Тайна «Сибирского Титаника»
Вот уже более 100 лет прошло с катастрофы, которая произошла на Оби весной 1921 года, однако до сих пор историки не могут до конца ответить на все вопросы касательно этой трагедии. В тёмную, холодную ночь с 9 на 10 мая 1921 года, двухпалубный пароход «Совнарком», следуя из Барнаула в Томск, на всём ходу налетел на опору железнодорожного моста у Ново-Николаевска, ныне Новосибирска, разбился и затонул в 200 метрах от правого берега реки Обь. Он унёс вместе с собой на дно реки в ледяную воду до 300 человек. Это был первый рейс навигации 1921 года. Что же привело к самой масштабной трагедии на реке Обь, которой не было, не до, не после, на всём Обском просторе? По какой-то причине никто до конца не расследовал все обстоятельства данного происшествия. Пресса тех лет горестно и иронично окрестила пароход «Сибирским Титаником».
ИСТОРИЯ ПАРОХОДА.
Пароход «Совнарком» построила семья Мельниковых во главе с Евдокией Ивановной Мельниковой, великой женщиной и, как сказали бы в наши дни, бизнесвумен с железной хваткой.
Она занималась развитием комфортабельного (по тем временам) пассажирского пароходства в Западной Сибири. К делу подходила более чем серьёзно: строила суда на собственных затонах, проводила рекламные кампании, которые включали в себя печать буклетов и открыток. При всей своей занятости она успела стать матерью семи детей.
Покорять Сибирь в 1883 году Евдокия Мельникова приехала со своим мужем Виссарионом. Вологодские мещане переехали в Барнаул, образовали пароходную компанию и занялись новым делом. Первым пассажирским пароходом в Западной Сибири стал корабль под названием «Кормилецъ». В 1912 году он был переименован в «Братья Мельниковы». Это был по тем временам большой речной грузопассажирский колёсный пароход. Построенный на Западносибирской судоверфи «Пирсон и Гуллет» в городе Тюмень, по заказу барнаульской купчихи Евдокии Ивановны Мельниковой. В её распоряжение уже находился очень внушительный грузовой и торговый флот, который шнырял по всему Обь-Иртышскому бассейну вплоть до Обской губы (выход в Северный ледовитый океан). Её семье принадлежали 8 больших пассажирских пароходов: «Кормилец», «Богатырь», «Волшебник», «Двигатель», «Шорный инженер Воронцов», «Инженер-механик Гуллет», «Воткинский завод» и «Братья Мельниковы». Также они владели двумя буксирными пароходами «Дедушка» и «Сибиряк», а также теплоходом «Покорный». Овдовев, Евдокия продолжила общее дело и весьма в нём преуспела, заработав миллионы на перевозке зерна. Шло время, и эта дама решила прибрать и наладить регулярные, масштабные, пассажирские перевозки. Причём с полной инфраструктурой: логистика грузов, пассажиропоток, пристани, склады и пр. Для чего она и заказала новые пассажирские пароходы, в том числе и «Кормилец», так первоначально назывался «Совнарком».
Пароход был для той эпохи очень современным: электрическое освещение, паровой штурвал, паровая машина « Compaund » на 300 лошадиных сил. Первоклассные каюты для 19 человек первого класса, а также имелись каюты второго и третьего класса, что составляло общую численность: 133 пассажира. Помимо пассажиров на пароходе всегда имелась команда во главе с капитаном: 25-40 человек. Длина судна была 65,8 метров, а минимальная ширина 7,9 метра. Все пароходы Мельниковой конструировались по лучшим мировым образцам и были прекрасно оборудованы: отдельные каюты, паровое отопление, электрическое освещение, вентиляторы, буфет. Питание было трёхразовым и очень разнообразным.
«Организация комфортабельного пароходства была фишкой того времени, ведь ранее в Западной Сибири такого ещё не было. Первый класс обслуживался по высшему разряду. Например, у них был душ, самовар, библиотека, свежая литература и пианино.
