«Лиознова увидела в моих глазах страдание». Кино и жизнь «жены Штирлица»
45 лет назад, 11 августа 1973 года, по 1 программе ЦТ начался показ 12-серийного фильма Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны».Элеонора Шашкова появляется в картине один раз, эпизод длится восемь минут. Однако из десятков киноработ именно эта крошечная роль жены Штирлица (Александры Гаврилиной) стала «визитной карточкой» актрисы. Даром, что в фильмографии и «Тени исчезают в полдень», и три ленты из тетралогии о резиденте...
Мы встретились с Элеонорой Петровной в тяжелый момент ее жизни — прошло всего полгода, как ушел из жизни супруг. Актриса вспоминала о нем — и на глаза наворачивались слезы. «Сейчас-то я уже неплохо выгляжу, вот после смерти мужа...», — как будто защищалась она. Но было видно — пока еще тяжело. Да и с работой неважно...
Татьяна Уланова, АиФ.ru: —
Элеонора Петровна, боюсь вопросами о «Семнадцати мгновениях» разгневать вас...Элеонора Шашкова: — О них стали часто спрашивать в последнее время: фильмов хороших немного, вот и крутят без конца этот... Татьяна Михайловна хотела такую внешность — блондинку, со светлыми глазами, не худую, в общем, типично русскую женщину.
—
Вас ведь утвердили буквально накануне съемок, первоначально планировалось снимать популярную певицу Марию Пахоменко...— Первый раз об этом слышу. Лиознова меня пригласила к себе, я спросила: где слова? И услышала: слов нет, завтра съемка. Пока готовили площадку, Татьяна Михайловна часа два беседовала со мной о жизни. Тогда как раз умерла моя мать в очень молодом возрасте, на мне остались маленькая дочь и сестра, с мужем я еще не расписалась, так что период был довольно сложный, и, возможно, Лиознова увидела в моих глазах страдание. Ну, сделали одну фотопробу, немножко постригли, положили тон, я сама накрасила реснички, как обычно делала перед выходом на улицу (сейчас-то уже не крашу)... Спрашиваю: а куда смотреть? Лиознова: да вот на камеру. Говорю: нет, не могу без партнера, а где Вячеслав Васильевич? Мне объясняют, что у него первый выходной за целый год, он очень измотался. Я опять: ну не знаю, что делать. Лиознова: что за капризы? И вдруг открывается дверь и входит... Тихонов. Сел под камеру и смотрел на меня, сопереживая вместе со мной. Ну, отсняли, я уехала. А утром Лиознова звонит сама: «Элла, у тебя есть репетиция?» — «Нет». — «Что делаешь?» — «Пол подметаю». — «Так вот, бросай, сейчас отправим за тобой машину — приедешь на студию, Вячеслав Васильевич не может без тебя сниматься...».
—
Вы почувствовали тогда, что «жена Штирлица» станет судьбоносной ролью? Эпизод в несколько минут. Без слов...— Тогда уже было много разговоров о фильме, шла реклама, потом, мне было интересно сыграть роль без слов, глазами выдав то, что происходит в душе. Но я не знала, что получится. А вскоре после съемки Лиознова увидела меня на студии: зайди, покажу твой кусочек, вся студия о нем говорит. Я посмотрела его без музыки — позже Таривердиев писал ее, глядя на экран, — и что я увидела? Что у меня подернут пиджак, что я как-то прошла не так, села не так, не так посмотрела. Я была в шоке и сказала об этом. Татьяна Михайловна подумала, что я говорю об эпизоде, а не о себе, очень обиделась на меня, и мы несколько лет даже не разговаривали.
Спустя какое-то время она вызвала меня на пробы роли в фильме «Мы, нижеподписавшиеся». А потом сказала: проба очень хорошая, но ты не тянешь на пенсионный возраст... Роль сыграла Лучко.
