Квартира напротивСлучилось это лет шесть назад. Я тогда только вернулся из армии, заряженный по самую макушку планами на будущее. Перво-наперво я решил перебраться к отцу в город побольше и начать там новую жизнь с новыми возможностями. Единственной проблемой была моя мачеха.
Можете себе представить плохую мачеху из фильмов и книг? Так вот, это она. Знаю, трудно в это поверить, ведь никаких объективных причин ненавидеть меня у неё не было. Но тут уж ничего не поделать. Поиски жилья становятся ещё интенсивней.
Наконец, свершилось! Жильё подходящее мне по всем критериям найдено. Но вот незадача, хозяйка просит выждать две недели до въезда. Детали обговорены и дело в шляпе, за исключением того, что две недели мне придётся терпеть само исчадие преисподней. Я решаю заехать куда-нибудь (куда угодно, на самом деле. В тот момент я бы заехал даже в девятый круг ада, если бы мне гарантировали, что моя мачеха там не работает) на эти две недели, пока моя квартирка не освободится.
Нашёл по быстрому объявление и мы поехали смотреть. «Мы» — потому что мачеха решила в этом проявить инициативу, поскольку ей не терпелось избавится от меня не меньше, чем мне от неё. Поблуждали по каким-то улочкам и въехали в нужный район.
Три этажа, два подъезда, по две квартиры на этаже. Вот такие вот дома. Внешне они представляли собой просто убогое зрелище. Мне, как вы уже поняли, было всё равно. Одна часть здания выходила на тротуар и безлюдную дорогу, а другая в парк и импровизированный дворик с крошечными заборчиками. В подъезде пахло подвальной сыростью, но было очень чисто. Молодёжь тут не жила в принципе, как я понял. Выкрашенные в зелёный цвет стены были на удивление чисты и напрочь лишены надписей и спичечных подпалов. Две квартиры первого этажа наглухо замурованы — с другой стороны дома разместился крошечный продуктовый.
Поднимаемся на третий этаж, в квартире нас уже встречает хозяйка. Милая, радушная женщина лет сорока всё быстро показала. А смотреть там особо не на что было.
Комната-зал: кровать с панцирной сеткой и шкафом, видавшим ещё Ленина. Туалет в крошечном закутке. Кухня с самопальным душем там же. Комнат для ванны в этом доме вообще было не предусмотрено. Видимо предполагалось что люди будут мыться на заводе и в местной общественной бане. Честно говоря, я вообще не знаю, чем руководствовались при постройке этих домов, но вот что есть, то есть. Мой энтузиазм был немного поубавлен, но, видя маячащую мачеху, я тут же согласился. Две недели всего лишь потерпеть. Для хозяйки мой двухнедельный срок был в радость — видно что вниманием постояльцев она не была избалована. Никого из соседей я так и не увидел. Про себя я решил, что никто, кроме древних старух, печально доживающих свой век, тут жить и не будет.
Разложил вещи, достал ноут, запустил тихонько музыку, чтобы чуть повеселее было. Постелил на скрипучей кровати с сеткой. Взял пиво с чипсами и засел в интернет, наслаждаясь одиночеством. Усталость дня наконец дала о себе знать. К двенадцати я начал клевать носом, но сил хватило только поставить пиво на пол, даже свет пойти на кухне было лень выключить. Так я незаметно для себя и заснул под тихое мурлыканье плеера в ноуте.
Проснулся я от грохота. Едва разлепив глаза, я даже сначала не понял, где нахожусь. Реальность возвращалась ко мне волнами. На секунду мне показалась, что грохот мне приснился, как он снова раздался. Во входную дверь колотили, да так сильно, что сомнений не оставалось — это явно не бабуся-божий одуванчик решила попросить у соседа немного соли посреди ночи. В конец ошарашенный и абсолютно ничего не понимающий спросонья, я ломанулся ко входной двери. Я не сразу вспомнил, как открывается замок, и провозился с ним дольше, чем нужно. Почему-то спросить «Кто?» мне даже не пришло в голову.
Только я открыл дверь, как из темноты лестничной клетки в квартиру ввалилось нечто, оказавшееся девушкой лет двадцати на вид, взъерошенной и в одном нижнем белье. Сказать, что я был озадачен таким раскладом — ничего не сказать. Девушка же закрыла входную дверь вместо меня и, тяжело дыша, прислонилась к косяку в прихожей. А потом у неё началась истерика. Я же по-прежнему пребывал в состоянии глубокой прострации.
