Я сидел в кафе Лувр на Народни, сочинял отчёт и пил шоколад с карамелью. Самую неприятную часть своей работы - написание отчёта об этой самой проделанной работе - я заливал сладким горячим напитком. Снующие туда-сюда туристы не мешали. Наоборот, как-то успокаивали и настраивали на деловой лад.
Я закончил свою писанину, поставил дату и подпись.
К моему столику подошёл мужчина в джинсах и синей рубашке. В руках он держал стаканчик с кофе.
- Можно к вам? - спросил по-русски.
Я кивнул. Шлёпнул указательным пальцем на кнопку «отправить» и отключил планшет.
- Вы Шестой? - спросил мужчина.
- Моя плохо говорить по-русски, - отозвался я.
Мужчина заморгал глазами. Волосы наполовину седые, лицо в морщинах. Среднего телосложения. Небольшая кожаная сумочка типа барсетки. Джинсы и рубашка не с вьетнамского рынка, фирменные. На руках часы Прадо.
- Я от Виолетты, - наклонившись ко мне, вполголоса сказал он, - она мне вас описала. И сказала, что вы здесь будете.
И я вспомнил. Две недели назад моя бывшая подопечная прислала мне смс: «Срочно нужна помощь. Где вас найти?» Я в ответ отстукал сообщение: «В ближайший месяц я пью кофе в Лувре на улице Народни в Праге с 10 до 11. Целую, Шестой».
И вот вместо Виолетты передо мной сидел немолодой мужчина.
- А вы кем Виолетте приходитесь? - спросил я. - И как там она, кстати?
- Я её двоюродный брат, - отрапортовал мужчина. - С Виолеттой всё в порядке, на седьмом месяце она, чувствует себя хорошо. Передаёт вам привет.
- Погоди, - перебил я мужчину, - они же в позапрошлом году родили. Второго ждут?
- Вторую, - поправил меня мужчина, - девочка будет. Решили, что один ребёнок хорошо, а два лучше.
- Молодец, Виолеттка, - порадовался я за свою бывшую подопечную, - сороковник разменяла, а ещё рожать собирается.
- Да, она молодец, - согласился мужчина, - это она меня за шиворот взяла и к вам послала. А то я уже и не знал, что делать.
- А тебя как зовут? - перебил я незнакомца. - И давай на ты. Меня Шестым зовут.
- Григорий, - представился мужчина, - можно просто Гоша. Мы с вами, судя по всему, одного возраста.
- А сколько тебе? - спросил я.
- Пятьдесят, - ответил Гоша и добавил: - Завтра исполнится.
- О, юбилей, - улыбнулся я, - и с кем встречать будешь?
- Один, - вздохнул Гоша, - я, собственно, с тобой и хотел поговорить по этому поводу. Мне Виолетта сказала, что ты поможешь. Буквально пинками меня к тебе вытолкала в Прагу. У меня мультивиза чешская. Виолетта так и сказала: это судьба. Я взял билет и полетел.
- А кузина не сказала, что у меня начальство есть и что я на работе вообще-то бываю? - спросил я.
- Сказала, - ответил Гоша, - но она сказала, что у вас свободный график и что вы поможете.
- Во внерабочее время могу, - кивнул я головой, - но не за бесплатно.
- Я заплачу, - сказал Гоша, - сколько?
Я усмехнулся. И подумал. По негласному правилу после выполнения очередного задания полагался отпуск. От одной недели до одного месяца. Судя по всему, месяца на Георгия будет мало. Но в нашем деле главное начать. А потом война план покажет.
- Плата у меня простая, - сказал я. - Когда надо будет, я в любое время и в любое место вызываю тебя, и ты выполняешь то, что я тебе скажу.
- Надеюсь, убивать никого не надо будет? - в свою очередь усмехнулся Гоша.
- Не знаю, - честно ответил я, - и кроме этого условия ты полностью выполняешь все мои распоряжения. Идёт?
- Идёт, - секунду подумав, ответил Гоша.
Я заказал нам по кофе и по штруделю. Удобно откинулся в кресле.
- Рассказывай, - сказал своему новому знакомому, - всё и без утайки.
И Гоша рассказал всё и без утайки.
