Долги наши тяжкиеМария Тимошенко-Бородина
Она не первый раз провожала мужа в аэропорт. Проводила его, взглядом, когда он поднялся по трапу в самолёт. Посмотрела, как самолёт взлетел. И только тогда пошла к машине. Её очень тянуло оглянуться. Что она и сделала. Самолёт набрал высоту и вскоре скрылся за горизонтом.
Сомнений в его верности у неё не было. Конечно, командировки бывают разные. Раздумья иногда её посещали всякие. Если вдруг фильм какой-то наведёт на такие мысли или рассказы сотрудниц о похождениях своих мужей.
Почему же сегодня всю дорогу пока она ехала домой, её сердце было не на месте. Так не спокойно было на душе. Волнами накатывал страх и, начиная сверху, перекатывался куда-то вниз живота. Так, что кружилась голова. И её немного подташнивало.
- Теперь я знаю, что обозначают слова, «животный страх»,- усмехнулась невесело она своим нелепым мыслям.
- Что же со мной происходит, - снова вслух размышляла она,- стареешь, мать.
Руки, положенные на руль, были влажными. Она заехала в магазин, набрала совершенно не обдуманно продукты. Перекладывая пакеты в машину, смутно осознала ненужность покупок. Все её действия были автоматическими, она действовала по инерции. Самое главное, что она не думала не о чём. В голове, был какой то тяжелый ком фраз. Тех слов, которые они говорили друг другу на прощанье с мужем. Ускользали обрывки мыслей и слов. Почему же сегодня она особенно придавала им другой окрас, значимый смысл.
Занесла пакеты домой и оставила всё на кухне, на полу. Потом поехала, поставила машину. И вдруг сердце её от одиночества больно сжалось.
- Господи, как же я одна. Невыносимо тяжело, - вдруг опять вслух произнесла она фразу, независимо от своего сознания.
И как бы очнувшись от тяжёлых мыслей, подумала: «Чего это я, командировка-то всего несколько дней, глупая».
Фаина с Сергеем поженились лет пять назад. Она разошлась с мужем. Сергей был младше её на десять лет. Они решили вместе переехать в другой город. Вопрос почти решённый. И он полетел туда, сложив, денег дипломат, которые они собрали на покупку новой квартиры, сотенными купюрами в долларах. Может это, так взволновало её сейчас. Грозившая Сергею опасность вот так везти наличными. Сергей договорился со своим знакомым, что тот встретит его в аэропорту.
Фаина вошла в квартиру и поёжилась от какого-то нежилого вида без него их спальни.
- Никогда больше не буду так отпускать его, - твёрдо продолжила она почему-то вслух.
Ей, казалось, такой её разговор взбадривал. Молчать она не могла. Нужно было говорить, плакать, что-то делать. Иначе опять под сердцем накапливался страх, а потом опять эта вязкая волна.
Переодевшись в халат, смыла макияж и вошла на кухню.
«Это полотенце положил Сергей. Эта кружка его с недопитым кофе», - отмечала она машинально.
Разложив по полкам в холодильнике продукты, села к столу и задумалась. Время на часах было как раз одиннадцать дня. До прилёта Сергея в тот город оставалось сорок минут. Они договорились, что он ей сразу позвонит, как только доберётся до телефона.
Есть не хотелось, несмотря на то, что и завтрака сегодня у неё не было, только чашка чёрного кофе,так, как встали рано, чтобы успеть к рейсу.
Она, не снимая халата, легла на кровать и провалилась в глубокий сон.
Резкий звонок телефона на тумбочке у кровати, разбудил её.
Она схватила трубку и услышала голос Сергея:
- Фа, это я, отдай деньги Ивану, я тысячу долларов взял у него вчера, забыл тебе сказать, прощай родная.
- Серёжа, как ты долетел, я тебя не слышу, Серёжа.
В трубке раздались короткие гудки.
-Господи, что за связь, не возможно так…
Она посмотрела на часы. Время прошло, всего тридцать пять минут, после того как она прилегла.
Она вскочила с кровати вышла в зал. Часы показывали одиннадцать тридцать пять.
- Это не возможно, самолёт ещё не сел. Но это был его голос, и имя короткое Фа, которым только он её называет, ласково, когда они остаются одни.
Она сжала голову руками. «Что со мной. С ума я схожу я сегодня что ли, вот нервы расшатались. Эта любовь к нему меня совсем с ума сведёт». Она поднялась и начала, обхватив себя руками, ходить по комнате. Сидеть она больше уже не могла. Так она металась ещё часа два. Сергей не звонил. Потом ещё и ещё несколько часов.