Позднее компания перешла старшему сыну Евдокии Мельниковой Александру. Все дети в семье получили прекрасное образование, и большинство из них работали в собственной компании. Перед Октябрьской революцией сын успел продать бизнес, но как распорядился средствами неизвестно. Известно, что их не раскулачивали. Он и его родные остались жить в Томске и Барнауле уже после Гражданской войны. Евдокия похоронена на кладбище Александровского монастыря в Томске рядом с мужем.
В годы революции в августе 1917 года совместно с другим пароходом «Тюмень» сопровождал из Тюмени в Тобольск пароход «Русь», на котором находилась бывшая императорская семья во главе с бывшим императором Николаем II , а теперь по документам, просто «гражданином Романовым». На самом «Братья Мельниковы» (так переименовали в 1912 году «Кормильца»), везли царский багаж и дополнительный отряд конвойной охраны. Хотя по другим слухам, именно на пароходе «Братья Мельниковы» и везли царскую семью.
Потом в годы гражданской войны пароход был в составе белогвардейской флотилии, воевал под знамёнами адмирала Колчака, против красных. Но летом 1919 года не далеко от Барнаула, был атакован, а затем, взят на абордаж пароходом красных под названием «Крестьянин». В плен к большевикам попали 40 солдат, 4 офицера и ряд секретных документов. Так начался новый путь судна под уже красным знаменем РСФСР, взамен российского триколора.
Получив от советской власти не только новое знамя, но и новое, революционное название «Совнарком», пароход приступил к своим привычным обязанностям, перевозке пассажиров и грузов.
КАТАСТРОФА.
Так что же произошло той роковой ночью?
В 1921 году не дожидаясь официальной начала навигации пароход «Совнарком» был отправлен в свой первый рейс. Из-за холодной весны, а также позднего освобождения реки ото льда, навигация на реке ещё не началась, но кто-то в руководстве подталкиваемый острой нехваткой транспорта и срывом плановых перевозок, решил выпустить судно в рейс. 8 мая 1921 года, взяв на борт 14200 пудов пшеницы в мешках, 200 саженей дров и до 400 пассажиров, судно вышло из Барнаула рейсом на Томск через Ново-Николаевск. Как оказалось потом, первый рейс оказался и последним. До Томска судно так и не дошло…
Майская ночь была тёмной, и, чтобы не рисковать жизнью пассажиров, экипаж корабля принял решение заночевать в Бердске. Однако на борту находились вооруженные люди (был разгар гражданской войны), которые спешили в Новониколаевск и под угрозой расправы заставили экипаж продолжить рейс. В половине второго часа ночи с 9 на 10 мая пароход подошел к железнодорожному мосту через Обь. Капитан сбавил ход, выслал на бак впередсмотрящего и приказал убрать с палубы пассажиров, которые уже начали готовиться к высадке. Мост был освещен несколькими белыми и одной красной лампочкой. Её-то капитан и посчитал сигнальным огнем фарватера. И приказал взять курс на этот огонь.
Неожиданно в кромешной тьме перед носом судна возникла каменная стена «быка» - четвёртой опоры моста, над которой горел манящий свет. Переложив руль, капитан попытался смягчить удар. Но «Совнарком» из-за больших размеров по инерции несло прямо на опору. Нос корабля удалось немного отвести в сторону, удар пришелся на середину корпуса, в переборки, отделяющие кормовой грузовой трюм от машинного отделения. В результате у «Совнаркома», как и у погибшего десятилетием ранее «Титаника», образовалась огромная пробоина, переборка между грузовым трюмом и кочегаркой была разбита, и туда хлынула забортная вода. Бортовые надстройки тоже все были сломаны. Освещение погасло. Капитан стал давать гудки и прочие сигналы бедствия. Сверху, с моста увидев, такое, уже неслись истошные крики часовых и пальба вверх из трёхлинеек.