Жил он на юге Московской области. Было ему почти 50 лет. Его жена была моложе его на 10 лет, звали её Таня. У обоих это был второй брак. Который длился уже 19 лет. Дочь Тани, Ларису, Гоша удочерил и воспитывал как свою. Она в настоящее время училась в МГУ, на факультете филологии. На выходные приезжала к родителям домой. Таня работала в администрации города, в архиве. Георгий в своё время был очень хорошим портным. Потом расширил бизнес. Открыл свой цех по пошиву одежды.
С тех пор как дочка уехала учиться в Москву, отношения между супругами начали охлаждаться. Секс постепенно сошёл на нет. Гоша старался как-то вдохнуть жизнь в семью, но всё было безрезультатно. А потом случилось то, что случилось. Как в плохом анекдоте. Гоша вернулся из командировки на день раньше. Не предупредив никого. Так получилось. Договор с партнёрами подписали в первый же день. Замечаний у них не было. Вот Гоша и рванул домой. Сюрприз сделать. Сделал.
- Я сначала даже не понял, - рассказывал Гоша мне свою до боли банальную историю, - не смог дверь открыть. Ключ в замке. Я позвонил, не открывают. А чувствую, что за дверь кто-то есть. Шорох какой-то, шёпот. Звонил, звонил в дверь. Всё без толку.
- И чем закончилось? - заинтересованно спросил я.
- Полиция приехала, - вздохнул Гоша, - жена не придумала ничего лучшего, как позвонить в полицию и сказать, что к ней в квартиру рвётся дебошир и угрожает убить. Сижу я на лестничной клетке с чемоданчиком и цветами, а тут наряд врывается. Бить, хорошо хоть, сразу не стали, документы проверили. И в этот момент дверь открылась, а оттуда мужичок вышел. А за ним Танюша моя. Мужик с её работы оказался, на 8 лет её моложе. Из соседнего отдела.
- А ты чего? - спросил я Гошу. - Морду кому-нибудь набил?
- А я чего? - вопросом на вопрос ответил он. - Я ничего. Мне противно стало как-то. Да и кого бить? Чтобы меня тут же оформили?
- Молодец, - похвалил я его, - мордобой никогда не помогал в решении проблем. А наоборот. Усугублял. Благоверная-то твоя что сказала в своё оправдание?
- Сказала, что это я во всём виноват, - усмехнулся Гоша, - что я занят только своим бизнесом, тканями, сбытом. Что я своих работниц трахаю. А она света белого не видит. И что больше не может со мной жить.
- А ты правда работниц трахаешь? - заинтересованно спросил я.
- Да нет, конечно же, - отмахнулся Гоша, - мои работницы штаны и рубашки шьют. И почти все замужем. Я на работе делом занимаюсь.
- То есть ты за всё время своей жене ни разу не изменял? - спросил я.
Гоша задумался. Отпил из кружки, пожевал штрудель задумчиво.
- Было два раза, по пьяни, - наконец-то сознался он, - но это давно было. Года через три после свадьбы. С одноклассницей своей. Но потом чувствовал себя как последняя скотина и поклялся сам себе, что больше никогда ни с кем.
- И ни с кем? - спросил я.
- И ни с кем, - подтвердил Гоша.
- А ты говорил, что секс сошёл на нет, - продолжал пытать я своего нового подопечного. - Как долго это длилось?
- Полтора года, - покраснев, сказал Гоша.
- Сколько? - я от неожиданности чуть не поперхнулся. - Полтора года? Без секса? И чем ты занимался всё это время?
- Рукоблудил, - окончательно покраснев, пробормотал Гоша, - иногда. А так терпел. Таня говорила, что возраст у нас не тот, что уже не молодые. Что ей уже не хочется. Что менопауза скоро, а я к ней, как молодой кобель, пристаю. А её это обижает как женщину. Я поэтому-то сразу и не понял, что она мне изменяет. Просто в голову такое не приходило. До того момента, пока на лестничной клетке с ментами и её любовником не очутился.
- Хорошо, - кивнул я головой, - а что дальше было?
- А дальше Таня собрала вещи и уехала к своей новой любви, - вздохнул Гоша, - а я остался. Пару дней бухал. И тут Виолетта как раз в гости нагрянула. Если бы не она, я, наверное, с ума бы сошёл. Каждый день за мной, как за малым ребёнком. И вот к тебе отправила.
- Понятно, - протянул я. - А ты сам-то чего хочешь?
Спросил, хотя уже знал ответ. Ответ у всех, за редким исключением, был один и тот же.
