История, рассказанная пожилой деревенской жительницей. Дата и место происшествия, к сожалению, неизвестны. Произошло это где-то в России, скорее всего в начале ХХ века.
Крестьянские дети (1908 год). Фото Прокудина-Горского
Я была маленькой, лет пяти или шести, когда к моей тетке постучался какой-то прохожий:
- Дай водицы испить, кормилица.
- Поди далее, там подадут, — сказала тетка моя в ответ на просьбу.
- Ну, попомни же это, голубушка, — пригрозил прохожий и пошел далее.
С этой-то поры стали замечать в доме что-то странное, как будто что-то невидимое, но живое между нами живет и делает во всем помеху. То горшки, которым нужно стоять в печи, найдут под печкою, то какая-нибудь посуда вывалится из рук, то вещь какая очутится где-нибудь в таком месте, где ей не следует быть, например лапоть в горшке со щами.
Стали с соседями об этом деле думать да гадать. Подумали и решили позвать колдуна из одной деревни верст за пятнадцать, чтобы он дело разрешил, да из головы долой. Колдун приехал; а уж пред этим накрыли на стол, поставили на стол самовар, приготовили чай, графин настойки. Дом у тетки был зажиточный.
Колдун был старик высокий, дородный, одет в синий халат, в поярковую шляпу. Огляделся и сел в передний угол. Дядя и тетка принялись угощать гостя и просить помочь горю, о котором ему ранее было рассказано.
- Ничего, ничего! Это дело плевое, нам и не такие дела приходилось обламывать, — говорит колдун, а сам так и погоняет рюмка за рюмкой в свою утробу.
Посидел с полчаса, а может быть, и более, все ничего. Только вдруг смотрят, а на потолке висит пара лаптей. И мотаются.
- А! Пошучивает... Погоди, погоди! Вот я тебя! — пропустил еще рюмку для храбрости. Потом взглянул на свою шляпу, а она вся изрезанная, так что на голову надеть нельзя.
Колдун вспылил и начал шептать какие-то наговоры. Но не тут-то было. Правда, лапти с потолка упали на пол, зато у колдуна оказались сапоги и шаровары на ремешки изрезанными. Колдун схватил упавшие с потолка лапти, выбежал в сени, там надел их и опрометью припустил скорым шагом по улице.
- Что же, кормилец? Помоги!
- Нет, тут посильнее меня, я не в силах. Хвастать нечего. — И с этими словами ушел.
Прошло некоторое время. Однажды летом мы, ребятенки, бегали по лугу за деревней, как вдруг увидели между нами девочку, которая с месяц, не более, умерла. Мы — маленькие. Что понимали? Она с нами гуляла, играла, и мы ее кликали по-прежнему Сашей. Воротясь домой, рассказали домашним, что видели покойную Сашу, а дома большаки (взрослые) нам говорят:
- Сашутка месяц как в могилке, как же она к вам играть придет?
А мы — свое. Вот кто-то из баб и научил нас спросить у девочки, откуда та взялась, когда ее схоронили.
На другой день опять увидали эту загадочную Сашу. Она опять стала играть с нами.
- Саша! Да ведь мы умерла! Неужто ты опять из земли вышла? — спрашиваем мы.
- Нет!. Я не умирала. Я — Саша, да не та.
- Какая же ты?
- Я — та Саша, что живу у Груниной тетки (т. е. в том самом «доме со странностями», что был описан выше).
Я как ни была глупа, но взяла в голову: какая такая Саша? У меня такой сестры нет, да и у них (у тетки и ее мужа) тоже. Теткины дети тоже сказали Саше:
- Ну что ты врешь, у нас тебя нет, где ты у нас живешь?
- А я под лавкой, а то на печи.
- Ну нет. Мы не знаем.
Расспросы с новой игрой прекратились. Только игра закончилась, Саша невесть куда пропала. Теткины дети по приходе в избу даже стали искать девчонку и, разумеется, не нашли.
- Саша! Да где же ты? — крикнул кто-то из ребятишек.
- Я — здесь! — раздался тоненький голосок где-то в избе, и затем все кончилось.
Все было пересказано ребятишками дяде и тетке, и они начали серьезно подумывать об этом странном событии, а между тем тихонько ребятишкам наказали хорошенько порасспросить странную девчонку, как только случится ее видеть. Из расспросов детей родные мои получили такие сведения:
- Я — та самая Саша, — сказала девочка, — которая постоянно озорничает. Я — проклятая матерью. Меня унес дедушка и вот сюда к вам послал за то, что прохожему хозяйка не дала воды испить. Озорничаю я потому, что вы мне ни есть, ни пить не даете. Давайте мне помягче спать, ставьте мне под лавку поесть, а то вот я и обносилась.
И девочка своим сверстникам показала кое-где прорехи на белье, и тетка, узнав об этом, стала ставить под лавку пищу и детское чистое белье класть. Но замечательно, что никто из больших (из взрослых) ее не мог видеть.
Однажды на вопрос детей «Когда она уйдет?» та ответила:
- Я уйду спустя три года после пожара.
- А разве будет пожар?
- Да.
- Ты зажжешь?
- Нет. Такое полено попадется.
Пожар действительно был. Много сгорело всякого добра у тетки. Только благодаря родственникам наши успели скоро отстроиться.
"Я не та Саша, я под лавкой живу" (Прочитано 1440 раз)