- Почему же я не спросила телефон его знакомого там, - начала искать она записи Сергея, в тумбочке перебирая бумаги.
Наконец нашла. И холодными трясущими пальцами с третьего раза набрала номер телефона в другом городе. Долго слушала длинные гудки в трубке. Трубку телефона там никто не брал.
- Алло, - услышала она, уже отчаявшись кого-нибудь услышать, - я слушаю вас, говорите.
- Я Фаина, к вам должен приехать Сергей, мой муж. Если можно пригласите его.
- Фаина?! Я сейчас передам трубочку мужу, - ответил взволнованный женский голос.
- Фаина, я Александр, - произнёс глухой мужской голос.
- Скажите,- уже не на шутку встревоженная, произнесла она почему сразу осевшим голосом, - вы Сергея встретили?
- Дело в том, что у нас, когда самолёт, начал снижение, произошла авария с ним.
- Как авария, Сергей жив?! – закричала в отчаянье она.
- Вам нужно прилететь сюда. Не один из пассажиров не остался в живых.
- Это не правда, во сколько это произошло? – с надрывом уже кричала Фаина.
- Самолёт упал и загорелся на подлёте к городу. Я был в аэропорту в это время именно. Трагедия произошла в одиннадцать пятнадцать.
- Нет, он жив. Он звонил в одиннадцать тридцать пять. Я смотрела в это время на электронные часы.
- Вы что-то путаете скорей всего. Самолёт развалился в воздухе. Пассажиры не могли выжить, к сожалению. Так объявили всем там в порту. Это произошло в одиннадцать пятнадцать.
Фаина бросила трубку. Плакать она не могла, а только повторяла:
- Серёжа жив, жив, он не может меня одну оставить. Это исключено.
И вдруг лицо её успокоилось. Она подошла к телефону и набрала номер Ивана.
- Слушаю, вас,- по-военному ответил он.
- Ваня, звонил Сергей, он у тебя деньги взял?
- Фаина, это ты?! Приношу своё,- он запнулся на этом и слове и сказал,- сочувствие. Какое горе, даже не верится.
- О чём ты говоришь, Иван. Он жив. Я звонила Саше сейчас. Трагедия произошла в одиннадцать часов пятнадцать минут, а он звонил в одиннадцать тридцать пять. Я голос мужа своего отличу от тысячи голосов.
- Да, вчера я ему дал, тысячу. В такой момент, какой может быть разговор об этом. Не беспокойся, потом решим, не торопись.
Фаина заплакала, наконец, слёзы потекли нескончаемым потоком.
- Ваня, я, что схожу с ума. Звонок междугородний был. Можно взять распечатку. Я же так чётко слышала Сережин голос.
- Мы сейчас к тебе приедем. Ты собирайся, все уже едут туда, на место трагедии и списки пассажиров показали по телевиденью. Мужайся Фая, Сергей в этих списках тоже.
Только увидев фрагменты одежды мужа, Фая поверила окончательно, что Сергея нет в живых. Проверка междугородних звонков ничего не дала. Не было в это время междугороднего звонка...
Я поверила тогда ей и без её клятвы перед иконой, что она слышала голос Сергея уже после аварии самолёта. Она не знала о деньгах взятых у Ивана, перед отлётом он не успел ей сказать.
Через два года Фаина разбилась. Это произошло не далеко от места аварии самолёта. За рулём машины она была сама. Очевидцы, жители посёлка, рассказывали. Когда машина ударилась о столб у дороги, то от неё кружась пошёл вихрь, втягивая в себя всё больше и больше листьев и других предметов. Потом он набрал силу. Этот смерч шёл с каким-то гудением по полю. Навстречу ему изгибаясь, с более мощным гулом, шёл, танцуя другой, такой же. Он приближался от лесоповала с поляны, куда упали обломки самолёта. На середине поля два смерча сошлись. Такой был гул, казалось, земля тряслась. А объединившись в один, смерч гудел с такой силой, будто торжествуя рванулся ввысь, в небо. Постепенно стал угасать и растворился в воздухе.
Непринятый звонокАвтор: Татьяна Буденкова
Лифт лязгнул и остановился. Дверь квартиры сестры полуоткрыта. На лестницу доносятся приглушенные голоса. Шаг, второй... в слабо освещённой прихожей, платком занавешено зеркало.
