Многие недоумевали, что красавец-художник нашел в этом шумной простоватой дурнушке. Но между ними вспыхнули настоящие чувства, испепелившие со временем их обоих. Натали Нордман и Илья Репин прожили вместе 15 лет, а в память об их союзе остались лишь картины и письма, конверты с которыми она даже не открывала.
Любовь, как наваждение
[/b]
Они впервые встретились, когда Илья Репин писал портрет княгини Тенишевой. Чтобы княгиня не скучала, он приглашал в компанию кого-нибудь из знакомых, кто мог бы развлекать ее во время сеанса. Впрочем, он так поступал всегда, чтобы портретируемые сохраняли вполне естественное выражение лица.
Мария Тенишева привела как-то с собой подругу, уверяя художника, что уж с ней-то скучать точно не придется. Однако через несколько дней Репин написал княгине письмо, прося никогда больше не приводить в мастерскую «эту».
Когда и при каких обстоятельствах стойкая неприязнь переросла в глубокие нежные чувства, остается неизвестным. Но вскоре Натали Нордман уже сопровождала художника в Одессу, откуда он должен был отправиться в путешествие по Палестине.
«Пенаты»
[/b]
В 1899 году Натали забеременела, Илья Репин, любивший детей безмерно, был счастлив. У них родилась дочь. По одним сведениям ее назвали Еленой, по другим – Натальей. Однако девочка скончалась через два месяца, а художник решил, что юная особа, пережившая горе после потери малышки, нуждается в его заботе, участии и утешении. Сама Наталья не особо горевала, ведь она совсем не успела привязаться к девочке, да и тяги к материнству она не испытывала. Он купил на ее имя дом в Куоккале с большим участком, который они позже назвали «Пенаты».
Именно в «Пенатах» проведут художник и его муза 15 лет счастливой жизни. Им не мешала ни 19-летняя разница в возрасте, ни разность взглядов на жизнь. Они были счастливы, были вместе и наслаждались своим домом, который хранили, по их мнению, пенаты – римские покровительницы домашнего очага.
Женские реформы
[/b]
Друзья Репина, его ученики, литераторы и искусствоведы с удивлением замечали, насколько изменилась жизнь художника с появлением Натали. Многие считали ее невоспитанной и слишком экзальтированной.
Однако сам художник явно был счастлив, он отмечал необычайную живость своей супруги, которая проявлялась в ее жажде ко всему: стихам, танцам, окружающему миру.
Поначалу ее экстравагантность забавляла Илью Ефимовича, он находил в этом некую изюминку и потакал милым оригинальностям жены. Впрочем, супругой она была ему гражданской, так как после развода с первой супругой художник не мог венчаться.
В Пенатах Наталья Борисовна уравняла прислугу с именитыми гостями, и развесила везде объявления, что гостям нужно самим себя обслуживать. По средам, которые были заведены ею для светских вечеров и деловых встреч, гостей изредка мог встретить сам Илья Ефимович, он же принимал у своих визитеров пальто и провожал в гостиную. Но чаще всего посетители сами раздевались и проходили вглубь дома. На обеде им никто не прислуживал, так как все, в том числе и слуги, сидели за одним вертящимся столом а странный суп из сена разливал тот, на кого выпадал жребий.
Наталья Борисовна объявила себя вегетарианкой и на приемах угощала овощными блюдами и супом из настоящего сена. Илья Ефимович вынужден был лакомиться мясом либо в гостях в отсутствие Натальи Борисовны, либо в питерских ресторанах.
Впрочем, и супруга его была далеко не безгрешна. По воспоминаниям М.К. Куприной-Иорданской, первой жены Куприна, в спальне у вегетарианки на туалетном столике стояли бутылка коньяка и блюдо с бутербродами с ветчиной. Наталья Борисовна просила своих гостей не рассказывать о ее пищевом предательстве Репину.
Насильственная демократия
[/b]
Натальи Борисовны всегда было слишком много. Она все делала нарочито напоказ, громко и публично. Она несомненно, любила своего мужа, но зачастую не замечала, что заставляет его испытывать неловкость перед знакомыми, а то и вовсе мешает работать.
На Рождество, приезжая в Москву в гости она первым делом громогласно и долго поздравляла всю прислугу, сокрушаясь, что богачи даже праздник у бедных отобрали. Илья Ефимович краснел и смущался.
Дома же она часто устраивала какие-то шумные спектакли с крестьянами или собирала множество детей в импровизированный детский сад.
С каждым годом она становилась все более фанатичной вегетарианкой, требуя и от супруга придерживаться установленных правил. После она отказалась носить шубы из меха. Она пошила для себя шубу из мешковины, наполненной сосновыми опилками. Наталья Борисовна искренне считала, что такая шуба согреет ее. Она все чаще простуживалась, все дольше болела. Она излечилась от чахотки в первый раз, но следом заболела пневмонией. А после опять чахоткой.
Охлаждение
[/b]
Ее чудачества уже давно охладили пыл Ильи Ефимовича, и Наталья поняла, что из любимой жены она стала настоящей обузой, которой он стыдится, но за которой вынужден ухаживать. Она оставила дома все его подарки, взяла денег на дорогу и отправилась в Швейцарию, в Локарно в больницу для малоимущих.
Репин перевел на её имя деньги, но она отказалась от них, не считая более себя его женой. А его письма она даже не распечатывала, хотя в одном из них могла бы прочесть: «Я начинаю Вас любить глубокой любовью. Да, более 15 лет совместной жизни нельзя вдруг вычеркнуть. Устанавливается родственность незаменимая…».
Она скончалась 28 июня 1914 года. Илья Репин не успел на ее похороны. А потом он в один миг отменил все чудаковатые правила установленные Натальей Нордман в Пенатах. Он сожалел о ее кончине и считал себя осиротевшим, но убитым горем не выглядел.
Странный роман великого художника и необычной оригиналки (Прочитано 1080 раз)
Похожие темы (5)
