как казахи Алтая, марийцы Урала и жители Арктики относятся к старости Теории и практики20 октября 2016
ссылкаПочему среди алтайских казахов нет одиноких стариков, уральские марийцы хранят национальные костюмы и колдуют, а в Москве пожилые люди выпадают из общественной жизни, так как не умеют пользоваться фейсбуком — «Теории и практики» совместно с национальной конференцией «Общество для всех возрастов» продолжают спецпроект «Третий возраст — 2». В новом выпуске журналист Анна Груздева, фотограф Федор Телков, протоиерей Михаил Потокин, телеведущий Пьер-Кристиан Броше и якутский писатель Гавриил Адамов рассуждают о национальной культуре старости.
Анна Груздева
автор и куратор проекта «Сибирь и точка»
Мы пишем о людях и местах в разных регионах Сибири, поэтому много общаемся с людьми разных возрастов, так что, хотя специально я никогда не изучала проблему старения, есть кое–какой материал и ряд наблюдений. Я расскажу две истории — про север и юг Сибири.
Юг, Кош-Агачский район Республики Алтай. Здесь проживает много народов: и русские, и алтайцы, и теленгиты — алтайский субэтнос. А также здесь живет очень много казахов — так называемых алтайских казахов. Это большое сообщество, оно составляет где-то треть населения Алтая. Пожилые казахи довольно прочно вписаны в свое этническое сообщество, являются важной его частью. Почему? Во-первых, несмотря на то, что у них был советский опыт жизни в колхозах, они во многом все равно сохраняют патриархальный уклад, национальные традиции, обычаи, в которых, конечно, почитание старших людей — очень важная вещь. Например, у казахов принято знать минимум семь поколений своего рода, так что молодежь должна знать и прабабушек, и прадедушек. Во-вторых, в какой-то период своей истории казахи были диаспорой на Алтае. Сейчас они таковыми не являются — они считают Алтай своей исторической родиной. Но тогда им нужно было сберечь свою идентичность на чужой территории, а значит, сохранить свою культуру, традиции и обычаи. В такой момент, конечно, сообщество само обращается к опыту стариков. Сразу встает вопрос: кто умеет делать национальные войлочные ковры — сырмак, кто расскажет, как делать кумыс из коровьего молока, блюда из тонкой кишки. Это, конечно, старики. Поэтому их статус был довольно высок и остается таким и по сей день. Более того, около 30 лет назад в этих небольших деревнях на юге Алтая стали строить мечети. И, конечно, опыт молитвы, опыт веры был тесно связан со знаниями старшего поколения.
Мы замечали, что в казахском сообществе пожилые живут рядом со своими детьми. Есть несколько домов за забором: родительский дом и несколько домов молодых семей. Если ты хочешь поговорить со старшими, ты обязательно должен пройти ритуал разрешения: «Можно ли мне поговорить с вашим отцом?» Конечно, в каждом сообществе есть разные жизненные истории и про одиноких стариков, и про покинутых, но здесь мы такого не встречали.
Север, поселок Диксон Красноярского края. Это поселок на побережье Карского моря, такая Арктика-Арктика, где не живут даже коренные народы. Здесь старики, в принципе, живут, как многие в России — просто небольшими семьями, они не играют какую-то важную роль в сообществе. Но в Арктике есть такая болезненная тема, как переезд на материк. Очень многие полярники тяжело его переживают, если жили 20–30 лет на Севере. В 90-е после развала колхозов и совхозов, после того, как стали исчезать рыболовецкие точки и рыбозаводы, работы не осталось. Молодое поколение стало уезжать в центральную часть России или на юг. Конечно, перед родителями встал вопрос, ехать ли за детьми и внуками. Может, это даже не специфика Севера, а общая тема для разных регионов — связь человека с его территорией.
Отец одной из наших героинь, Жанны, занимался всю жизнь промыслом на Диксоне, потом ему дали квартиру в Иваново, и он переехал. И вот Жанна рассказывает: «Ему было очень тяжело на материке. Во-первых, нужно было пользоваться общественным транспортом. Во-вторых, нужно было каждый раз ходить в магазин, а не идти в свою кладовку и там набирать продукты. Ему было многое непонятно, был вакуум… Папа продержался в Иваново год, а потом всеми правдами и неправдами вернулся на Диксон. Это стоило ему таких трудов! Но он был невероятно счастлив. Работал там и кочегаром, и сторожем. Приезжал на материк всего один раз, в отпуск; сказал, где его похоронить, — рядом с мамой (она умерла на 11 лет раньше отца, похоронена здесь, на материке). После смерти нам пришлось переправлять папу с Севера сюда».