Суета ритуала немного спасала, заставляя двигаться, что-то делать, говорить... Горе разразилось как гром среди ясного неба, хотя о чём это она? Конечно, Кира болела, но никогда не жаловалась и никого не о чём не просила, только сама разрывалась на части, стараясь всем помочь.
Аня прошла в комнату. На столе стояла швейная машинка, игла в неоконченном шве. Аня оглянулась, убрать? И не нашла в себе сил. Прошла на кухню. На плите кастрюля супа.
- Я доварила, мама не успела, - Сашенька посмотрела опухшими от слёз глазами на кастрюлю, перевела взгляд на окно. Серое небо собиралось заплакать.
"Надо выключить сотик", - телефон лежал в кармане, и было не до него, мысли работали сами собой, скорее по выштудированной на работе привычке - держать себя в руках. Беззвучно лежавший телефон мигал красным огоньком непринятого звонка. "Я же звук не отключала", - удивилась Аня. Но, красный сигнал утверждал, что звонок был. На дисплее возникла синяя полоса, однако ни номера, ни надписи что номер не определён - не было, только время поступления в уголке экрана. Она пролистала назад и, с удивлением обнаружила ещё два таких же беззвучных звонка.
-Сашенька, я выйду в подъезд, позвони мне. Надо телефон проверить, - попросила Аня.
Телефон работал исправно. Она смотрела на экран, вот первый звонок ниоткуда, или...
- Кто-нибудь был дома?
- Да, папа приехал на обед... и вызвал скорую, - Аня и Саша стояли в подъезде у окна. Выпив на двоих полстакана пустырника, давясь слезами, Саша рассказывала:
- Думали давление, а утром из больницы позвонили... - за подъездным окном горько плакало небо. Аня посмотрела на первый звонок:
- Отец во сколько приезжает на обед?
- Около двух.
Первый такой звонок в тринадцать сорок.
- Телефон у неё с собой был?
- Нет, он так и лежит в её сумочке.
- Может она мне звонила? - Аня что-то ещё хотела добавить, но голос осекся.
- Счас, посмотрим, - всё равно всех обзванивать, - они вернулись в квартиру. Телефон, действительно, лежал в сумочке, и даже непринятые входящие звонки были, а вот исходящих - ни одного.
Надо было ехать в больницу, забирать вещи, справку, ну и все остальные хлопоты...
Молоденькая медсестра вынесла пакет:
- Вот, распишитесь...
- Скажите, пожалуйста, во сколько... это случилось?
- Минуту, посмотрю в истории болезни...
Аня ждала, следующий звонок на телефоне был в половине четвёртого ночи.
- В четыре часа утра, - медсестра чуть тронула её за рукав.
- Нет. В половине четвертого.
- Ночная смена уже ушла, но если вам это очень важно...
-Пожалуйста, это моя сестра... - почти прошептала Аня, голос куда-то делся.
- Тут нянечка на вторые сутки осталась. Я спрошу, вы подождите.
Через некоторое время медсестра вернулась и, растерянно посмотрев на Аню, утвердительно кивнула:
- Точно в половине четвёртого, но пока оформляли и вообще... а вы откуда знаете?
- Так. Предчувствие.
Последний звонок был в восемь сорок семь.
Уточняя у патологоанатома скорбные формальности, Аня, боясь услышать то, в чём уже не сомневалась, спросила:
- Её во сколько к вам доставили?
- Я только пришел на работу, примерно в восемь сорок. Но справка будет готова...
- Простите, я не о том... - сердце захлестнуло болью: как, как она могла не услышать!? Не почувствовать!!!???
Весь остаток дня Аня не выпускала телефон из рук. Около трёх часов опять беззвучно замигал красный сигнал, хотя звонок - мигает зелёным, красный - не принятый!
- Алло! Алло! Я слушаю. Слушаю, - в трубке была невероятная тишина, такая полная и глубокая, что Аня невольно некоторое время молчала, потом сдерживая дрожь в голосе, выговорила: - вас не слышно, вас не слышно. Я ничего не слышу! - нервы не выдержали, Аня заплакала навзрыд, на экране мигала красная лампочка непринятого звонка.
С того дня прошло несколько месяцев. Телефонная память ограничена. Записались новые определённые и неопределённые звонки. Но те, четыре непринятых, наверно, никогда не сотрутся из Аниной памяти. Что это было? Она не знает. Только сердце замирает тоскливой болью - почему она услышать не сумела и ответить не смогла? И нет ответа так же, как на те звонки.