После амнистии 1953-го в воспоминаниях
Криминогенная обстановка в Советском Союзе осложнилось до критического уровня. Милиция не справлялась с разгулом преступности и бандитизма. В некоторых районах страны бандиты устраивали форменный «беспредел».
Положение в Уфе
Столица Бурят-Монгольской АССР стала перевалочным центром для уголовников, освободившихся из лагерей в результате бериевской амнистии. Летом 1953 года в Улан-Удэ резко увеличилось количество тяжких и особо тяжких преступлений, совершаемых бывшими заключенными.
По воспоминаниям свидетельницы этих событий, заслуженного юриста РФ Н. Н. Куршевой, Улан-Удэ весной и летом 1953 года стал своеобразным перевалочным пунктом для тысяч амнистированных, освобожденных из колымских, магаданских лагерей и из мест заключения, располагавшихся на севере современного Китая (во Внутренней Монголии). Для большинства из них железнодорожный узел Улан-Удэ был первым городом на пути в сторону дома, и они задерживались там – кто на день, кто на неделю, а кто и дольше.
На территории Монголии, граничащей с Бурятией, находился со времен Великой Отечественной войны так называемый «505-й объект строительства НКВД-МВД», на базе которого был создан Селенгинский исправительно-трудовой лагерь. Содержащиеся в нем заключенные общей численностью 3600 человек занимались строительством железной дороги, соединяющей Улан-Удэ с Улан-Батором. Дорога имела стратегический характер. В связи с резким сокращением числа заключенных после амнистии 1953 года Селенгинский исправительно-трудовой лагерь приказом от 5 октября 1953 года был ликвидирован. Оставшиеся заключенные этапированы на территорию Бурятии.
Как рассказывала Надежда Николаевна, из-за наплыва «уголовного элемента» в Улан-Удэ в июне 1953 года резко вырос уровень преступности. Госучреждения перевели на казарменное положение. В Министерстве юстиции, где работала Н. Н. Куршева, в кабинетах были установлены раскладушки, на которых спали сотрудники. Окна первого этажа были заложены мешками с песком и установлены пулеметы. Здание постоянно охранялось автоматчиками. Несколько самых опасных дней Министерство жило практически в осаде.
В Улан-Удэ днём на улицах встречались ещё одинокие прохожие, а ночью город был во власти уголовников. Милиция не справлялась с таким всплеском преступности; если сотрудники ходили в форме, то только группами и с оружием. "Бросалось в глаза повышенное количество патрулей милиции. Иногда встречался смешанный патруль из работников милиции и военных." (из воспоминаний полковника МВД Германа Языкова)
Власти призывали граждан по радиотрансляции и уличным громкоговорителям не выходить на улицу, забаррикадировать двери и окна. Уголовники грабили магазины, кафе и другие предприятия общественного питания. Бандиты врывались в общежития, насиловали молодых работниц промышленных предприятий. Больше недели в городе шли погромы,. Положение было критическим.
Обычными милицейскими мерами побороть шквал преступности, захлестнувший столицу Бурят-Монгольской АССР, было невозможно, власти города осознавали, что были не готовы к подобному развитию событий. В Улан-Удэ в спешном порядке были переброшены регулярные части советской армии из Читы, других городов и регионов. На тот момент в СССР действовал указ о запрете расстрела преступников, однако в данном случае его действие было фактически приостановлено, и несколько дней в городе днём и ночью раздавалась автоматная и пулемётная стрельба.
Стрелять могли в любого человека без военной формы, который появлялся на улице во время действия комендантского часа, с 22 часов до 6 часов утра. Автомобили передвигались со спецпропусками, а если автомобиль не останавливался по требованию патруля, по нему открывалась стрельба. Сколько человек было убито за несколько недель беспорядков, посчитать невозможно.
Были, конечно, и другие амнистированные. Вспоминает Герман Языков, заслуженный работник МВД СССР, полковник в отставке: "Вагон почти целиком заполнен амнистированными. Их можно было сразу отличить по зековским ватникам, зимним шапкам, хотя холода еще не наступили, и тощим котомкам, брошенным под ноги. Они вели себя тихо и спокойно, только смолили махорку прямо в вагоне. Никто не роптал, одна лишь проводница покрикивала: «Мужики, курите меньше! Дышать невозможно…». Синеватый дым клубами плавал по вагону. Бросались в глаза их изможденные, усталые лица.
По прибытии в Улан-Удэ многие из них группой направились в станционную милицию, чтобы после регистрации дождаться эшелона и следовать на нем к дому."
Документы, касающиеся событий в Улан-Удэ начала лета 1953 года, до сих пор не открыты. Неизвестно, сколько и каких преступлений тогда в этом городе было совершено, данные о количестве жертв и расстрелянных преступников.
