В рамках предыдущей статьи мы подробно рассмотрели сюжет знаменитой лирической поэмы 1840-х годов 19-го века. С публикацией "Ворона" поэт и писатель Эдгар По обрел всемирную славу. Также именно это стихотворение стало объектом для множества интерпретаций не только в литературе, но и в киноиндустрии, уже после смерти автора. Вообще, снимать художественный фильм по лирике - идея довольно странная. Особенно, если стихотворение в лучшем случае подошло бы для иллюстративного короткометражного фильма. И все же, «Ворон» Эдгара По так полюбился многим режиссерам, что из него вышел и антиалкогольный биографический фильм, и готический детектив, и пародийная комедия, и юмористические мультфильмы. Но обо всем по порядку. Что же стало причиной столь пристального общественного внимания к данной поэме? Далёкие от метафор и символизма читатели трактовали "Ворона" слишком буквально, и именно образ безымянного Рассказчика, беседующего с пернатым в полночный час показался им весьма абсурдным, а посему
в большинстве адаптаций серьёзное и мрачное стихотворение рассматривалось зачастую не в трагическом, а юмористическом ключе. А Рассказчика принимали, в лучшем случае - за опытного мага, в худшем - за простого сумасшедшего или пропойцу, которому птица просто померещилась. И сейчас Вы в этом убедитесь.
Итак, первая экранизация «Ворона» берет начало в 1915 году. Её режиссер –
Чарльз Бребин – явил миру не столько своё видение произведения Эдгара По, а своего рода пропаганду трезвости населения. Сам Ворон предстаёт в фильме
не образом экзистенциальной тоски и символом смерти, а алкогольной галлюцинацией. Чем больше по сюжету фильма поэт увлекается выпивкой, тем чаще он встречает Ворона. В духе поучительных песен из
«Острова сокровищ» (1988) Давида Черкасского стакан превращается в череп, а путь на вершину преграждает булыжник с надписью «Вино». Затем по сюжету Эдгар Аллан По таки заканчивает своё стихотворение и умирает — его уносит белоснежная фигура, а тело его остается лежать, покрытое крылатой черной тенью. Получилась не столько экранизация произведения, сколько очередная режиссёрская фантазия на тему биографии конкретной исторической личности.
Второй фильм уже в 1935 году, 20 лет спустя, сняла
студия Universal, привлекая внимание к картине знаменитостями того времени -
Белу Лугоши и Бориса Карлоффа, которые привносят запоминающийся мрачный фон во все, благодаря своим ролям в
«Дракуле» и «Франкенштейне» ( оба – 1931 года). От стихотворения в итоге осталось лишь название, да и персонажи фильма даже танцевали под него. А в сам сюжет ввели в качестве главного героя какого-то одержимого маньяка, который то уродует клиента во время пластической операции, то использует произведения Эдгара По как наглядное пособие для изощрённых убийств. В итоге «Ворон» собрал кругленькую сумму в прокате, но критикам не понравился. Претензии традиционные: руки прочь от классики, это вообще не экранизация Эдгара Аллана По. Предположим, экранизацию никто и не обещал. Поэт написал «Ворона», основываясь на окружающей его реальности, а Ландер снял свой фильм, основываясь на тенях, окружавших его после прочтения По.
В третий раз "Ворон" увидел свет в Австрии в 1951 году. Здесь режиссер картины -
Курт Штайнвенднер - отнёсся бережно к первоисточнику сюжета и попытался перенести поэму на экран. В оригинале на немецком языке фильм называется
«Der Rabe», а Ворон произносит слово
«Nimmermehr!» ('Больше никогда'). Как и оригинальный текст поэмы Эдгара По, австрийский "Ворон" в полной мере выражает нарастающую тоску, отчаяние и глубокое чувство вины лирического героя, несмотря на то, что тот не виноват в смерти своей возлюбленной. Поэтому Курт Штайнвенднер, чтобы успешно передать все это, в значительной степени опирался на первоисточник, а также продемонстрировал сильное и явное влияние немецкого экспрессионизма (который, несмотря на географическую близость, гораздо менее распространен в Австрии, чем можно было первоначально предположить).