Таких историй довольно много. У казахов тоже была похожая ситуация. После 90-х руководство Казахстана звало их на историческую родину. Очень многие казахи — не только молодые, но и люди в возрасте — решили рискнуть и уехать. Все-все-все увозили — буквально грузовики с баранами и козами. Но через какое-то время большинство из них вернулись на Алтай. Казахам, которые всю жизнь прожили на Алтае, оказалось сложно переехать в более теплый Казахстан. Связь с территорией очень важна, как мне кажется, в любой истории, особенно связанной с людьми пожилого возраста.
Федор Телков
фотограф
Я прежде всего фотограф и упор буду делать на фотографию. С 2010 года я работаю над проектом «Урал мари». Все знают, что есть такая национальность — марийцы, которые живут в основном в Республике Марий Эл. Я снимал для проекта марийцев, которые еще в XVI веке мигрировали на Урал. Сейчас эта группа составляет где-то 30 тысяч человек.
За несколько лет я собрал большой архив — просто ездил по деревням, заходил в дома и просил показать семейные фотографии. По семейным альбомам можно понять, в каком виде досталась этим пожилым людям культура. У меня собраны фотографии начиная с 30-х годов и заканчивая 70-ми. Я специально собирал фотографии, на которых видны какие-то этнические особенности. Например, на одной советской фотографии среди пионеров — девушка в национальном костюме. В принципе, здесь уже видно, как смешиваются этническая культура и советская. Апофеоз этой темы — на фотографии со свадьбы: гражданские костюмы на молодоженах, какая-то советская символика, классический свадебный стол, а вокруг — бабушки в нарядах.
Конечно, в повседневной жизни они не ходят все время в костюмах. Для своего проекта я делал фотографии в костюмах, потому что это очень важная часть идентификации: костюм есть в каждой семье и передается из поколения в поколение. Большинству костюмов лет сто, все это самотканые вещи. Взрослое поколение марийцев оказывает мощнейшее влияние на сохранение культуры своего народа: языка, костюма, верований и так далее. То, что мы имеем на сегодняшний день, сохранилось только благодаря им. Хотя какого-то особого отношения к старикам здесь нет. Пожилые люди составляют основную массу населения — это преимущественно женщины, потому что мужчины уезжают в город, чтобы поработать: в деревне с работой проблемы. Остаются, как правило, те, кто не смог приспособиться к жизни в городе. Дети приезжают на лето, провести время. То есть все то же, что и в русской деревне, только окрашено в яркий национальный колорит.
Кстати, ни в одной из марийских деревень нет храма. Несмотря на то что многие из них крестятся, это все очень условно. Они молятся на природе, в священных рощах, и обращаются к нескольким главным божествам. Есть и отрицательные боги — к ним тоже обращаются, но уже с целью навредить. Колдовать у них считается нормальным. Там даже таким образом решаются междоусобицы между женщинами.
Главный центр культуры в деревне — клуб, где люди встречаются, чтобы пообщаться на родном языке, спеть какие-то народные песни, станцевать и так далее. Праздник в клубе — это праздник деревни.
Протоиерей Михаил Потокин
председатель епархиальной комиссии по социальному служению города Москвы
Мне кажется, мы напрасно не поднимаем такой вопрос: все-таки что же важно — долголетие или качество жизни? Дело в том, что большинство людей старше 90 лет, которых я встречал и которых навещаю на дому — может быть, грубовато будет сказано, — жить не хотят. Обычно вопрос стоит так: «Батюшка, ну когда же я умру-то? Я уже устала жить». Это действительно довольно серьезная проблема, связанная с пониманием старости и роли старости в жизни человека.
Я встречал стариков, которые родились еще до революции. Их культура старости была сформирована духовным опытом. Почему? Потому что в церкви, как мы знаем, старость — это образ мудрости. Старость — это один из самых важных моментов в жизни человека, и не только потому, что это итог его жизни.
Обратите внимание: культура XIX века была во многом сформирована так называемым старчеством. Гоголь едет в Оптину пустынь, многие наши авторы обращаются к помощи старцев. Старчество — это не просто некие пожилые монахи, это очень глубокая культура, связанная со смирением, послушанием. Старость не является проблемой там, где духовное становится центром жизни человека. А с возрастом как раз если физическое у нас отнимается, то духовное, наоборот, возрастает. В активном возрасте мы постоянно заняты делами, и времени практически не остается. А человек на пенсии, уже ближе к старости, имеет и время, и возможности для того, чтобы думать, чтобы читать, чтобы молиться.
