Жена фельдмаршала Петра Александровича Румянцева всегда находилась в тени своего супруга. «Покорная и верная жена» – так графиня Екатерина Михайловна Румянцева подписывала письма своему строптивому и неверному супругу. Современники говорили, что уму непостижимо, как Пётр и Екатерина поженились и как жили.
В этой публикации речь будет идти не о победах сподвижника Екатеринины II фельдмаршала Петра Александровича Румянцева, об этом написано достаточно. Анализировать бои на семейном фронте не менее полезно и поучительно.
Начать надо издалека, с истории родителей будущего фельдмаршала, которые по наследству передали своему отпрыску много авантюрных качеств.
Александр Иванович и Мария Андреевна Румянцевы были близко знакомы с Петром Великим и обязаны ему своим благополучием. В 1712 году во время службы в Преображенском полку счастливый случай свёл Александра Румянцева с царём. Поручик Румянцев стоял на часах. Царь Пётр, проходя мимо, «остановился, поглядел на него, спросил его имя, разговорился с ним и на другой день взял в денщики».
Пётр доверил расторопному денщику секретное поручение особой важности. В 1717 году Александр Румянцев вместе графом Толстым привезли из Италии в Петербург опального царевича Алексея. Сын Петра был умерщвлён за вольнодумство, поговаривали, что не без помощи Александра Румянцева. За уничтожение крамолы в 1718 году Александр Румянцев был пожалован чинами майора гвардии и генерал-адъютанта.
В 1720 году Александр Румянцев удостоился ещё одной царской милости. Пётр женил его на Марии Андреевне Матвеевой. «Она занимала первое место среди любовниц великого императора, он любил Марию Андреевну до конца жизни и даже ревновал её, что случалось с ним нечасто. Желая, чтобы кто-нибудь держал юную графиню «в ежовых рукавицах», государь выдал 19-летнюю Матвееву за своего любимого денщика Александра Ивановича Румянцева».
Это мнение великого князя Николая Михайловича, который, несомненно, знал тайны императорской фамилии.
В 1725 году, за несколько недель до смерти императора Петра I, Мария Андреевна родила сына. Мальчика назвали Петром. Мария Андреевна часто предавалась воспоминаниям о Петре Великом и своей очень-очень близкой связи с ним. Неудивительно, что поползли слухи, что Пётр Румянцев – сын императора Петра. Правду уже не выяснить. Можно только заметить, что внешне Пётр Румянцев на Петра Великого не походил, а вот характер был у него по-петровски крутой.
РЕБЯЧЕСКИЕ ПРЕДЕРЗОСТИ.
Детские, мальчишеские шалости Петруши очень быстро переросли в дерзкие хулиганские выходки. Александр Иванович чуть не каждый день выслушивал жалобы на несносное поведение сына. Когда Петру исполнилось 14 лет, отец пристроил его в Берлинское посольство для приобретения навыков по дипломатической части. Без родительского надзора на вольном европейском воздухе Пётр во всю развернулся по части посещения трактиров и прочих привлекательных заведений. Несколько раз он дрался на дуэлях. А однажды бесследно пропал. Искали по всему Берлину. Оказалась, что пьяный в стельку Пётр подписал контракт на службу в прусской армии. Понадобилось немало дипломатических усилий и денег, чтобы освободить контрактника. «За мотовство, леность и забиячество» несостоявшийся дипломат был уволен и отправлен домой.
Отец решил, что сыну нужна строгая воинская дисциплина. Пётр был определен в Сухопутный шляхетский корпус, где за малейшее нарушение следовало строжайшее наказание. «Университеты» Петра Румянцева закончились через четыре месяца. Педагоги чуть не на коленях умоляли Румянцева-старшего забрать буйного кадета, пока он не разнёс корпус до основания.