- Я хочу, - помолчав, сказал Гоша, - чтобы всё вернулось. Любовь, семья. Чтобы было всё как прежде.
Я довольно крякнул. Открыл свой походный портфель, покопался в нём. Достал ежедневник, осторожно вынул из него изрядно потрёпанный листочек. Протянул Гоше.
- Что это? - спросил он.
- А ты разверни и прочитай, - ответил я, - это ответ моего первого подопечного на мой вопрос, что он хочет. Много-много лет назад.
Гоша осторожно развернул листочек. На нём корявым почерком было написано: «Я хочу, чтобы было всё как прежде». И ниже моя приписка: «Никогда».
Подошёл официант. Спросил, не хотим ли мы ещё чего-нибудь. Гоша не хотел. Я заказал себе ещё штрудель. Он в этом кафе не хуже, чем в Вене.
- И что делать? - спросил Гоша.
- Понять, - ответил я, - понять, что как прежде не будет. Никогда. И что тебе надо строить новую жизнь. Без предателей.
- Мне 50 лет, - задумчиво сказал Гоша, - не поздно ли что-то строить?
- Никогда ничего не поздно, - сказал я, - тем более в 50. Ты так говоришь, как будто тебе на кладбище. Твой дед во сколько лет умер?
- В 79, - ответил Гоша.
- Срок жизни сейчас увеличился, так что прибавляй смело ещё лет 5-10, - сказал я, - итого у тебя в запасе ещё лет 35 как минимум есть. По-моему, за это время можно не одну, а несколько жизней прожить.
- Ты думаешь? - спросил Гоша.
- Я знаю, - ответил я, - давай-ка посчитаем твои активы и распишем твоё поведение на ближайшее время. Но тебе надо будет полностью придерживаться моих указаний. Шаг влево, шаг вправо - и всё насмарку. Вопросы есть?
- Вопросов нет, - ответил Гоша, - только жена сказала, что ей ничего не надо от меня.
- Гоша, - наклонившись к нему, проникновенно сказал я, - твой случай не уникален. Такое было уже сто тысяч раз. Поэтому открой уши и слушай. Первое. Не называй её женой. Как угодно, но не жена. Можешь по имени. Можешь просто божье создание
. Она тебе не жена. Она предатель. Второе. Это она тебе сейчас сказала, что ей ничего не надо. Потому что у неё одно место чешется и бабочки в животе порхают. А завтра коллега выпнет её на мороз с голой задницей, и она сразу же прибежит делить всё, что нажито непосильным трудом. Так что давай, без сантиментов.
- Хорошо, - кивнул Гоша, - из недвижимости у нас трёхкомнатная квартира в Протвино. Дача в Калужской области. Машина записана на меня. И двухкомнатная квартира в Праге. На меня оформлена.
- То есть как на тебя? - удивился я. - А твоя половина не в курсе, что ли?
- Не в курсе, - ответил Гоша, - я её два месяца назад купил. Деньги на счёт упали по старому контракту. Я уж и не надеялся, что выплатят. Ну, я и решил вложить их в недвижку. Чтобы с женой на старость была заначка. Хотел ей к нашему юбилею подарок сделать. На 20 лет.
- Отлично, - обрадовался я, - и никому не говори про эту заначку. Живёт кто в квартире?
- Нет, - ответил Гоша.
- Надо сдать, - распорядился я, - чего зря простаивать будет недвижимость? Я дам телефон своего риэлтора, Вадимом зовут. Запиши телефон. Две семёрки, три шестёрки, семёрка, три шестёрки. Но кроме него никто про эту квартиру знать не должен. Это твоя финансовая подушка безопасности.
- Хорошо, - сказал Гоша, - а с остальным что делать?
- Летишь домой, - начал перечислять я, - меняешь в квартире замки. Документы и важные бумаги прячешь в надёжном месте. В банковской ячейке или ещё где. Подаёшь заявления на развод и на раздел имущества. Фирма на ком?
- Фирма на мне и на приятеле, - отрапортовал Гоша, - но фактически руковожу всем я. Приятель лицо номинальное, и у меня от него генеральная доверенность.
- Оформляй всё на приятеля, - распорядился я, - а после развода и раздела - на себя. Но сначала посоветуйся с адвокатом. Есть у тебя толковый адвокат?
- Есть, - сказал Гоша, - друг мой с детства. Женька.
- Вот пусть Женька и займётся этими делами, - сказал я, - но помни: развод и раздел имущества - это разные дела.