Ледяной ужас охватил всех пассажиров и часть команды. Началась паника, которую всё же часть команды парохода пыталась остановить. Вода быстро заливала всё пространство палубы, которая от удара, с треском, быстро стала ломаться под ногами, люди скатываясь в ледяную воду, имели мало шансов, выжить в такой ситуации. Через несколько минут раздался взрыв, и судно, разломившись на две части затонуло в 500 метрах ниже моста и в 200 метрах от правого берега, всего за пять минут! Трагедия произошла в 1 час 35 минут ночи времени.
Ударили в набат. За несколько минут берег покрылся целым ворохом огней. С начала единицы, а за тем и толпы народа из прибрежных домов сбежались на берег. К месту трагедии устремились пароходы «Ново-Николаевск» и «Богатырь», а так же частные лодки и баркасы. Им удалось спасти кое, кого из команды и пассажиров.
При ударе об опору моста снесло верхнюю палубу. Большинство из тех, кому удалось спастись, находились именно там. Деревянная палуба не затонула, поплыла дальше вниз по течению, медленно рассыпаясь на части. В пяти километрах ниже места аварии удалось выловить самый крупный обломок верхней палубы. На нём спаслись в общей сложности около 30 пассажиров и членов экипажа, среди них - капитан судна и его помощник. Потом в районе села Мочище поймали еще один крупный фрагмент палубы, на котором находилось до 20 человек. Некоторые из них были уже мертвы. Более мелкие обломки с отдельными окоченевшими пассажирами обнаруживали уже поутру. Некоторых людей доставали из ледяной вешней воды близ села Почта, в 60 километрах ниже Ново-Николаевска. По неполным данным, из 400 человек, находившихся на борту «Совнаркома», удалось спасти в лучшем случае лишь около сотни, а погибло более 300 человек. Сколько точно погибло людей, сказать сложно, так как неизвестно, сколько людей всего было на борту «Совнаркома». Официально – 225 пассажиров плюс команда корабля. Погибли 179 человек.
Однако с учетом обстоятельств, предшествовавших рейсу, можно предположить, что наиболее близка к правде версия о 300 жертвах катастрофы. В основном жертвами этой трагедии стали женщины и дети, которые не успели выбраться из трюма и кают. Ведь время для спасения, так было мало.
Утром вылавливали полузамерзших, но всё ещё живых людей – им повезло спастись на обломках судна. В то же время ледяные волны выносили на сушу и тела погибших.
РАССЛЕДОВАНИЕ.
В тот же день, 10 мая 1921 года, на место трагедии отправилась специальная комиссия, которой предстояло провести расследование катастрофы. Были привлечены водолазы, которые доставали тела погибших. Капитана судна задержали, начались поиски виновных в этом чудовищном происшествии.
Выездная сессия окружного Военно-революционного транспортного трибунала Сибирского округа путей сообщения рассмотрела дело гражданина А.А. Зевальда, который был начальником 13 участка службы пути четвертого линейного отдела. Именно он отвечал за наблюдение за мостом через Обь у Ново-Николаевска. Зевальду вменили то, что он не установил на мосту нужные судоходные знаки. Он ограничился лишь передачей рапорта своему начальству, в котором говорилось о том, что дорожный мастер требует обеспечить мост сигналами.
А на деле получилась невообразимая неразбериха. Оказалось, что сигнальные огни на мосту были расположены неправильно. Несколько белых и одна «красноватая» лампочка. Именно она и сбила с толку капитана Снегирёва, он посчитал, что именно на нее и нужно держать курс. Пароход двинулся прямо на опору моста, навстречу своей гибели.
Обвиняемого признали виновным. Приговор – лишение свободы со строгой изоляцией сроком на два года. Однако вскоре он был освобожден от наказания по амнистии ВЦИК. Разве что прав избирательных лишили на указанный срок. И все.
Так может, осудили капитана? Следствие по его делу длилось более года. 19 июня 1922 года его рассматривал Военно-революционный транспортный трибунал. За недоказанностью состава преступления капитан Снегирёв был оправдан.
