Его жизнь — это и жизнь большой страны, многие поворотные вехи которой запечатлены в его ролях. Будучи восьмилетним мальчиком, он мечтал сбежать на фронт. Когда немцы подходили к Москве, они вместе с бабушкой вставали на колени перед иконой, и молились за победу. Бабушка сшила ему торбочку из носка, куда на всякий случай положила сухарик — мало ли что... А когда началось наступление наших войск, он как-то сумел уговорить танкистов взять его с собой. Довезли паренька аж до Алтуфьевского шоссе, а потом вытащили из танка, словно щенка, и запихнули под брюхо машины: в небе появился немецкий самолет, за которым стал гоняться наш. А внизу в штабелях лежали снаряды: сюда, на окраину свозились боеприпасы для контрнаступления. Если б тот немец сбросил бомбу — снесло бы пол-Москвы… Обошлось.
Позже Любшин, так и не попавший на фронт по причине малолетства, еще не единожды примерит на себя судьбу солдата. Сыграет в «Третьей ракете» и пронзительной «Альпийской балладе», снятым по произведениям Василя Быкова. А на его Йоганна Вайса — разведчика в легендарном фильме «Щит и меч» — мечтали походить мальчишки всего Советского Союза.
В мире кино хорошо знают, что Любшин — человек чести, имеющий свои принципы и мужество жить по ним. Таков он и в творчестве: всегда стремится обрушивать стереотипы. Потому что нутром ощущает: тиражирование образов разведчиков и офицеров для него — конец всему.
Сегодня ни у кого не вызывает сомнения: он артист универсальный, тонко чувствующий, с обостренным ощущением справедливости. Всегда находит верные интонации для самых разных персонажей, будь-то люди без четкой социальной прописки, толком не имеющие представления о своем месте в обществе («Пять вечеров»), или герои, защищающие честь Земли на пыльных тропинках далеких планет («Кин-дза-дза»).
В свои восемьдесят пять лет продолжает играть на сцене театра, которому служит более полувека. За его плечами — «Современник», театры на Таганке, на Малой Бронной, имени Ермоловой, МХТ имени Чехова. Сцена была и остается для него гаванью, в которую возвращался всегда, в какое бы плаванье не пускался. «Театр добр к артисту даже в самые печальные минуты его жизни», — уверен Любшин. И ведь билетов на его спектакли по-прежнему не достать!
Елена Булова