История Одессы.

[Миссис уксус]

2

История Одессы. "Феи и корифеи"

🎭На горшок под Пуччини
Уже в первой половине XIX века театры росли в Одессе, как грибы после дождя. С не меньшей скоростью росли и капиталы одесситов. Видя такое дело, сюда на гастроли устремились лучшие артисты со всего мира.
По отзывам современников, в Одессе долгое время «свирепствовала» итальянская опера. Даже детей укачивали под Россини, кормили под Беллини и сажали на горшок под Пуччини. Поэтому, едва заслышав итальянскую музыку, одесские дети до сих пор либо закрывают глаза, либо открывают рот, либо снимают штаны. Самое ужасное, что иногда они делают всё это одновременно. Зато музыка глубоко проникла во все слои одесского общества. О чём говорить, если даже извозчики, разъезжая по городу, распевали популярные арии из опер на итальянском языке! А лошади вообще не трогались с места, пока их хозяин не брал верхнее «М...ля!».
Этот период даже стал единственным в истории Одессы, когда одесситы разделились на партии. Каждая партия объединяла обожателей той или иной итальянской примадонны. Особенно сложными, поистине революционными были отношения между понтистами — поклонниками великолепной Понти дель Арми, и бьянкистами — почитателями неподражаемой Альды Бьянки. Дело доходило до драк. Современники вспоминают, что однажды перед театром, в ходе очередных оперных кулачных дебатов, ретивый заступник одной из актрис взял за шиворот мальчишку и грозно спросил того: кто он — бьянкист или понтист? Испуганный малыш ответил сквозь слёзы: «Я сапожник!». За что незамедлительно получил по затылку от бьянкистов, по шее от понтистов, а заодно и по заднице от адвентистов. Так в Одессе стали появляться первые безбожники и начали исчезать последние сапожники.
 
🎭Самарко и харизма
С годами ничего не менялось. Одесситы, а в особенности одесситки, сразу отметили, что итальянские тенора имеют весьма и весьма большую харизму, причём, харизму не только не скрывал, а даже подчёркивал обтягивающий бёдра театральный костюм. Театральные капельдинеры не успевали раздавать зрительницам бинокли, а со временем и телескопы, чтобы те могли получить удовлетворение от спектакля.
Особо хочется выделить тенора Марио Самарко. Этот негодник напечатал и пустил по Одессе открытки, на которых он был запечатлён в окружении своих троих детей. Знаменательно, что одесситки воспринимали эту идиллическую открытку не как символ исключительной добропорядочности и семейственности Самарко, а как рекламный буклет с образцами продукции, которую гарантировала фирма «Самарко и харизма».
Такое положение очень нервировало одесскую общественность и вынуждало с опаской относиться к итальянской опере. Кое-кто считал, что итальянские певцы употребляют слишком много спиртного — город тратил до 60 тыс. рублей на поддержание итальянской труппы (и это только в вертикальном положении). Однажды дирекция оперы попыталась отказаться от услуг итальянцев, и на оперных подмостках заблистали отечественные самородки. Вот тут-то у многих и открылись глаза: мастерам итальянского бельканто столько было не выпить.
Побывали в Одессе и многие великие композиторы. В 1893 году сюда приехал Пётр Ильич Чайковский. Стоило только ему прийти на репетицию в театр, как восхищённый оркестр поднял его на руки и долго качал. В результате великого маэстро сильно укачало и репетицию пришлось перенести на следующий день. Но назавтра снова повторилась та же история. Так продолжалось полторы недели. И, тем не менее, несмотря ни на что, спектакль прошёл великолепно, и живущая в то же время в Одессе великая украинская актриса Мария Константиновна Заньковецкая, придя в восхищение от божественной музыки Чайковского, преподнесла Петру Ильичу венок с пророческой надписью: «Смертные — бессмертному». Пророчество, увы, сбылось — осенью того же года Чайковского не стало.
А уже 31 января следующего 1894 года Одесса встречала Николая Андреевича Римского-Корсакова. Заньковецкая попыталась было подарить аналогичный венок и ему, но Римскому-Корсакову удалось бежать в Киев, оттуда — в Ригу, оттуда — в Варшаву. И только в 1908 году Мария Константиновна сумела его настигнуть и вручить-таки свой подарок. Осенью того же года не стало еще одного великого маэстро.
 