Тут у меня наконец начал работать мозг. Я притащил рубаху, обернул девушку легонько. Честно говоря, она больше походила на тряпичную куклу, настолько была безвольной. Взял её за плечи, дотянул до кухни и усадил там на табурет. На все мои попытки её разговорить я слышал только всхлипывания. Потом она начала смешно икать, и я чуть не засмеялся в голос от абсурдности происходящего. Видимо, у меня тоже был шок от пережитого. Налил ей соку, дал выпить. Руки у неё дрожали мелкой дрожью, и тут мой очнувшийся мозг начал оценивать ситуацию. Что, если её муж перепился и гонялся за ней с топором или ножом? Как долго продержится хлипкая входная дверь до того, как наши доблестные органы правопорядка сюда доберутся? Кольца вроде нет. Что, если сожитель? Пока такие невесёлые мысли посещали мою голову, она вдруг начала говорить что-то связное.
Оказалась, она моя соседка напротив. Снимает тут квартиру одна. Говорит, что среди ночи начала слышать странное. Тут она снова начала всхлипывать и икать, в общем — ситуация ясна. Как и подобает мужчине, я должен был сходить и проверить, что там. В этот момент я понял всех глупых голливудских героев, которые идут туда, где по всем законам жанра притаился убийца, но они всё равно идут проверить.
Нашариваю в прихожей тапки, открываю дверь. Тёмный лестничный пролёт и приоткрытая дверь напротив. Из неё мягко льётся свет прихожей. Видимо, убегая, девушка всё же включила свет или же спала с ним. Дохожу до середины лестничной клетки, смотрю вниз. Ни на одном этаже нет света. Понятно, первый замурован — без жильцов, а на втором, дай бог, две старухи живут. Зачем им свет ночью на площадке? И никто не вышел узнать, что за шум. Девушка выглядывает из двери моей квартиры, видимо, боится оставаться одна или даже боится, что со мной что-то случится. Тут мне впервые стало жутко. Нарочито уверенным шагом я дохожу до её квартиры, захожу внутрь.
Внутри уже чувствуется девичий уют, сладкий запах духов и одежды, но на заднем фоне этот неуловимый запах старины. Знаете? Бывали в домах у стариков? Вот это самое. Тишина. Едва уловимо икает девчушка и где-то за миллион километров, почти неслышно, играет плеер на ноуте. Про себя я отметил, что, несмотря на то, что она вышла на лестничную клетку, в квартиру девушка не зашла. Что же она тут услыхала?
Вхожу в зал. Разобранная и смятая постель. Где выключатель света, не знаю, но мне хватает освещения из прихожей, чтобы всё разглядеть. Обстановка в разы побогаче моей. Поднимаю халат и пояс, ей это пригодится. В квартиру до утра, понятно, она не вернётся. Не могу вспомнить, босая она вбежала или нет. Скорее всего времени надеть тапки у неё не было, но и здесь я их не вижу. Я замираю, пытаясь услышать хоть что-нибудь. Где-то по дороге, шурша шинами, проезжает машина. Гудит на кухне старый холодильник. В остальном абсолютно тихо. Дом старый, звукоизоляции никакой. Скорее всего, старушка этажом ниже проснулась выпить таблеток среди ночи и наступила на своего кота или что-то в этом роде.
Планировка этой квартиры другая. Коридор тут длинный и упирается в туалет. Налево — кухня, направо — ещё одна комната. Тихонько иду до кухни. Ноги гудят просто от напряжения. Заглядываю туда. Света попадает мало, но всё же достаточно, чтобы понять, что тут пусто. Всё чисто и аккуратно. На столе стоит допотопный чайник для заварки. Видны контуры дребезжащего холодильника. В туалет заглядывать не стал.
Поворачиваю ручку, легонько толкаю дверь во вторую комнату. Она с протяжным скрипом открывается. В свете уличных фонарей можно мало различить. Шкаф, кровать вроде моей, со сложенной на ней пирамидкой подушкой и здоровенным сундуком в углу. В комнате полно всякого скарба, который, видимо, остался от старика, жившего здесь, и который родственники поленились выкинуть. Пусто.
Я сделал пару шагов в темноту и присел на корточки, заглянул под кровать. Тоже пусто. Вышел из комнаты, не поворачиваясь спиной к темноте, и закрыл за собой дверь.
Я ещё раз заглянул на кухню и тихо побрёл в направлении выхода. Наверное просто шумы с улицы, девчушка переволновалась и...