- А Таня? - вдруг спросил Гоша. - Она на что будет жить и где?
- Насколько я помню, твоя бывшая работает, - прищурившись, сказал я, - и живёт сейчас вроде где-то.
- Да у неё там зарплата - слёзы одни, - сказал Гоша.
- А чего это тебя интересует, на что она будет жить? - возмутился я. - Твоё дело сейчас уберечь активы, пока у Татьяны крышу от молодого любовника снесло и она сама не соображает, что делает.
- По-человечески хочется как-то, - тихо сказал Гоша.
Я откинулся в кресле, задумчиво посмотрел на сидящего напротив мужчину.
- Твоё главное дело сейчас - уберечь то, что ты заработал за свою жизнь, - повторил я, - человечности тут быть не должно. Ты летишь в Россию и занимаешься тем, что я тебе сказал. Вопросы есть?
- Вопросов нет, - эхом откликнулся Гоша.
- Дальше, - продолжил я, - касательно тебя и твоего состояния. Бывшую в игнор. Все её вещи в коробки - и на нейтральную территорию. Все фотографии, фильмы, подарки - всё уничтожить. Знакомых предупреди, чтобы тебе о ней не напоминали. 19 лет - это не просто так. Это сильная эмоциональная привязанность. Которую надо разрушить.
- А если звонить будет? - спросил Гоша.
- Сбрасывай. Не разговаривай. Если всё-таки дозвонится, то говори, что занят, - сказал я.
- А с дочкой что? - задал очередной вопрос Гоша.
- А это же не твоя дочь, - ответил я, - чего ты её дочкой называешь?
- Я её с трёх лет воспитывал, - сжав зубы, сказал Гоша, - она мне как родная. Она сейчас учится, мы ей денег на жильё и на учёбу даём.
- Ты даёшь, - поправил я Гошу, - ты можешь и не давать. Попробуй один месяц не дать денег и узнаешь о себе много нового.
- Это жестоко, - сказал Гоша.
- Всего один месяц, - сказал я, - не бойся, с голоду не помрёт. Заодно узнаешь, что о тебе она думает. Кстати, с дочкой ты говорил о происшедшем?
- Нет, - ответил Гоша, - с ней Виолетта говорила. Я не смог.
- Поговори, - распорядился я, - и попроси не напоминать тебе о матери.
Гоша кивнул. Попросил принести ещё кофе.
- Теперь о здоровье, - продолжил я, - каждый день часа два у тебя будут занятия спортом. Что там у вас есть? Бассейн, спортзал, гаревые дорожки?
- У нас велосипед есть, - встрепенулся Гоша, - дочке покупали, Ларисе. Спортивный, хороший. Я иногда ездил. Тем более у нас есть где. Город в сосновом бору стоит. Есть где кататься.
- Вот утром час на велосипеде и вечером час, - подытожил я, - и не сачковать.
- Велосипед-то как моей ситуации поможет? - усмехнулся Гоша.
- Вот он-то больше всех и поможет, - серьёзно сказал я, - от дурных мыслей будет отвлекать. И мы же договорились, выполнять мои инструкции буквально и без пререканий. Кстати, что у нас с работой?
- Плохо у нас с работой, - развёл руками Георгий, - забил я на работу. Контракт хороший, а я всё не могу в себя прийти.
- Приходи, - кивнул я. - Свою бывшую - в игнор, и занимайся любимым делом. Сегодня созванивайся с риэлтором насчёт пражской квартиры. А завтра лети обратно на Родину. Подавать заявления на развод и дележи и заниматься спортом. Связь будем держать через скайп и через телефон.
- Так я только вчера приехал, - обескураженно сказал Гоша, - я хотел отдохнуть от всего, расслабиться.
Я внимательно посмотрел на собеседника, потом нарочито задрал рукав рубашки и посмотрел на часы.
- Родной, - сказал я Гоше, - я тебе инструкции и указания дал. Выполняй. А мне ещё отчёт надо писать.
- А эти инструкции точно помогут? - спросил Гоша.
- Точно, - кивнул я, доставая планшет и открывая дописанный отчёт, - мало того, я даже знаю, как всё будет развиваться. Люди ужасно предсказуемы, особенно женщины. У них не разум, а эмоции управляют всем. А это проще простого просчитать.
- И что же будет дальше? - заинтересовался Гоша, и предостерегающе добавил: - Это последний вопрос.
