переночевать. – А вечер уже, да мороз все пуще лютовал, вон звезд на небе, как зерна в амбаре, и высоко то, видно точно точки, дым из труб хат, столбом стоит. Окна убрал узорами затейливыми.
- Пусти, Потап! Пусть останется, сколько нужно. Накормите и спать уложите.
Вторая святочная неделя подходила к концу. Девушки на кухне собрались, да и стали дальше друг другу пересказывать истории святочные, кто чего от старшего поколения слыхал и какой сегодня выбрать способ погадать. В печке трещали дрова, за окном мороз, лампа отбрасывала загадочные тени на стены и пол, добавляя рассказам больше загадочности и страху.
- А вы барыню позовите! Я вам всем расскажу, чего ожидать, - вдруг подала голос, до того молчавшая женщина. Девки сразу прекратили разговоры и уставились, на сидящую в углу у печки бабу, не определенного возраста.
- А чего вы нам рассказать можете, если не знаете нас? - спросила Дуняшка, самая бойкая из всех.
- А тут знания другие, деточка нужны. Вот ты замуж выйдешь в этом году за Митьку, сына мельника. Работать тут и останешься, нянюшкой при барских детках. А Фроська, что рядом стоит и дыхнуть боится, кузнецу люба, свадьба по весне будет. Ну, чего столбами застыли? Или ждете, когда сбудется? Зовите Марью Никитичну! – Девки побежали к барыне, а ну как и ей дитятко предскажет, намаялась то горемычная! А тут чудеса, да и только, ведь и в правду, Фрося замуж за кузнеца собиралась, и день назначили, да только не знал никто, в тайне держали. А Дуняшка, на тех повечорках, с Митькой все рядышком были.
Позвали Марьюшку, та отнекивалась, потом, согласилась, когда Дуня сказала, что гостья, указала, де будет она нянюшкой при барчатах. Вошли на кухню, отказалась женщина в барские покои идти. Стояла она вполоборота, когда повернулась, платок пуховый, до того на голову накинутый, так, что лица не разглядеть, сняла. Батюшки! А это же Сулаиха! Живет одна у Зыбина леса. Много про нее бают, и что оборачивается в зверя, и что видит, то что обычным людям не дано. В общем и хорошее, и плохое говорили.
- Так, девки, вы свое грядущее узнали, остальным завтра расскажу, а теперь подите погуляете! Дуняшка только останься помогать будешь, а коли скажешь кому, порчу напущу, вовек тогда Митьки не видать тебе! Все поняла? – сверкнула глазами на них Сулаиха.
- А к-как же, - пролепетала Дуня заикаясь. Бабку то эту все боялись.
- А ты, милая иди поближе, Дуняшка нам воды кадку принесет ключевой, а мы пока погутарим. Девушка ушла по воду, а Марьюшка подсела ближе к ведунье, она ее не боялась вовсе, как-то тепло на душе было, рядом с этой старушкой.
- Ты меня не бойся, деточка. Помочь пришла. Я ведь бабке твоей жизнью обязана. Как прослышала, что беда у тебя и горю помочь не кому, собралась к тебе, в срок обернулась. Еще немного и вижу не успела бы.
Дуня притащила воду из колодца, поставила на лавку, а сама в уголок присела, подальше. Смотрит во все глаза и слушает во все уши.
- Ты мне Марьюшка, поведай, чего с Григорием удумали? Чужого дитя как свого любить будите? – Сулаиха сыпанула в воду из мешочка, который из своей котомки достала, вода в кадке забурлила, пар пошел.
- Матушка, так что нам делать то? – заломила Марья руки. – Своих не дал Бог, так сиротку воспитаем!
- Иди, смотри! Что ждет вас, коли сиротку возьмете! – и поманила барыню к воде. А вода успокоилась, поверхность гладкая стала, точно зеркальная. – Смотри!
Марьюшка наклонилась, и видит в воде, как привезли они домой мальчика, Иваном звать его. Как растет он, вот уж ходит, вот грамоте его обучают. Вот уехали Иван с Григорием до города, в академии, значит, чтоб Ванюшка учился. Вот и друзья там у него появились, да свернул он не на ту тропку, по девкам да кабакам шатается. Отец из того болеть начал, а через небольшое время не стало его. Марья совсем седая, плачет, уговаривает сына образумится, да без толку. А потом и Марьи уже нет и пошло состояние Григория по ветру.
- Хватит, - Сулаиха ударила по воде, - и теперь сиротку хочешь?
- Так предначертанного не исправить, матушка! - Залилась слезами Марья. Тем временем Сулаиха опять в воду из мешочка сыпнула:
- Теперь смотри! Что видишь?
Барыня наклонила голову над водой, там в колыбели лежали мальчик и девочка, но видно было как через туман. В первый раз четко все, а тут еле рассмотрела. Потом, по лугу зеленому, смеясь, бегут парень и девушка, как две капли воды, девушка похожа на Марьюшку, а парень на Григория. Марья отпрянула, зацепив кадку, изображение пошло рябью и пропало.
- Что это? – протянула она дрожащую руку к воде.
Восставшие из мертвых. (Прочитано 1263 раз)
Похожие темы (5)