«Не плачь! Это зависть!»—
Теперь ваша очередь была на нее обижаться?— Там были другие причины... А когда в середине 1970-х я сдала документы, чтобы стать членом Союза кинематографистов, меня попросили показать отрывок из какой-нибудь картины. Мы с мужем решили дать этот — он локальный, идет восемь минут, пять с половиной мы с Тихоновым смотрим друг на друга молча. В комиссии заседали знаменитые актрисы, в том числе, Лучко, Кириенко, может быть, Ларионова была. И когда они посмотрели эпизод, завсекцией сказала: мы не можем принять в Союз кинематографистов актрису, которая на экране все время молчит. Я плакала. А муж сказал: чё ты плачешь, это же зависть — все они хотели бы сыграть твой эпизод.
—
В комиссии не знали, что это не единственная ваша роль?— Знали. И фотографии были. Это был специальный ход, чтобы не пустить меня в Союз кинематографистов. Мне достаточно и Союза театральных деятелей, просто было обидно — когда в Доме кино шли хорошие картины, приходилось просить билеты, унижаясь.
—
У вас ведь не так много картин в кино...— Мало. Последние годы вообще не снимаюсь. Сейчас все занимаются коммерческим кино, режиссеры берут знакомых, сами в театры почти не ходят, актеров знают плохо.
—
Успех актрисы во многом зависит от друзей-режиссеров или от мужа — постановщика, продюсера?— Конечно! Хотя мой муж, сценарист и режиссер Валентин Селиванов, снял меня только в «Дневнике Карлоса Эспинолы», и то в небольшой роли. Да и эту картину, как говорится, «забодали», хотя она была, по мнению многих, очень хорошая. И мне кажется, Ростоцкий был не прав, дав ей третью категорию. После этого случая муж практически отошел от кино — обиделся, долгое время не работал, и мы жили на мою зарплату.
—
На театральную зарплату — вдвоем?!
— Мы с коллегами лет 15 подряд каждый год во время отпуска ездили в коммерческие концертные поездки в глубинку и осенью раздавали долги. Тогда за концерт платили девять с половиной рублей, на выезде — двенадцать с половиной. В месяц по два концерта в день — получалась приличная сумма. А в 1979 году мне должны были дать звание заслуженной артистки, но задержали на 10 лет. Тогда партком театра предлагал кандидатуру, потом пробивал ее, худсовет должен был послать документы в Министерство культуры, но не послал... Истинную причину я знаю, но говорить не буду.
«Неделю лежала лицом к стене, в депрессии»
—
Даже в театре, где вы служите столько лет, не все гладко?
— Когда Евгений Симонов ушел из театра, художественным руководителем стал Михаил Ульянов, который сказал: пока жив, все будут в труппе. Хотя, бывало, я лет пять могла сидеть без работы. А однажды меня просто сняли с роли — после трех лет репетиций вдруг заявили, что не подхожу по возрасту. Я неделю лежала лицом к стене, в депрессии...
—
Вам так катастрофически не везет или это все закулисные игры? Может, вы конфликтная, не умеете ладить с людьми?— Что вы! Я не занимаюсь в театре никакими интригами, не обращаю внимания на сплетни. Могу, конечно, в стороне поплакать, но характер у меня довольно покладистый, по-моему, я добрый человек. Наверное, во мне не видят таланта, вот и проходят мимо. Или забыли. Забыли, что играла в «Каменном госте», в «Мещанине во дворянстве», в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты», который мы много лет возили в провинцию с Юрием Яковлевым. В 1989-м мне наконец дали звание заслуженной артистки России. А еще у меня есть звание заслуженного деятеля искусств Польши. Я вела там несколько концертов. Потом в Москве меня вызвали в польское посольство и вручили очень красивый орден, который можно носить как брошь. Вот кончится тяжелое время... Может, восстану из пепла...