Желание серьезного художника Штайнвендера во что бы то ни стало сохранить весь текст оригинала его немного подвело. В первой части рождается множество впечатляющих и содержательных образов, например: герой изучает портрет своей возлюбленной, его отвлекает рука живой женщины, но он предпочитает портрет. Что-то на стыке эстетизма и некрофилии. Но ближе к концу возникает ощущение, что строк осталось еще много, и режиссер уже не понимает, что с ними делать. Герой читает стихи, а Ворон с любопытством оглядывается или чистит перья на бюсте Паллады. Живая птица — это мило. Но это не вселяет ужаса.
Двенадцать лет спустя,
в 1963 году, свою версию "Ворона" представил небезызвестный американский режиссёр Роджер Корман. И, честно сказать, лучше бы он за экранизацию не брался вообще, хотя харизма и великолепная игра неподражаемого актёра того времени -
Винсента Прайса младшего - как нельзя кстати подходила под типаж мужских персонажей Эдгара По. Самым близким к первоисточнику вышел лишь фильм
"Падение дома Ашеров" 1960 года, несмотря на то, что Рассказчику в экранизации дали имя (
Филип Уинтроп) и вместо лучшего друга Родерика сделали возлюбленным его сестры Медилейн Ашер. Плюс и историю вывернули так, что болезнь сестры была мнимая, а не реальная (в первоисточнике она болела
каталепсией или летаргией, была равнодушна к Рассказчику и ко всему на свете, много спала), и в роду Ашеров якобы были одни душевнобольные, колдуны и маньяки, что могло бы послужить для зрителей того времени внятным объяснением странному поведению Родерика и его неистовому желанию похоронить сестру заживо в склепе. Хотя, в первоисточнике Эдгара По персонаж просто ошибочно принял кому девушки за смерть (медицина в те годы не была развита) и искренне опасался осквернения могилы в научных целях, что в те времена случалось часто.
Что же произошло в данной ситуации с "Вороном"? Да ничего хорошего. Трагичное и серьезное произведение вконец превратили в непонятную комедию. Хотя, в самом начале Винсент Прайс за кадром зачарованно зачитывал первую строфу стихотворения, как бы намекая зрителям, что речь пойдёт именно про сюжет Эдгара Аллана По. Но нас подстерегал "сюрприз" сперва в виде телескопа в комнате Рассказчика, а затем уже - в диалоге с Вороном.
«Кто наш главный герой, который сидит над книгами и умеет общаться с птицами?" — спрашивает режиссёр сам себя, и тут же отвечает:
—
Конечно же, волшебник!».
И вместо молодого ученого, погруженного в философию и скорбь по возлюбленной, перед зрителями восседает в кресле галантный маг среднего возраста. Роджер Корман дал имя лирическому герою поэмы -
Эразмус Крейвен (что весьма созвучно с фамилией
Дрейвен из уже другого фильма, где персонажа зовут
Эрик. И да, он тоже потерял свою жену, к тому же, и пернатый каркун в сюжете тоже присутствует - скорее как ахиллесова пята, а не метафора безумия).
«А если Ворон умеет говорить, то он, наверное, заколдованный принц?» — рассуждает дальше режиссёр, и вместо птицы, пророческого и зловещего символа скорби по умершей супруге перед нами возникает невысокий лупоглазый человек в костюме черного цыпленка. На принца, пожалуй, не тянет, но все-таки это сам
Петер Лорре — маньяк из «М» (1931) Фрица Ланга, артист во всех отношениях знаковый. Персонаж так-то комичный и хамит красиво, но если напьется до чертиков, кому угодно бросит вызов, ибо сила (магическая, по крайней мере) есть - ума не надо!).
Именно Питер Лорре в фильме Роджера Кормана импровизировал чаще всего, дабы включить в сюжет картины немного юмористической составляющей, чем вводил в ступор как членов съёмочной группы, так и коллег по сцене - самого Винсента Прайса и Бориса Карлоффа. На нём, собственно, и держался весь фильм. Когда персонаж Винсента Прайса задавал вопрос, цитируя первоисточник Эдгара По: «Увижу ли я когда-нибудь снова редкую и сияющую Ленор?», Лорре (всё ещё в птичьем обличии) отвечал: «Откуда мне, черт возьми, знать? Я тебе что, провидец?!». Далее Ворон выдвинул Эразмусу Крейвену свои требования: мол, немедленно достань мне
кровь летучей мыши, желе из пауков, верёвку с шеи висельника, кроличье сало, волосы мертвеца, язык грифа, глаз белой куницы, изготовь зелье и верни мне прежний вид! Да поторапливайся!