Тут я это и услышал. Дверь в комнату протяжно заскрипела. Я, наверное, просто её плохо закрыл. Сквозняк, вот и всё. Вернуться назад, чтобы закрыть дверь, я даже не подумал, вместо этого быстрее ринулся к выходу. Ключи. В прихожей должны быть ключи, чтобы запереть квартиру. Я начал судорожно оглядывать крючки и вешалки. Заскрипела старая кровать с панцирной сеткой. Да нет же, мне просто это слышится.
Ключи лежали на комоде, я их с легкостью подхватил и тут же выронил. Быстро поднял с пола и поспешил к двери. Вдруг мне пришло в голову, что входная дверь полузакрыта. Что, если она сейчас захлопнется?
Тут я услышал шарканье. Кто-то, надев тапочки, спешил ко мне из дальней комнаты.
Характерный шаркающий звук ни с чем не спутаешь. Руки покрылись гусиной кожей. Я выскользнул за дверь, даже не потрудившись выключить свет, и начал пытаться вставить ключ, что было не просто, учитывая, что источников освещения на лестничной клетке теперь не было. Шаги приближались. Кто-то спешил за гостем, пока он не успел уйти. Если бы входная дверь не была закрыта, я бы уже видел это.
Поворот ключа, и замок вошёл в паз. Что-то затаилось под дверью, может, даже наблюдало за мной в глазок. Поразительно, но если предыдущее шарканье я мог списать на проснувшуюся этажом ниже старушку, то вот непередаваемое чувство взгляда на себе я отрицать не мог. Из-за двери послышался вкрадчивый шёпот. Там что-то шептало охрипшим голосом. Слова, которые я не мог разобрать. Но тон я узнал.
Таким уговаривают кого-то. Уговаривают что сделать? Открыть дверь? Остаться? В два шага я преодолел площадку и заперся в своей квартире.
Смастерив подобие спокойствия на лице, вошёл в кухню, где с виноватым видом сидела эта девчушка. Истерика прошла, и она уже ощущала свою вину за вторжение. Я развёл руками.
— Наверное, мыши. Они порой столько шума могут наделать, что кажется, у вас дома целая рота солдат расквартирована.
Девушка вяло улыбнулась, а я подумал о мышах, которые в тапочках спешат проводить запоздалых гостей. Лена, как она представилась, даже пыталась оправдываться, но я её остановил. Она может оставаться здесь столько, сколько захочет, а утром сама решит, что делать. На этом тема была исчерпана, и что она услышала, я так и не узнал.
Она съехала следующим же днём, а я проспал эти две недели со светом и музыкой. Вяло вертелся до утра, иногда вставая, чтобы проверить замок на входной двери. И когда я выглядывал в глазок на тёмную лестничную клетку, то думал, смотрит ли кто-то из пустой квартиры напротив на меня?
Продолжение рода
Эту историю я услышала, когда была подростком. Жила у нас в подъезде соседка тетя Софико, мы ее называли тетя Софи. Она была чистокровной грузинкой, очень доброй и верной подругой моей мамы, знаете таких подруг мам, что часами на кухне могут сидеть и болтать? Или: "Дочь, я к соседке на десять минут, только не забудь мясо отключить через сорок минут". Тетя Софи была женщиной старых взглядов, набожная и верила в колдовство, наговоры, подклады. Все свое детство до самого замужества прожила в грузинской деревне.
История эта случилась где-то на Кавказе еще до ВОВ. Жила в деревне красавица Лейла. Красавица, аж глаз отвести от нее невозможно: и лицо, и волосы, и фигура - все было настолько сложено, словно дочь богов. Конечно, у такой красавицы не было отбоя от женихов, но, как водилось у грузин, супруг был ей назначен еще до ее рождения.
Красивей свадьбы Лейлы и Дато не было в деревне давно, гуляло несколько поколений двух древних семейств, друзья и соседи, в общем, вся деревня была на свадьбе. Невеста, как и положено, сделала торжественный "осмотр" дома жениха, где ей предстояло стать хозяйкой. В сопровождении свидетелей и гостей жених и невеста на счастье разбили красивую тарелку перед входом в дом. Чтобы дом был богатым, а семья радовалась потомству, в углах дома бросали зерна злаков, а молодым подарили деревянные украшения – "чирагдани", олицетворяющие "древо жизни". Во время обхода дома Лейла должна была прикоснуться к котлу, который является символом домашнего очага, и трижды обойти вокруг горшка с маслом. Но бабушка Дато по необъяснимым причинам не дала этого сделать. Гости, жених и невеста отправились гулять во двор.