Вместе с ним в числе обвиняемых был служащий по фамилии Индейкин – именно он дежурил в ту тёмную майскую ночь на мосту. Ему вменяли халатное отношение к обязанностям из-за несвоевременного освещения сигнальными огнями моста. Вердикт – принудительные работы в течение одного года. Однако и Индейкин попал под амнистию. В итоге за гибель 200–300 человек никого, по сути, не наказали.
БОЛЕЕ 60 ЛЕТ НА ДНЕ ОБИ.
Конечно, предпринималось несколько попыток поднять пароход «Совнарком» со дна. В 1922 году специальная комиссия, состоявшая из инженеров и экспертов, изучала, влияет ли затонувший корпус парохода на эксплуатацию Оби и действительно ли имеется необходимость доставать его со дна. В результате более чем 60 замеров на разных участках, как выше, так и ниже парохода по течению, было установлено, что пароход лежит в левой части фарватера реки, из-за чего после него образуется остров из плотно слежавшихся наносных отложений. Также выяснилось, что если начнется обмеление между останками парохода и левым берегом, то будет сужено течение реки, возрастет скорость течения, появятся последствия размывов и боковых подмывов мостовых быков и устоев.
Таким образом, комиссия заключила, что судно необходимо поднимать, причём, чем скорее, тем лучше. Был составлен план по подъему, а на его основе и смета. Работы было поручено производить инженеру Туренко. Его наделили «чрезвычайными полномочиями», в его распоряжении было несколько мастерских. Для своеобразной мотивации рабочих выделили 27 вёдер спирта.
Правда, его использовали чаще для пикников, на которые Туренко со товарищи отправлялся на моторной лодке. Иногда инженер проводил испытания динамита, предназначенного для подрывных работ, глуша рыбу в Оби. Свое положение он обратил не на нужное дело, а для личного обогащения. Приобрёл дом на имя супруги, перетаскал казённые инструменты себе в мастерскую, также на его счету ряд махинаций с продажей инвентаря с головного ремонтного поезда.
Но безнаказанным он не остался. 8 октября 1923 года сибирским водным транспортным судом было утверждено обвинительное заключение за служебные преступления Туренко, совершенные в целях обогащения.
Следующая попытка поднять судно была через десять лет. В декабре 1932 года в Новосибирск прибыли пять водолазов. На льду реки было установлено устройство для судоподъемных работ. В течение нескольких дней водолазы изучали, что произошло с затонувшим судном за все это время. Они выяснили, что большая часть корпуса парохода покрыта песком и илом, палубу завалило цепями и тросами.
К весне хотели поднять все машины, ценные приборы, и даже сам корпус парохода. Вся эта работа была оценена Западно-Сибирским управлением речного транспорта в 68 тысяч рублей. При этом расходы окупились бы полностью за счёт ценности парохода, одного из крупнейших в Западной Сибири. Таких денег не нашли.
В годы Великой Отечественной войны пароход хотели поднять из-за имевших огромную ценность дорогих заграничных машин корабля и металла. Однако работам препятствовали песок и ил, которые за 20 с лишним лет почти полностью затянули корпус затонувшего судна. Тем не менее, все же удалось поднять на берег котел, пианино и некоторые предметы обихода. Интересно, что котел спустя 20 лет после пребывания в воде работал в одной из котельных Новосибирска.
После ввода в строй в конце 50-х годов прошлого века Новосибирской ГЭС воды Обского моря стали вымывать похороненный пароход. Он стал мешать судоходству.
В 1980 году было решено поднять со дна искореженный корпус. Однако сделать это удалось лишь осенью 1984 года, спустя 63 года после кораблекрушения.
Источник: "Совершенно секретно".
ссылка "Энциклопедия техники"
ссылка ссылка/Исторический альманах/
Пассажиры
Самовар с парохода
Тайна «Сибирского Титаника» (Прочитано 853 раз)