Петр отправился на русско-шведскую войну и проявил себя как смелый офицер. Воинские успехи были отмечены наградами и повышением в звании, но от идеала офицера и мужчины Пётр был бесконечно далёк. «Он пламенно любил прекрасный пол и был любим женщинами, не знал препятствий и часто, окруженный солдатами, на виду их торжествовал над непреклонными», – писал историк Дмитрий Бантыш-Каменский. Так элегантно рассказать об изнасилованиях мог только историк романтического ХIX века. Пётр отделывался за преступления небольшими штрафами. Мужу одной из изнасилованных женщин Румянцев «заплатил двойной штраф за причинённое оскорбление и в тот же день воспользовался правом своим, сказав, что муж не может жаловаться, ибо получил уже до того удовлетворение!». Если женщине удавалось избежать насилия, то Пётр стремился ославить её на всю округу. Однажды под окном неприступной красавицы он устроил учения своего батальона, расхаживая абсолютно голым.
Императрица Елизавета Петровна, узнав о «проказах» Петра, настоятельно посоветовала отцу прибегнуть к старинному воспитательного методу. В соответствии с желанием государыни Румянцев-старший приказал слугам принести розги.
– Я – полковник! – гордо заявил восемнадцатилетний Пётр.
– Знаю, – отвечал отец, – и уважаю мундир твой, но ему ничего не сделается. Я буду наказывать не полковника.
«Граф Пётр Александрович повиновался, не дозволив, однако же, конюхам прикасаться к нему; потом – как сам рассказывал, – когда его порядочно "припопоннили", закричал: «Держите, держите, утекаю!»
"Припопоннивание" не дало никаких результатов. «Рассуди, пристойно ли человеку, имеющему знатный чин, такие шалости делать, не храня как родительскую, так и свою честь! Живи как хочешь, хоть до каторги себя доведи, слова никому не молвлю – столько стыда от тебя натерпелся. Пора перестать!, – писал отец непутёвому сыну. – Ежели впредь услышу про новые ваши худые поступки, Бога в свидетели поставлю, что от вас отрекусь».
ВЗДУРИЛСЯ И ЖЕНИЛСЯ...
В воспитательный процесс вновь вмешалась императрица Елизавета Петровна, полагавшая, что узы брака свяжут гуляку по рукам и ногам. Румянцев-старший обрадовался и с восторгом писал сыну: «Её императорское величество изволила представить вам невесту Марию Артемьевну Волынскую. Вы её знаете: она не красавица и не дурна, перед прочими же всеми невеста весьма богата». Отказаться от предложения царственной свахи было невозможно, немыслимо, неповиновение могло сломать карьеру.
Пётр не полез на рожон. Он прибег к выжидательной тактике, затаился и тянул время, не отрицал, что женится, но и не делал шагов навстречу семейному счастью.
И вдруг осенью 1747 года граф Пётр Александрович Румянцев, не спрашивая благословения ни у императрицы, ни у родителей, предложил руку и сердце княжне Екатерине Михайловне Голицыной. Сватовство буквально потрясло Москву. Не было ухаживания, тайных или явных свиданий. Когда Пётр и Екатерина встречались на светских раутах, молодой повеса называл великовозрастную девицу «тётушкой». Очень обидно для любой женщины.
Княжна Екатерина Голицына во всех отношениях проигрывала Марии Волынской. Невеста, предложенная императрицей, была намного богаче. Волынская состояла в дальнем родстве с царской фамилией, поэтому государыня сама подыскивала ей жениха. Обескураживающим фактом было то, что Голицына на одиннадцать лет старше своего жениха. Молодому красавцу Петру Румянцеву исполнилось 23 года, а Екатерине Голицыной стукнуло 34.
Старая дева, синий чулок, вековуха, браковка, невеста прокисла, перестарка – сколько обидных прозвищ придумали для девушек, не нашедших суженого. Почему в девках засиделась знатная княжна Екатерина Голицына, имевшая хорошее приданое и достойное образование? Скорее всего, она принадлежала к тому типу женщин, которые не могут найти партнёра вследствие завышенных требований.
В любви, как на войне, заключая союз, следует поинтересоваться прошлым своей половинки. Княжна Екатерина Голицына пренебрегла этим разумным правилом и горько об этом пожалела, но, когда разменян третий десяток, потеряны все надежда на замужество, то нежданное сватовство становится подарком небес. Екатерина попросила у Петра три дня на размышления, но выдержала только один день и согласилась.