Бабушка же Лейлы была сильно недовольна, что посвящение в хозяйки дома не было проведено до конца. По этой или какой другой причине началась вражда среди женщин в семьях.
Несмотря на все межсемейные пересуды, родила Лейла первенца. Мальчик, крепкий малыш от рождения, умер, не прожив и года. После родила Лейла двенадцать детей. И каждый ее ребенок умирал, не дожив до года, как первенец. Из красавицы Лейла превратилась в старуху, а ей на тот момент чуть за тридцать было. Дато же гулял, и Лейла от стыда не выходила на улицу. От горя и печали Лейла начала сходить с ума, мать и сестры заметили, как она часто говорит сама с собой. Лейла же говорила со своими умершими детьми. Она утверждала, что они просят ее не спать на кровати. Просят пить, плачут, беспрестанно повторяя: "Мама, я пить хочу".
Недалеко от деревни в горах было озеро, глубокое и холодное. На это озеро бабушка и отправила Лейлу испить воды и самой искупаться в одиночестве, без подвяз, в одной рубашке с распущенными волосами. А после купания вернуться домой и три дня никому хлеб, спички не занимать. Все эти три дня Лейла не вставала с кровати: сильный жар мучил ее тело. Вскрикивала она, время от времени несла бред:
- В перине черти хороводы водят и шепчут, шепчут, кружат меня. Дато! Дато! Вскрой перину кинжалом, спаси меня!
В гостевой собралась родня, сестры и мать Лейлы плакали. Старая же, как сухая карга, бабушка Дато не пускала мужа к постели жены. Все твердила:
- Исходит девка, пришел ее час, женские дела. Тебе нечего на умирающую смотреть.
На исходе третьего дня Дато пришел изрядно подвыпивший. Несмотря на указания бабушки, вошел в спальню, взял Лейлу на руки, прижал к себе. Она тихо по-прежнему просила вскрыть ее перину. Не выдержав ее просьбы, он распорол всю перину вдоль и поперек. Перья и пух летели по всему дому, а в ноги Дато упал сверток, напоминающий кровяную тряпку. Когда развернули этот сверток, там была крестильная рубашка и пелена для младенцев, исколотая иглами. От этой находки Дато перекрошил всю мебель в спальне.
Это был подклад, его сожгли в горах, зарезали барана, как бы отдавая его в жертву тому, кто подклад сделал. Дато с Лейлой прожили вместе до глубокой старости, как водится на Кавказе. Но продолжения рода в их семье так и не было.
Скачок во времени
История покажется сказочной, но на самом деле она была.
Мой дед рассказывал мне её три раза, ни разу не сбиваясь и не путаясь в деталях - он вообще был человек аккуратный.
В последний раз, когда мы с ним об этом говорили, я записал историю на магнитофон и потом перенёс на бумагу.
Было это в далёком 1989 году, бумага затерялась, кассета - посыпалась, историю я помнил урывками, поэтому особо и не говорил о ней никому.
Недавно, перебирая старые бумаги, я нашёл лист с историей и сразу же решил её опубликовать здесь.
Итак. Без долгих вступлений начинаю.
Дед мой служил с 1939 года в транспортной авиации стрелком-радистом, в 1946 году остался на сверхсрочную службу, окончив школу старшин по авиарадиоделу (его слова). С 1954 года служил на Урале, летал на Ил-12, с экипажем, с которым и попал в эту историю. Случилось это в 1958 году, поздней осенью. Дедов борт работал на т.н. "хозяйственной возке" как он это называл - раз в два-три месяца, одна из машин их отряда в течение недели развозила всякие товары-вещи-запчасти и почту с главного аэродрома по "точкам". На всех т.н. "точках " были хорошо обустроенные аэродромы с бетонными полосами и вышками диспетчера. Я как служивший тогда переспрашивал деда - что он понимает под "точкой", ведь я-то служил тоже на точке, какой там аэродром? Дед рассмеялся и объяснил, что точкой они называли аэродромы базирования всяких военных самолётов, принадлежащие их авиасоединению - истребителей, штурмовиков, опять же, одной из точек был вертолётный полк. В общем, такой вот наряд по большой авиачасти.