Казань
Похожие события происходили и под Казанью. В одну их ночей июля 1953 года курсантов военного училища подняли по тревоге, выдали оружие, боеприпасы и доставили на полустанок, расположенный рядом с городом. Как оказалось, там остановился грузовой поезд, в котором было более тысячи амнистированных уголовников. Почувствовав свободу, те вырвались из товарных вагонов и разбежались по поселку, совершая массовые грабежи, разбои, изнасилования, убийства.
Военнослужащие армейской дивизии и двух военных училищ с работниками органов внутренних дел окружили поселок и, сужая кольцо, загнали амнистированных в вагоны. Некоторых расстреляли при оказании сопротивления. Были жертвы среди военнослужащих. Вагоны закрыли и под усиленной охраной отправили обратно на восток. Для большинства из этих освобожденных амнистия на этом завершилась.
Нижний Тагил
…Насколько непростой была ситуация в 53-м на Урале воспоминает ветеран УВЗ Ю.П. Костенко. Он описывает как в 20-х числах мая 1953 г. с коллегой добирался к месту назначения в Нижний Тагил и стал свидетелем разгула уголовников, выпущенных по бериевской амнистии:
«Около полуночи мы прибыли в Свердловск. Здесь на вокзале «пир» уголовников был в полном разгаре. Поезд, которым мы с Севой решили добираться до Нижнего Тагила, отправлялся в 24.00 на Серов, в Нижний Тагил должен был прибыть в начале пятого утра. В эту ночь нам не пришлось сомкнуть глаз. И общем вагоне, которым мы ехали до Нижнего Тагила, две секции были полностью в руках уголовников, в них шла игра в «очко», когда кончались деньги, играли на жизнь игроков или пассажиров поезда (не персонально, а по номерам вагонов и местам в них).
По вагонам бродили пьяные, веселые, свободные «зэки» и по выбору приставали к молчаливым пассажирам. Мы с Севой были в своем отсеке вдвоем среди женщин. В эту ночь мы пережили несколько тревожных минут, защищая наших попутчиц, и эти минуты оставили у меня самые добрые чувства к Всеволоду Ивановичу на всю жизнь. О таких, как он, на фронте говорили: «С ним можно идти в разведку...»
Криминальная обстановка в Нижнем Тагиле все лето, даже по меркам северного Урала была страшной. Однажды утром в июле, мы, придя на работу, узнали, что после окончания второй смены, накануне, в первом часу ночи, когда люди шли с завода по домам, один амнистированный рабочий завода, проиграв в карты двенадцать человеческих жизней, заточил трехгранный напильник и, выйдя за проходную завода, побежал но проспекту Сталина и успел подколоть одиннадцать человек. И это был не единственный случай такого рода. Рабочие коллективы Нижнего Тагила потребовали от партийных и советских органов навести порядок. Из Свердловска в Нижний Тагил была направлена специальная оперативная группа МВД, и к осени был наведен порядок, который соответствовал бытовым нормам северного Урала". (По материалам сайта «История Нижнего Тагила от основания до наших дней")
Такие случаи происходили практически по всей стране. Основная масса подлежащих освобождению заключенных была сосредоточена на золотодобывающих приисках Колымы. Необходимо было, прежде всего, организовать их вывоз на «большую землю». Вывозить предстояло морем. Предусмотрели все. Забыли про главное – на всем пути следования амнистированные должны питаться. Запастись продовольствием на такую ораву любое подразделение ГУЛАГа было не в силах. Грабежи на остановках начались сразу по прибытии в порт. Люди были голодны, поэтому сметали на своем пути все близлежащие к станциям магазины и ларьки, грабили жителей. Власти спохватилась не сразу. Быстрее прореагировало руководство МВД. Во все регионы полетела директива, предписывающая по пути следования эшелонов с амнистированными подтягивать к железнодорожным станциям войсковые соединения, дислоцирующиеся на территории, а в отдельных случаях – перебрасывать войска из других районов.
В Бурятии, как видно из архивных документов, пошли дальше — запретили делать остановку эшелонов по пути следования, если в ближайшем окружении не было дислоцирующихся воинских частей, которые можно было подтянуть к остановке поезда. Договорились с руководством железной дороги об увеличении дистанции пути и установлении смены паровозных бригад на более длинном расстоянии друг от друга. Например, паровозная бригада из Горхона сменялась не в Улан-Удэ, а в Мысовой, а затем в Слюдянке. Однако составы, следующие с юга по железнодорожной ветке Наушки – Улан-Удэ, здесь останавливались.
В связи со сложившейся сложной ситуацией 2 июля 1953 года Президиум ЦК КПСС одобрил проект Указа «О неприменении амнистии к лицам, осужденным за разбой, ворам - рецидивистам и злостным хулиганам». Через год смертная казнь была вновь введена для убийц, совершивших свои преступления умышленно.
...................
По воспоминаниям заслуженных работников МВД и Минюста Н. Н. Куршевой, Г. Хвостова, Ю.П. Костенко
После амнистии 1953-го в воспоминаниях (Прочитано 1112 раз)
Похожие темы (5)