«В ЛЮБВИ ТЕРЯЮТ РАССУДОК, В БРАКЕ ЗАМЕЧАЮТ ПОТЕРЮ».
«Непостижимый уму брак» свершился и поначалу даже выглядел прилично. Екатерина Михайловна родила четверых детей. Старшая дочь Татьяна умерла в младенчестве, а мальчишки Михаил, Николай и Сергей росли весёлыми и здоровыми, вот только отца они видели нечасто. Пётр Александрович дома бывал редко, находясь на театре военных действий. Графиня рассуждала, что война важнее домашних интересов, ждала мужа или хоть весточки с фронта, но дождалась только того, что после шести лет брака Пётр Александрович ушёл из семьи.
Понятие «муж ушёл» включает множество обидных для женщины действий. Пётр Александрович, вернувшись из очередного похода, не сообщал жене о своём приезде. «Батюшка мой, Пётр Александрович, на прошлой почте через почтарских людей сведала о приезде твоём в Петербург. Ты ко мне хотя бы строчку написал о своём приезде».
Граф не удостоил жену ответом. Он не появлялся дома, не желал видеть ни супругу, ни детей. Екатерина Михайловна писала, молила, просила хотя бы объяснить, что случилось, в чём она виновата. Пётр Александрович был непреклонен: никаких объяснений и встреч. Любая женщина в такой ситуации предполагает, что всему виновной соперница: «Ты будешь ездить со своею полюбовницею да веселиться, а я здесь плакать да кручиниться, да в долги входить». Именно так и получилось, все заботы о хозяйстве и воспитании детей легли на плечи Екатерины Михайловны. Графиня Румянцева жила на собственные средства, которые были не слишком велики: «Хожу теперь в одном платье».
В 1764 году после десяти лет таких странных отношений Екатерина Михайловна решилась поехать к мужу в город Глухов, где Румянцев находился как генерал-губернатор Малороссии. Примирения не произошло. «Несколько лет не видавшися, съехалися, и тут сколько огорчений в глазах своих видела!» В марте 1767 года Румянцев потребовал, чтобы жена вернулась в Москву.
Больше супруги никогда не встречались, а только переписывались. О любви речь уже не шла, главное – дети. «Буде жалости никакой не имеешь, и я противна тебе – и в том не нудь себя, Бога ради. Лишь детей помни. Я собою жертвовать готова, лишь будь ты спокоен и дети бедные благополучны». Безмерно богатый граф Румянцев не помогал жене финансово, не давал денег на детей, не интересовался их нуждами. Екатерина Михайловна просила мужа прислать детям книги, старые мундиры, приискать учителей, устроить подросших мальчишек в Кадетский корпус. И после каждой просьбы писала: «Я прошу меня извинить, коли это тебе противно покажется, что я прошу». Она хотела отправить сыновей учиться за границу, но не получила разрешения супруга. Однако в каждом письме бывшей жены Румянцев находил вежливые приписки, сделанные сыновьями. Екатерина Михайловна учили детей любить нелюбящего их отца.
Графиня Екатерина Михайловна Румянцева умерла в 1779 году в возрасте 54 лет. За тридцать лет уму непостижимого брака она написала мужу 221 письмо – невыдуманный роман о жертвенной любви.
Графиня Екатерина Михайловна Румянцева не старалась укротить строптивого, не сделала детей оружием семейной войны, сохраняла верность, зная об изменах мужа, не пыталась погреться в лучах его славы. Она создала своей мир, в котором вырастила прекрасных детей. Старший сын Михаил Петрович стал генералом. Средний сын канцлер Николай Петрович Румянцев известен как основатель Румянцевского музея в Москве, которому он пожертвовал свои коллекции. Третий сын Сергей Петрович был дипломатом, писателем и меценатом.
Графиня Румянцева объяснила, почему она терпела все странности и несправедливости от мужа: «Тяжело любя, тебя лишаться и розно жить; я, по несчастью, отвязаться от тебя не могу».
Источник "Секретные материалы".
ссылка/Исторический альманах/
Жена фельдмаршала Петра Александровича Румянцева всегда находилась в тени своего (Прочитано 541 раз)
Похожие темы (5)