В итоге пред глазами Эразмуса предстает его неудачник - коллега по имени
Адольфус Бедло. Плюс он, подобно одному из 11 братьев Элизы из "Диких лебедей", остаётся с одним крылом, так что все приходится в итоге начинать заново, и в качестве ингредиента - волос мертвеца - Эразмус вынужден использовать прядь скончавшегося недавно собственного отца -
Родерика Крейвена (вероятно, названного в честь Родерика Ашера). В итоге мертвец восстает из гроба усыпальницы и грозно повелевает сыну:
"Берегись!", пытаясь задушить его. Вскоре от лже-Ворона волшебник узнает, что супруга, по которой он тоскует уже второй или третий год, вовсе не умерла, а сбежала к злому
колдуну Скарабусу, который как раз-таки и являлся причиной обращения горемыки в птицу и также желал заполучить все секреты Крейвена себе. И выясняется также, что вся троица является членами
Братства Волшебников, но Эразмусу до сих пор не дали звание магистра, да и он особо не расстраивается по этому поводу - решил отойти от колдовских дел и под старость лет расслабиться, но не тут то было. В конечном итоге маг сдуру соглашается и помогает коллеге снять заклятие, навещает парочку и, расправившись с ними с помощью цветных карающих лучей, счастливый возвращается домой и устраивает свадьбу своей
дочери Эстель (падчерице Леноры) и ее бойфренду Рексфорду. Там Эребуса Крейвена снова навещает Ворон, но герой больше не хочет его слушать и возвращать человеческий облик: он поборол «депрессию» и планирует жить в свое удовольствие. А на пернатого наложил заклятие онемения, ведя пальцами по воздуху, как и в начале фильма, отомстив коллеге за предательство.
Возникает вполне логичный и встречный вопрос в адрес Роджера Кормана: откуда вообще взялся этот Скарабус? Для чего его включили в повествование? Да и поединок волшебников из 1963 года живо напоминает мне современных
"Гарри Поттера" и "Звездные войны" в одном флаконе (Скарабус - это
аналог Императора Палпатина и Волдеморта). То, что безымянным Рассказчикам и лирическим героям дают имена в кино - еще понятно, но у Эразмуса и Леноры откуда - то ещё взялась дочь Эстель, которой в первоисточнике По вовсе не было, да и саму чистой душой невинную и прекрасную Деву, окружённую сонмом ангелов в Айденне из лирического стихотворения создатели решили превратить в какую-то эгоистичную манипуляторшу и
"жрицу любви", непонятно для чего инициировавшую собственную смерть. В отличие от своего прототипа в стихотворении Эдгара По, киношной Леноре абсолютно безразлична была судьба падчерицы и мужа, она не заслуживала любви, легко играла чужими чувствами и готова была отдаться даже их общему кровному врагу (Скарабусу) из личных побуждений, а затем выставить себя жертвой колдовства и гипноза. В финале у Кормана как обычно разыгралась пиромания, однако даже злые второстепенные персонажи чудом выжили, что как бэ намекало на продолжение истории, но режиссёр и в этом обманул доверчивого зрителя. Ленора отделалась лишь легким испугом, а Скарабус потерял свои магические способности. Ужель навеки?
Американский журналист газеты "New York Times" - Фрэнсис Босли Кроутер-младший - раскритиковал "Ворона" 1963 года в пух и прах, заявив, что фильм -
«ерунда из комиксов… Картина для детей и людей с птичьим мозгом». Издание "Variety" оказалось солидарно с мнением Кроутера, отметив, что хотя Эдгар По
«может перевернуться в своем склепе из-за этой бессмысленной адаптации своего бессмертного стихотворения», Роджер Корман, тем не менее, «берет эту предпосылку и умело развивает ее как комедию ужасов». Спрашивается, зачем было вводить зрителя в заблуждение, если в самом начале фильма цитировали стихотворение Эдгара По, а сюжету первоисточника прямо не следовали?!
Quoth the Raven: "Nevermore". Список и обзор экранизаций "Ворона" Эдгара По (Прочитано 387 раз)