У Эбенезера Скруджа, одного из самых прижимистых литературных персонажей, был вполне реальный прототип. Диккенс срисовал своего скрягу со сквайра Джона Элуэса. Этот баснословно богатый джентльмен ходил в обносках, не зажигал свечей, не жег дров и даже подрался с крысой за кусок мяса.
Джон Элуэс по праву входит в число самых примечательных британских персонажей всех времен. Этот достопочтенный джентльмен, унаследовавший огромное состояние еще в детстве, вырос в скрягу настолько редкостного, что о нем слагали легенды. Отец Джона, Роберт Мэггот, был зажиточным дельцом, пивоваром, а его дед — депутатом. Роберт Мэггот скончался, когда мальчику было всего 4 года (в 1718 году), однако же не оставил семью в бедственном положении — его вдова, Эми Мэггот, унаследовала 100 000 фунтов (примерно 8 миллионов фунтов на настоящий момент). Точно неизвестно, что именно произошло с матерью Джона, но, согласно расхожей легенде, она просто заморила себя голодом, так как была крайне скупа. О сестре Джона известно не много, только то, что она вышла замуж и родила сына.
Юноша получил отличное образование, однако после окончания учебы по какой-то причине больше ни разу в жизни не брал в руки книг. Закончив школу в Англии, Джон отправился в Швейцарию, где провел несколько лет. В молодости Элуэс приобрел страсть к лошадям, скачкам и охоте — он считался превосходным наездником. Позднее именно это увлечение будет основной статьей его расходов. Помимо скачек и охоты молодой сквайр обожал азартные игры: он спускал значительные суммы на пари и периодически крупно проигрывался в карты, однако всегда выплачивал долги. Вообще первые лет 30−35 своей жизни Джон Элуэс мало чем отличался от обычного английского аристократа. Он знал толк в вине и дорогих блюдах, щегольски одевался и вертелся среди «сливок общества».
Разительная перемена характера произошла, когда Джон сблизился со своим дядей, сэром Харви Элуэсом, зажиточным баронетом, у которого не было своих детей. Харви располагал состоянием в 250 тысяч фунтов (около 20 миллионов на настоящий момент), жил в огромном фамильном поместье, которое, однако, пребывало в плачевном состоянии: разбитые стекла в доме заклеивались бумагой, стены разрушились, крыша протекала, а мебель была изъедена червями. Сам баронет одевался не лучше бродяги, донашивал обноски покойного отца, ненавидел тратиться на еду, как и его сестра Эми, мать Джона. Знавшие Харви полагали, что не женился он также из целей экономии. Так как наследников у него не было, именно Джону предстояло получить все состояние после его смерти. Во всяком случае, сквайр на это рассчитывал.
Вероятно из желания угодить бездетному дяде Джон поменял фамилию Мэггот на Элуэс. Кроме того, попытался перенять стиль жизни Харви, дабы более сблизиться с ним. Джон наносил дяде визиты, однако перед этим обедал у друзей, ибо знал, что в доме родственника придется голодать. Непосредственно перед прибытием мужчина снимал свое модное платье и облачался в старое тряпье, припасенное специально для этих целей. Обычная трапеза в доме баронета состояла из того, что ему удалось добыть на охоте или рыбалке в этот день. В качестве горячительного предлагалось вино, однако в крайне скудном объеме — дядя и племянник делили один бокал на двоих, коротая время за беседой о чудовищном транжирстве всяких пустоголовых знакомых, сидя у камина, в котором тлели одно-два поленца. С наступлением темноты мужчины расходились по спальням, так как свечей Харви не жег принципиально.
Джон провел с дядей 10−12 лет, вплоть до смерти последнего в 1763 году, и, судя по всему, полностью перенял стиль жизни родственника. Все состояние, 250 тысяч фунтов, досталось Элуэсу. Джон теперь располагал суммой примерно в 350 тысяч, что сделало его одним из богатейших аристократов своего времени.
Элуэс также владел нескольким крупными имениями, однако обстановка их была запущенной, а условия — практически непригодными для жизни. Во всяком случае, для комфортной жизни. Старинные стены десятилетиями не видели ремонта, мебель покрылась плесенью, в матрасах жили личинки, шторы и покрывала истлели, битые стекла в окнах не менялись на новые, в особняках гуляли ветра и стоял дикий холод: отопление, само собой, Джон отныне считал непозволительной роскошью. Прислуга в доме Элуэса страдала от бесконечных простуд, а на старости лет от лихорадки слег и сам владелец. Однажды дальний родственник остановился в одном из поместий сквайра и утром сообщил хозяину, что несколько раз переставлял кровать, чтоб на него не лил дождь из дырок на крыше.
Внешний вид Джона был прискорбным: старое, заношенное одеяние он носил изо дня в день и даже спал в нем же. Иногда Элуэса принимали на улице за бродягу и подавали милостыню. Дабы избежать расходов на извозчика, Джон везде ходил пешком, даже в ливень, а после сушил одежду прямо на себе, чтобы не разжигать камин. Спать ложился с наступлением темноты, прямо как дядя, ибо свечи жечь может только расточительный дурак. В отношении еды Элуэс не был привередлив: вполне мог перекусить тухлятиной или засохшим куском хлеба, пищевых отходов он не признавал — все шло в дело. Однажды Джон при приятелях достал из кармана ссохшийся блин двухмесячной давности и с удовольствием им отобедал, утверждая, что на вкус тот «как свеженький». В другой раз зажиточный сквайр поймал крысу, доставшую из канавы кусок перепелки, вырвал мясо из пасти грызуна и съел его.
Несмотря на легендарную скупость, Элуэс был человеком крайностей. Он сохранил страсть к главным юношеским увлечениям — охоте, скачкам и азартным играм. Джона можно было застать за игрой в карты в клубе, где он оставлял огромные суммы, а, кроме того, с удовольствием одалживал деньги на игру друзьям и даже малознакомым приятелям. Удивительным образом в Элуэсе одновременно уживались невероятная бытовая скаредность и поразительная щедрость — он никогда не требовал вернуть долг. Помимо игры, Джон тратил немало денег на содержание своей конюшни, представленной отборными скакунами, и псарни.
Элуэс не доверял докторам и предпочитал лечиться самостоятельно, тем более невероятен факт его долгой жизни — 75 лет. Однажды Джон серьезно покалечился — лошадь лягнула хозяина и расшибла тому обе ноги. Уговорить сквайра обратиться ко врачу удалось, только когда стало понятно, что грозит ампутация. Но и тут Элуэс выступил в присущей ему манере и предложил доктору пари: тот лечит одну ногу, а вторая заживает самостоятельно, и, если естественное выздоровление произойдет скорее, тот возвращает плату. Стоит ли говорит, что пари Элуэс выиграл.
О жене Джона толком ничего не известно, ясно лишь, что она, вероятно, существовала, так как родила двух сыновей. Элуэс намеренно не дал им никакого образования, считая это бессмысленной тратой денег. Тем не менее, свое огромное состояние в 800 тысяч фунтов он разделил между ними и племянником, сыном родной сестры. В течение примерно 40 лет Джон тратил не более 50 фунтов в год, львиная доля этих денег уходила на конюшню и собак. В старости Элуэс страдал от слабоумия, деменции и навязчивых мыслей, что его могут ограбить. Величайший скряга в истории умер в 1789 году, в возрасте 75 лет, оставив наследникам внушительное состояние.
Дилетант
Джон Элуэс, реальный Эбенезер Скрудж. (Прочитано 478 раз)
Похожие темы (5)