🎭Дамы и драмы
Но кроме певцов в Одессе, естественно, блистали мастера драмы. Знаменательным событием в театральной жизни старой Одессы стали гастроли корифея московского Малого театра Михаила Щепкина, который приезжал в Одессу четыре раза. После каждого блестящего выступления одесситы выносили прославленного кудесника сцены на руках, причём выносили за пределы города. Тем не менее, он каждый раз возвращался. И так — четыре раза.
Посетил наш город и великий драматург А.Н. Островский в связи с постановкой здесь его пьесы. В Одессе его ждал дружелюбный приём. Генерал-губернатор Строганов, распираемый после спектакля эстетическими впечатлениями, даже назвал пьесу Островского «Гроза» — «похабной» (жаль, не сохранилась, а хотелось бы почитать ту редакцию пьесы!). В конце концов, Строганов таки запретил постановку пьесы, так как после впечатляющего спектакля впечатлительные одесские Катерины регулярно пытались броситься с обрыва Польского спуска, надолго перекрывая собой движение городского транспорта. Тогда для решения этой транспортной проблемы был построен Строгановский мост. С тех пор с моста не бросаются, а просто стоят под ним и ждут, когда он рухнет.
Дважды побывал в Одессе и Н.В. Гоголь. Первый раз — проездом, второй — по ошибке (поэтому провёл здесь долгие месяцы, разбираясь, куда это он попал). Разобравшись, что это Одесса, он нашёл здесь как раз то, что искал: тепло и южное море. А, остановившись в доме графини Толстой на Сабанеевом мосту, Гоголь в придачу нашёл даже то, чего поначалу и не искал, но всё равно нашёл. Графиня же, со своей стороны, нашла в авторе «Мёртвых душ» душу во всех отношениях живую. Что интересно, в этих затянувшихся поисках (но уже с потерпевшей стороны) участвовал и муж графини — граф М.Д. Толстой. Но поиски графа были не столь успешны: обычно ни графини, ни Гоголя он подолгу не мог найти, отчего постоянно оставался в библиотеке с «Носом», всякий раз убеждаясь, что «Нос» не случайно считается лучшим творением Гоголя. Позднее Гоголь признался, что нигде не чувствовал себя так легко и просто, как в Одессе, где из-за характерного носа его всегда принимали за своего.
 
🎭Божественная Сара Бернар
И как же нам не вспомнить здесь фею подмостков, божественную Сару Бернар. Французская звезда, с триумфом промчавшись по Европе, однажды оказалась в Одессе. И только тут она поняла, как Европе далеко до Одессы — одним талантом здесь не обойтись. Одесский зритель — «особо взыскательный», как любили писать газеты, а попросту — «не подарок», о чём газеты почему-то не писали.
Не всегда артистов, даже великих, одесситы пускали в свой Городской (позже оперный академический) театр. Кроме мировой славы от артистов требовали ещё и имя, естественно, подлинно одесское. Поэтому совершенно непонятно, почему именно в Городской театр не пустили такую выдающуюся актрису, как Бернар, с таким выдающимся одесским именем, как Сара. Зато в других театрах Одессы Сарочка имела потрясающий успех.
В Одессе Бернар дебютировала пьесой, где она играла роль нищенки. Играла превосходно. Но, очевидно, её чистый французский язык не имел чистого одесского акцента, поэтому пьеска шла вяло. Но опытная Бернар знала: в конце есть монолог, который заставлял плакать даже королевских особ. И вот финал — нищая, несчастная, она бросила в зал:
— Я уже не имею сил ходить, я умираю! Умираю с голоду!..
И вскинула над головой руки. И тут она заметила, что перед выходом на сцену забыла снять с запястья золотой браслет. И тогда из партера кто-то, видимо, не лишённый сострадания, тактично предложил:
— Сарочка, а вы продайте свой миленький браслетик — я бы тысячи полторы отстегнул.
— А я бы тысячи две дала, — уточнил уже женский голос из ложи.
— Две двести! — это уже включилась в торги галёрка.
Торг был долгий, но это была Одесса — она не подарок. Но это была Сара Бернар — не подарок вдвойне.
— Я уже пробовала продать, — бросила она в зал и трагически уронила руки. — Он фальшивый.
И упала на пол. Это её и спасло, потому что из зала хлынул девятый вал оваций, готовый всё снести, подобно урагану. Что ж, одесситы всегда умели ценить талант, особенно талант торговаться.
 
✍🖊Валентин Крапива.
/Азохнвей/