© Ojimorena / iStock
Безусловно, качество жизни стариков у нас, к сожалению, отстает. И не только потому, что мы не умеем заботиться о них. Важна социальная адаптация стариков — как они участвуют в обсуждении каких-то вопросов, важно ли их мнение. А их позиция для семьи и для общества нужна и важна. Сейчас этот вопрос стоит остро: старики не пользуются фейсбуком, то есть они уже оторваны от жизни современного общества, которая больше лежит в информационном пространстве. И вот это проблема: когда человек стареет, он часто не успевает за технологиями и выпадает из жизни общества.
Я был в свое время в Риме, в Общине святого Эгидия, которая занимается помощью старикам и пожилым людям. Там обычные старики — немощные, слабые. Но они, как и другие, участвуют в благотворительности. Например, им привозят продукты, и они режут бутерброды, которые потом раздают бездомным. То есть, даже находясь в доме престарелых, они кому-то помогают и кому-то нужны. Кто бывал у нас в домах престарелых, тот понимает, что это совершенно закрытое место, где вся жизнь людей огорожена забором. А внимание к человеку, к тому, чтобы включить его в жизнь общества, конечно, помогает пожилым людям и способствует долголетию.
Пьер-Кристиан Броше
издатель, продюсер, телеведущий, коллекционер
Я думаю, что сейчас главный элемент в развитии общества — это понятие «поколение». Что я имею в виду? И на Алтае, и на Чукотке, и в Ямало-Ненецком округе, и на Таймыре, и в Туве, и в Марий Эл — во всех регионах России все-таки есть сельская жизнь и есть городская жизнь. Тому, кто живет в деревне, неважно, какая у них культура, религиозные традиции, а важно понимать, в каком поколении ты находишься. Мы задали вопрос «Нужны ли вообще старики?», вместе с ним надо задать себе и вопрос «А нужна ли молодежь старикам?». И я это наблюдал во многих деревнях: «третье поколение» плачет, потому что их дети уехали, дети учились весь год далеко от них. Они уезжают и возвращаются иногда только летом, иногда не возвращаются вообще, потому что есть какие-то другие возможности. «Третье поколение» абсолютно отключено от отношений с молодежью. Когда я приезжаю в эти деревни, я понимаю, что эти старики исчезли, традиции исчезли, даже костюмов нет — они уже все в музеях, потому что без молодежи уже никому невозможно передать традиции.
Прошли процессы глобализации, и весь мир сейчас болеет, потому что ищет что-то: в мире не только экономический кризис, но и кризис энергии, кризис мигрантов и так далее. В рамках глобализации встал вопрос «А мы кто? А какие у меня корни?».
Есть такой новый момент. Когда в разных регионах я встречаюсь с людьми, они уже не просто мне говорят: «Я тувинец» или «Я чукча», они говорят: «Я водь» или «Я ижора» (коренные малочисленные народы России. — Прим. ред.). И мы понимаем, что некоторые люди, живущие в городах, начинают выдумывать эти корни, потому что они знают, что их бабушка имеет какое-то отношение к ижорам, и именно это ощущение, что у них есть какие-то корни, им позволяет найти свою позицию в этом мире.
Гавриил Адамов
писатель из Республики Саха, Якутия
У нашей республики огромная территория: стоит на вечной мерзлоте, природа уникальная и многообразная. Климат очень суровый: девять месяцев зимы, остальное лето. Зимой до минус 70, а летом до плюс 40 градусов. В прошлые века выживать в таких экстремальных условиях было геройством. Наши предки тесно были связаны с природой, относились к ней на вы, почитали. Эти традиции и обычаи сохраняются и сегодня, продолжаются и передаются молодому поколению — в условиях урбанизации народ саха старается сохранить их. Старшее поколение края ведет очень активную общественную работу. В республике 270 тысяч пенсионеров, из них 170 тысяч человек живут в сельской местности. В каждом селе и в каждом поселке у стариков свое объединение. Везде работают клубы по интересам, кружки, где детей обучают традиционным промыслам.
Я хотел бы подчеркнуть, что не стоит торопиться заменять ценности, сформировавшиеся веками, чем-то новым, более современным, как многие пытаются сделать в условиях так называемой глобализации. Мы, люди, — дети природы. А природа очень разнообразна, поэтому она прекрасна и интересна. Каждый народ, каждый человек развивается сообразно окружающей его природе, поэтому он уникален и всегда стремится узнать других. Это и есть начало начал, основной фундамент человеческого сообщества. Ценность старшего поколения заключается именно в том, что оно является проводником вечных традиций культуры.
«Батюшка, ну когда же я умру?»: отношение к старости (Прочитано 2176 раз)