РЕКОМЕНДАЦИЯ
В 1915 году к директору одного из подмосковных театров явилась молодая девица весьма неординарной наружности с рекомендательным письмом. Письмо было подписано близким приятелем директора, московским антрепренером Соколовским. «Дорогой Ванюша, — писал он, — посылаю тебе эту дамочку, чтобы только отвязаться от нее. Ты уж; сам как-нибудь деликатно, намеком, в скобках, объясни ей, что делать ей на сцене нечего, что никаких перспектив у нее нет. Мне самому, право же, сделать это неудобно по ряду причин, так что ты, дружок, как-нибудь отговори ее от актерской карьеры — так будет лучше и для нее, и для театра. Это совершенная бездарь, все роли она играет абсолютно одинаково, фамилия ее Раневская...» К счастью, директор театра не послушался совета Соколовского.
ПРОСТАТИТ
Кто-то из актёров звонит Фаине РАНЕВСКОЙ, справится о здоровье.
- Дорогой мой, - жалуется она, - такой кошмар! Голова болит, зубы ни к чёрту, сердце жмёт, кашляю ужасно. Печень, почки, желудок - всё ноет! Суставы ломит, еле хожу... Слава Богу, что я не мужчина, а то была бы ещё предстательная железа!
ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ
В переполненном автобусе, развозившем артистов, после спектакля, раздался неприличный звук. Раневская наклонилась к уху соседа и шепотом, но так чтобы все слышали, выдала:
- Чувствуете, голубчик? У кого-то открылось второе дыхание!
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Однажды Раневскую спросили, была ли она когда-нибудь влюблена, и актриса рассказала забавную и грустную историю. Лет в девятнадцать, поступив в труппу какого-то провинциального театра, она влюбилась в первого героя-любовника. Конечно же, он был настоящим красавцем, как и положено актеру, играющему такие роли. «Я же была настоящей уродиной, даже в молодые годы,— призналась Фаина Георгиевна. — Ходила за ним как тень, пялилась, словом, влюбилась как кошка... Он как бы и не замечал ничего, но вот как-то раз неожиданно подходит ко мне и говорит:
— Дорогая, вы ведь неподалеку комнатку снимаете? Верно?
— Верно...
— Ждите меня сегодня вечером, • часиков около семи, я к вам загляну...
Я, конечно, немедленно отпросилась домой, накупила вина и еды, принарядилась, напудрилась, сижу и жду... Час жду, другой... Наконец, часов около десяти, является пьяный, растрепанный, в обнимку с какой-то крашеной стервой.
— Дорогая, — говорит, — погуляйте где-нибудь часок...
Вот это была моя первая и последняя любовь».
СЛОЖНАЯ СИТУАЦИЯ
Оставшись в послереволюционной России, Раневская очень бедствовала и в какой-то трудный момент обратилась за помощью к одному из приятелей своего отца.
Тот ей сказал: «Сударыня, поймите меня правильно: дать дочери Фельдмана мало я не могу. А много — у меня уже нет...»
К.Максимейко-Вепрева