- Твоя бывшая через какое-то время надоест своему нынешнему, и он её выпрет, если не дурак, - наклонившись к Гоше, вполголоса сказал я. - Она очухается и попытается вернуться. Включив все свои ресурсы. И наверняка задействует дочку. И тут тебе главное не дрогнуть. Если не дрогнешь, то тогда она попытается у тебя отжать по максимуму движимое и недвижимое имущество. И потом, если ты всё выдержишь, ты поймёшь, что жизнь вертится не только вокруг твоей шалавы. А что в жизни есть вещи гораздо поважнее.
- Но я же останусь один, - тихо сказал Гоша. - Мне же уже 50 лет. Я никому не нужен. И вся жизнь у меня коту под хвост.
- Тебе всего 50, - возразил я, - всего-навсего. И у тебя ещё всё будет. Времени валом. Так что иди и не мешай мне работать.
Гоша встал. Записал мои телефоны и скайп. Расплатился за кофе и ушёл.
На следующий день я получил от него смс: «Приехал домой. Все думают, что я в Праге. Чиню велосипед. Вечером встречаюсь с Женькой».
Я отстукал ответ: «Поздравляю с юбилеем. Желаю успехов в личной и общественной жизни. Шестой».
В 20.00 стукнул Георгию в скайп. Тот сразу же откликнулся.
- На велосипеде сегодня катался? - сразу же спросил я.
- Нет, - растерянно сказал Гоша, - я только что от Женьки. Хотел сейчас юбилей бутылкой шампанского отметить. Закуску вот сооружаю.
- Алкоголь, табак и наркотики исключить полностью, - заявил я. - Сейчас поговорим - и на велосипед. И никаких «но».
- М-да, жёстко, - усмехнулся Гоша, - но сам этого захотел. Так что перетерплю без шампанского. Кстати, бывшая меня так и не поздравила. зато дочка позвонила.
- Что сказала? - поинтересовался я.
- Сказала, что в шоке от поведения матери и что она на моей стороне, - начал рассказывать Гоша. - А когда я ей сказал, что денег нет, то восприняла это спокойно. Сказала, что она откладывала на поездку в Крым летом с однокурсниками. Так что у неё пока деньги есть.
- Хм, - усмехнулся я, - значит, в отношении дочери я ошибся. Но всё равно информацией ни с кем не делись. Даже с ней. А сейчас марш на велик и вперёд по ночному городу.
- Есть, товарищ Шестой, - козырнул Гоша и отправился кататься.
Созваниваться мы стали с ним каждый день. Когда у меня в Праге было восемь вечера, а в Москве 10 ночи. Гоша коротенько рассказывал о прошедшем дне, делился впечатлениями о работе, о своих планах и о разных пустяках. Иногда его накрывали воспоминания о прошедшей семейной жизни. Тогда я в свою очередь рассказывал ему случаи из своей практики, иногда печальные, иногда весёлые. Гоша оказался интересным собеседником.
Его поездки на велосипеде также принесли свои результаты. Вначале вместе с Гошей стал ездить сосед, которому врачи настоятельно посоветовали сбросить вес. Потом к ним присоединились ещё несколько человек. Образовался своеобразный клуб, в шутку названный «Два колеса и 15 километров».
Незаметно прошёл месяц. Кончился мой отпуск, как обычно, внезапно. Сообщением сверху с указанием фамилии, имени и адреса. Адрес был в Новосибирске.
Я купил билеты. Собрал походный чемодан.
Только хотел позвонить Гоше, как раздался звонок от него. Он был задумчив и хмур.
Поздоровались.
- Ты был прав, Шестой, - сказал Гоша, - выпер мою бывшую её нынешний возлюбленный. Недолго музыка играла.
- А ты откуда знаешь? - удивился я. - У тебя же полный игнор. Или кто из общих знакомых довёл до сведения?
- Она сегодня ко мне приходила, - сказал Гоша, - только что ушла. Говорила, что была не права, что я самый лучший. Что виновата. Что она дура, что сама не знает, что с ней произошло. И что она хочет вернуть всё обратно.
- Смешно, - сказал я, - и что ты ответил?
- Я сказал, что мне надо подумать. До восьми часов утра, - понурив голову, сказал Гоша.
- И что ты ей скажешь утром? - спросил я.
- Не знаю, - честно ответил Гоша, - я же с ней почти двадцать лет прожил. Я до сих пор скучаю по ней.