Само происшествие случилось к концу наряда - в воскресенье дедов экипаж должен был развести груз по двум точкам. Однако же утром, в день полёта, погода испортилась и испортилась сильно - но на одной из точек груз ОЧЕНЬ ждали, так что дедову командиру выкрутили руки - начальство требовало "груз доставить, и всё!" Ситуация была в том, что дедов экипаж был самый опытный и слётанный среди остальных, и не раз выходил из передряг, а уж штурмана дед называл "богом неба по погоде" - то есть, честно говоря, мужики не очень и боялись лететь - чего там, маршрут известный, коридоры пустые, они асы, войну прошли, машина хорошая - тьфу, привезём! Была ещё одна причина, как говорил дед - ящик коньяка от комполка за груз. Ну тут уж сам Бог велел везти. В общем - прогноз по дороге получили, погрузились, взлетели. Сразу попали в серую марь, дождь, но машину повели штурман и дед - по радиомаякам и компасу. Облачность была высокая, подниматься далеко они не хотели, взяли себе ещё перед полётом низкие коридоры.
До первой точки пришли нормально, все дела сделали - опять взлёт и на вторую. Лететь недолго - около полутора часов, как вдруг, где-то сразу после взлёта, взбесились приборы и пропало радио. Такое бывало и раньше в облачности, экипаж не испугался - гроза рядом проходит, скорее всего (а в прогнозе был сильный фронт недалеко от них), значит, спустимся ниже, гражданского ничего в такую погоду не ходит, и наших сегодня тоже нет - бегай по высотам, как хочешь. Спустились ниже... и выскочили из мари. Тучи есть, но стало солнце проглядывать - и радио ожило, но вот компас дурит по-прежнему. Ну ладно - идут по маршруту, тем более землю-то видим и солнышко проглянуло вроде сильнее. Вдруг - вышка вызывает с "той точки" - мол, борт такой-то, вы у меня на глиссаде (значит, подошли близко, садиться нужно), какого крутитесь? Дед говорит - сразу это странным показалось - он на той точке знал всех диспетчеров ( да и по всем точкам тоже), а тут - незнакомый голос и как-то так невежливо говорит, учитывая то, что везли. Ну ладно - доложился командиру.Тот приказал связь на себя переключить, с вышкой переговорил, дал команду - "садимся", только вот как мы так быстро сюда выскочили? Штурман тоже... мягко говоря, удивился - но пошли по радиомаяку и увидели полосу через семь минут. Нормальная полоса, точка принимает - но только спускаться - и радиомаяк, и связь пропали - опять шум и свист. Но это ж нестрашно - полоса вот она, уже садимся!
Сели.
И тут вторая странность, по словам деда. Аэродром - пустой. Пока рулили на место с полосы - не увидели ни одной единицы техники, что должна бегать - ни топливозаправщиков, ни техничек, ни-че-го! Самолёты могут и в стояночных местах стоять, их и не увидишь с полосы, а вот техники и людей - нет. Вдобавок, к только что прилетевшему борту должен комполка рысью на личном бобике лететь - сами понимаете почему или дежурный офицер хотя бы, на таком же бобике - подняться, поздороваться, начать работу... нет никого! А радио не работает по-прежнему.
В общем, после пяти минут ожидания командир даёт деду приказ - "так, товарищ старшина, лично выясните у этих охламонов, в чём дело, и мне доложите!"
Дед - на выход, и только дверь открыл - трап сбрасывать - сзади голос командира:
- Отставить! Бегом на место - взлёт немедленно!
Опять же - приказ выполняется безоговорочно, дед на месте, взлетают. Как потом уже командир ему говорил:
- Я тебя когда послал, гляжу - что за е... т... мать, солнце вдруг, как мяч, полетело вниз, к горизонту! И летит же гад, будто его толкает кто-то. Дед вспоминает - точно, выходил он - ясный день, вернулся на место - в иллюминатор напротив смотрит - темнота наползает, сумерки! Радио всё так же свистит-воет, вышку - не вызвать. Завелись (дед говорит, слава Богу, что моторы горячие были - постой пять минут ещё, хрен бы без спецмашины завелись) - взлетать начали, на полосу вырулили - и вдруг все огни включились. Опять же - по словам командира:
- Когда, б...ь, рулили, я на вышку смотрел - там ни огонька, пусто всё, черно, как покинутое.
Взлетели, в общем. Радио нет по-прежнему. И вдруг, только ушли с глиссады - сразу в марь попали опять, хотя ж небо вроде ясное было! Все сидим уже - не поймём, что за чепуха такая? Куда лететь, чего делать? Как вдруг - радио ожило, и как ожило - родной аэродром и вышка оттуда орёт:
- Алё? Что за борт в зоне видимости, дайте позывной!