—
Как же вы живете, простите, когда работы практически нет?— Ну, а что? Зарплату платят регулярно... Когда муж был жив, очень любила готовить, убираться. Ему нравилось ухаживать за цветами — он сам выращивал их из черенков, листиков. У нас везде цветы. Очень хороший человек был. Я его очень любила и люблю. 22 года прожили. Будучи уже взрослыми, обвенчались. После этого, мне казалось, должно наступить светлое время. А случилось все наоборот. Пережили три больших испытания, потом пошла радостная жизнь, которую нам нарушил один человек. Муж дал ему в долг, и он не возвращает его до сих пор. Это повлияло на здоровье мужа, мы стали нищими, и я еще очень много должна. Поэтому сейчас буду менять эту квартиру на меньшую, чтобы расплатиться с долгами.
«Мне сколько ни дай — все потрачу!»—
Вашу жизнь нельзя назвать легкой, но, кажется, испытания не отразились ни на внешности, ни на характере...— Со мной всю жизнь происходят трагические случаи: то на меня что-то упадет, то саму упаду — ударюсь головой, то чуть под машину не попаду, на лезвии ножа бывали случаи. Бог спасал. После смерти мужа читаю в основном духовную литературу, она мне помогает пережить горе. Театр, конечно, помог с похоронами, наша врач-консультант положила меня к себе в институт и «вытаскивала», потом мне дали бесплатную путевку в Ялту. А позже моя подруга, живущая под Парижем, забрала меня к себе почти на месяц на полный пансион. Возила по замкам Луары, отвлекала. Словом, тоже спасала. Я в принципе грустный человек, а тут еще рана такая свежая — муж ушел полгода назад. Увидев меня на улице, знакомые спрашивают: что случилось? У меня все время печаль на лице. Но в театре, чтобы никто ничего не думал, я перед входом «встряхиваюсь» и «надеваю» улыбку.
Элеонора Шашкова, 2002 г.
—
Плохо, что ролей нет — ушли бы с головой в работу, и горе легче переносилось бы. Может, вы не делаете чего-то, чтобы вас заметили?— Я никогда ничего не делала, чтобы меня пригласили на роль или дали возможность поучаствовать в концерте. Единственный раз — этим летом в Ялте — сказала одному режиссеру: если у вас что-то будет, предложите, мне будет легче. Была идея сделать спектакль по пьесе мужа «Цепь преступлений в замке» — он специально для меня написал роль. Но спонсора нет, да и актеры сначала согласились, потом отказались... Конечно, обидно, что не замечают. Еще как! Но не только я в таком положении: спектаклей мало — актеров много. Хотя, мне кажется, я еще полна сил и могла бы сыграть даже главную роль. А сейчас сидишь и придумываешь себе дела. Конечно, это тяготит. Ну вот теперь буду заниматься обменом и переездом. Жалко квартиру на Сухаревке, но я уже и не смогу здесь жить: все напоминает о муже. К тому же, она огромная, а я люблю чистоту и все время хожу с тряпкой.
—
Из соображений экономии и ездите в метро?
— Только в метро. При первом муже (от бывшего актера Театра им. Вахтангова Эрнста Зорина у Элеоноры Шашковой дочь, подарившая ей двух внуков. — Авт.) была машина, но после развода ее пришлось продать. Со вторым купили маленькую разбитую «Вольво», угрохали на ремонт все деньги и тоже продали. Сейчас я уже и не смогла бы водить — не та сосредоточенность. Раньше муж иногда баловал, давал денег на такси, я брала их, садилась в метро, а потом покупала карандаш для подводки глаз или лак. Мне сколько ни дай — все потрачу. Так было несколько раз, после чего муж сказал: все, деньги будут у меня. Сколько надо — дам, но так жить нельзя...
Элеонора Шашкова. Кадр из фильма «Семнадцать мгновений весны», 1973 год.
P.S. Сегодня Элеоноре Шашковой — 80, из них 55 — она служит в Театре им. Вахтангова. Но участвует всего в двух спектаклях. Ролями это участие назвать сложно. Кино почти нет. В основном, сериалы, которые назавтра забудутся. И только «женой Штирлица» Шашкова останется навсегда.
11 августа 1973 года начался показ фильма «Семнадцать мгновений весны» (Прочитано 852 раз)