- Она тебя предала, - напомнил я ему.
- Я знаю, - ответил Гоша, - утром пошлю её.
И отключился.
А я выругался. Вызвал такси и поехал в аэропорт. Там поменял билеты до Новосиба с пересадкой в Питере на билеты с пересадкой в Москве. Причём в Москве я задерживался почти на сутки. Отправил смс знакомой: «Ирка, прилетаю в 5.25 утра в Шереметьево. Мне нужна твоя машина. Целую, Шестой».
Прошёл досмотр, сел в самолёт. Полетел.
В Москве меня встретила злая и невыспавшаяся Ирка. Она швырнула мне ключи и документы от своего Лексуса.
- До дома-то хоть подкинешь? - спросила хрипло.
- Опаздываю, - виновато сказал я, залезая в машину, - доедь сама, пожалуйста. Я тебе вот подарков привёз. Бехеровки лимонной.
- Сволочь, - сказала Ирка, забирая у меня Бехеровку.
- Нет, - возразил я, - не сволочь, а ангел.
- Всё равно сволочь, - не согласилась Ирка.
Она развернулась и потопала к стоянке такси, маленькая и беззащитная в этот ранний осенний час.
А я через МКАД поехал в небольшой приокский городок, где жил Гоша.
Успел я вовремя. Прям аккурат.
Только припарковался, как увидел её. Жёлтый плащ, чёрные юбка и туфли. И белая блузка. В руках дамская сумочка. И пакет. В пакете конфеты и бутылка шампанского.
Она остановилась перед дверью и собралась набрать код на домофоне, но я остановил её.
- Таня, - сказал я, - не торопись.
Она повернулась, посмотрела на меня удивлённо.
- Вы кто? - спросила.
- Я Гошин друг, - сказал я, - он просил передать, чтобы вы уходили и больше никогда не появлялись в его жизни.
Её глаза сузились, лицо сделалось злым и некрасивым. Сразу же стали видны все морщинки, до этого умело замазанные тональным кремом.
- А сам он это сказать боится? - прошипела она.
- Не боится, - спокойно сказал я, - он просто воспитанный человек и не может сказать тебе то, что скажу сейчас я.
И я сказал. Зло и матерно. Сам не ожидал от себя, что вспомню и применю такие обороты из своей хулиганской юности.
Татьяна окаменела. Лицо у неё пошло красными пятнами.
- Да как вы... да как ты… - запинаясь, что-то попыталась сказать она.
- Пошла вон, - перебил я её, - и чтобы я тебя тут никогда не видел.
Волосы у меня на голове встали дыбом. Глаза покраснели. Я оскалил рот. Из которого полезли клыки. Кстати, это очень больно. Когда надо, чтобы клыки выросли в течение нескольких секунд. Очень больно. Так, что я даже заскулил от боли. Или зарычал. Не знаю.
Потому что Татьяна после моего рычания очнулась, ткнулась было в закрытую дверь подъезда, взвизгнула, подпрыгнула и ломанулась через палисадник за угол дома.
Я спрятал клыки, закрыл рот, пригладил волосы.
Поднял голову. На балконе второго этажа стоял Гоша с отвисшей челюстью.
- Код у вас какой? - невозмутимо спросил я.
- 1942, - ответил Гоша.
Я вошёл в подъезд, поднялся в квартиру. Гоша позвонил на работу и сказал, что задержится.
Сели попить чай.
- А ты точно ангел? - спросил Гоша, косясь на меня.
- Точно, - ответил я и подал ему удостоверение, - вот тут написано. Ангел. Шестой. Дата, печать. Всё как полагается. Я могу даже карающий меч использовать, но это в совсем крайних случаях. Когда уже никакие другие методы не помогают и надо покарать. Вытащил меч - значит руби.
- Понятно, - ответил Гоша, возвращая удостоверение, - только я бы и сам мог.
- Я с гарантией, - сказал я, - чтобы не возвращалась. А то у меня сейчас работа началась. Контролировать тебя плотно не смогу. Как бы ты обратно предателя в дом не привёл.
- Не приведу, - пообещал Гоша, - да и она вряд ли ещё попросится.
- Вот и правильно, - сказал я, - а то, бывает, человек поведётся на сказки про «явсёпонялаибольшенебуду», а через несколько лет всё возвращается на круги своя. Люди, они ведь постоянные. Их не переделать.