Они дают - на них матом:
- Вы где ,б..., шляетесь? Мы вас вторые сутки ищем!
В общем - прилетели наши орлы домой в вечер вторника.
Встреча была ещё та, всё начальство сбежалось на них смотреть. Сразу же по прилёту потащили в штаб - писать объясниловки. Потом - долго таскали по медкомиссиям и в особую часть. Дело "наверх" не выпустили, замяли как-то, но нервов им попортили - не приведи Боже. На полгода отстранили от полётов, впрочем потом восстановили. Что это такое было - ни черта не поняли, но в непогоду теперь их летать не посылали, пока не пересадили на более новый Ан-12, тот уже мог летать и когда угодно. На нём дед и окончил службу, хотя сильно жалел, хотел идти дальше служить, любил он учиться новому, любил небо и самолёты.
Как на нём сказалось происшествие? Никак. Точно так же, как и на его коллегах. Служили дальше после года долботни, потом пересели на транспортный Ил-14, ненадолго - чтоб потом сразу сесть на Ан-12.
Вот вся история. Верить в неё или нет - ваше дело. Про неё дед не особо распространялся, место своей службы не называл, говорил просто - Урал. "По Уралу летали, и подальше бывало".
Бабуля (повтор
)
Недавно шёл поздним вечером домой и встретил на улице сумасшедшую бабулю по типажу «ходи весь день по улице в тряпье и болтай себе под нос белиберду». Их по Москве много шляется — видимо, работникам психдиспансеров лень ими заниматься. Встретил я бабулю на очень узкой тропинке. Обходить её по сугробам не хотелось, вот я и решил встать сбоку тропинки, где пошире, и подождать, пока она пройдёт.
Только бабуля поравнялась со мной, как вдруг резко повернулась и давай на меня самым натуральным образом бычить. Я с такой ситуации малость опешил даже: бабка всё-таки, разок толкнёшь — не встанет. А она прёт, как поезд, и потихоньку сталкивает меня в сугроб. Думаю, чёрт с ней, со старой, отбегу по сугробу подальше — даром не нужно с психами отношения выяснять. Отбежал метров десять, оглядываюсь, а старуха идёт за мной. Меня сначала на смех пробило. Вот, думаю, настырная бабушка — а потом на глаза её внимание обратил, и аж поплохело мне. Глаза чернющие, ненависть аж через край плещется. Всё, думаю, посмеялись и хватит — развернулся и пошёл обратно к тропинке. Набросится — в морду пропишу, не посмотрю, что старая. Она, как увидела, что я не боюсь, отбежала (причём быстро, как молодая девушка) и остановилась метрах в тридцати, там, где как раз света от фонаря не было, один силуэт только видно. Чувствую, стоит и на меня смотрит. Я плюнул, чертыхнулся и потопал дальше до дома.
Иду и слышу — за спиной снег скрипит, причём чувствуется, что человек пытается идти со мной в ногу, чтобы шагов не так слышно было. Повернулся — та же бабуля, остановилась вместе со мной, да ещё в такой позе, как у бойцовских псов перед атакой. Вот тут нервишки у меня не выдержали — побежал со всех ног до своего подъезда (до него оставалось метров пятьсот). Я, конечно, не выдающийся бегун, но, чёрт побери, эта старушка меня догоняла — меня, здорового тридцатилетнего мужика! Уф, чего стоили мне эти пятьсот метров... Добежал, дрожащей рукой быстренько достал ключ от домофона и успел заскочить в подъезд. Стою рядом с дверью, офигеваю. Взрослый человек, а испугался, как ребёнок!
Отдышался, покурил. Кому расскажешь — не поверят или засмеют. Успокоившись, решил проверить, там ли бабуля ещё, и, если что, прогнать её куда подальше, а то ещё на детей перед подъездом набросится. Подошёл к двери, нажал на кнопку, уже дверь начал открывать, и вдруг в груди как-то всё сдавило. Сам не понял почему, но захлопнул дверь и ручку на себя потянул с такой силой, что аж пальцы побелели. А с той стороны кто-то как завоет и давай ломиться в дверь и чем-то по ней скрежетать. Потом, видимо, поняв, что сил железную дверь вынести не хватит, некто засмеялся — гаденько и тихо...
После этой встречи я любых старух на улице обхожу метров за двадцать.
Источник:
интернет
Квартира напротив (Прочитано 3348 раз)
Похожие темы (5)