- Это я понял, - кивнул головой Гоша, - хотя желание начать с ней всё сначала было очень сильное. Я чуть не согласился. Но потом подумал, хорошенько подумал. И понял, что не смогу с этим жить.
- Молодец, раз понял, - похвалил я его, - но особенно не радуйся. Качать тебя ещё будет долго. От эйфории до лютой депрессии. Поэтому соблюдай все мои указания и про велик не забывай.
- Да как тут забудешь? - усмехнулся Гоша. - У нас это уже стиль жизни. Каждые выходные планируем, куда поехать. Жалко, зима скоро начнётся. Не покатаешься особо.
- Зимой есть лыжи, - возразил я ему, - или просто в спортзал на беговую дорожку или велотренажёр.
Гоша улыбнулся.
- Придумаем что-нибудь, - сказал он, - не переживай. У меня сейчас идей полно. От велопрогулок до новых моделей рубашек. Кстати, давай линию «Шестой ангел» замутим. Я думаю, эта тема будет интересна. Крылья там, лейбы, вышивка.
Я поперхнулся чаем.
- Боюсь, руководство будет против, - сказал, утирая рот салфеткой, - но я подумаю. Если что, мои шесть процентов.
- Договорились, - обрадовался Гоша. - Кстати, а почему Шестой? Что за фамилия такая?
- Это от предков, - сказал я, - в Тульской области они жили. Тут недалеко, Заокский район. Изначально фамилия была Шестов. А номер дома был шестой. И при переписи населения, ещё во время коллективизации, вместо Шестовых записали Шестой. Не совсем грамотный писарь был. Из красноармейцев. И даже бумагу выдали. Семья была зажиточная. И когда пришли раскулачивать Шестовых, мой прадед достал бумагу и сказал, что они Шестые. Раскулачивальщики со списками сверились. Нет таких. И ушли. А фамилия осталась.
- Интересно, - сказал Гоша, - а я о своих предках не много знаю.
- Вот и займись этим как-нибудь, - посоветовал я ему.
После чего поблагодарил за чай. Оделся. Сел в машину и уехал. Обратно в Москву. Где меня настигло сообщение от Референта М: «Шестой, вы где шляетесь? Почему не на месте?»
Я честно ответил: «Перепутал рейсы, искуплю, не сердись, целую, Шестой».
А потом я улетел в Новосибирск. Где и провёл зиму. А потом и весну. Склеивая разбитые судьбы.
По вечерам я, как обычно, созванивался или списывался с Гошей. Уже не каждый день. Но раз в неделю обязательно.
Его развели. Квартиру они поделили на две однокомнатные. В разных концах города.
Татьяна, по слухам, уехала в Москву. Но мой подопечный уже не интересовался её судьбой.
Он готовился к новому сезону. Купил себе байк. Всё у него было хорошо.
Только однажды, в один из наших последних сеансов связи, он сказал мне (видимо, давно хотел спросить):
- Шестой, почему так? - голос его звучал глухо и больно. - Почему люди предают? Я же теперь не могу никому до конца доверять. Особенно женщинам. Мне так и жить одному?
- А тебе плохо одному? - вопросом на вопрос ответил я.
- Нет, мне очень хорошо одному, даже лучше, чем было в браке, - чуть подумав, ответил он, - но иногда накатывает. И мне становится грустно.
- Раз хорошо одному, живи один, - сказал я, - должно пройти время. Чтобы ты оттаял. Тем более, я в социалках видел твои последние фотки. Там постоянно какая-то девушка рядом с тобой мелькает.
- Да это несерьёзно, - покраснел почему-то Гоша, - мы просто спим вместе. А так живём отдельно. Нас так устраивает. Да и молодая она для меня. Тридцати нет.
- Ну, раз устраивает, так и спите дальше вместе, - рассмеялся я. - Ты не заморачивайся насчёт с кем жить и зачем жить. Просто живи.
- А я и живу, - улыбнулся во весь экран Гоша, - и это так классно.
- Я вижу, - сказал я, - молодец. Виолетте привет передавай от меня.
- Обязательно, - сказал Гоша и отключился.
А я вошёл в сеть, проверил почту, ответил на неё. Почитал Фейсбук. Потом подумал-подумал и написал секретарше Главного мессагу: «Референт М, а вы умеете кататься на велосипеде? Целую, Шестой».
Вадим Фёдоров
Шестой и Гоша (Прочитано 730 раз)