Пугало
Будильник злобно дребезжал над самым ухом.
"Вот, чертовка, и на дачу его таскает!.." — Николай пошарил вслепую по столику, наткнулся на часы и… случайно сбил их на пол. Звук получился резким, будто предсмертным.
В комнату тут же влетела жена.
— Ты что творишь, пьянь?! Полночи спать не давал, а теперь еще последний будильник угробил!
— Новый куплю, — пробормотал Николай снова засыпая.
— Новый он купит, — еще круче вскипела Вера. — Покупальщик хренов… Такой громкий будильник был, — она даже всхлипнула. — Вставай, алкаш!.. Ехать пора! Мне как никак на работу.
Но в ответ услышала лишь шумное сопение мужа.
— Ну, и хрен с тобой, обойдемся. Сами доедем, а ты шуруй автобусом.
Раздался хлопок, взревела машина, и, коротко посигналив, быстро затихла вдали. Николай открыл один глаз и прислушался.
И вдруг до него дошло: ведь это жена с сыном уехали в город!
Николай моментально подхватился, глянул на ходики: "Почти семь! Мать моя, я ж на смену опоздаю!.. А может, это соседи укатили?.. И тут вспомнил: сегодня же первый день отпуска.
— Так красота же! — вслух обрадовался Николай. — Кругом ни души. Спи вволю, ешь, пей...
От последнего слова вдруг закололо в затылке и заныло в груди. Жутко захотелось пива. Или хотя бы рассола. Но пришлось довольствоваться холодной водою из колодца.
Немного полегчало, и он закурил, присев на лавочку возле веранды.
Глаза бесцельно блуждали по сторонам, пока не зацепились за незнакомую деталь: между грядок с клубникой стояло пугало в рост человека. Усмехнулся: "Веркина работа. Вчера опять жужжала, что дрозды клубнику таскают. Меня бы попросила… А может, и просила? Хм…"
Длиннополый рыбацкий плащ с капюшоном был накинут на деревянный крест. Вместо ног чернели резиновые сапоги.
Большая пестрая птица воробьем прыгала по газону, с любопытством поглядывая то на Николая, то на пугало.
"Вот, гады, распоясались. Никогда ж не вредили… Стрелять вас что ли?.."
Он уже подыскивал, чем бы запустить в наглого дрозда, но неожиданно пришла шальная мысль: "Сейчас мы проверим вашу куриную смекалку".
Быстро влез в сапоги, в плащ, накинул капюшон, кое-как застегнулся, и притих.
Минут через десять стало жарко, но Николай даже не шевельнулся.
Тихое шуршание за спиной оборвало его раздумья.
"С тыла зашли, заразы…"
Осторожно переступая, Николай стал поворачиваться вместе с крестом. А повернувшись, замер от изумления. Над их грядкой, спиной к нему, склонилась соседка Мария. Она была лишь в короткой комбинации, и буквально ослепила Николая своими белыми и далеко не худыми бедрами. Да так ослепила, что он не сразу понял, чем она там занимается. А когда понял, еще больше удивился: соседка, без зазрения совести, рвала их клубнику, выбирая покрупнее да послаще.
У него гулко забилось сердце, кольнуло внизу живота. Он не знал, что делать дальше. Но Мария наклонилась еще ниже, и Николай через силу прохрипел:
— Привет, Маша.
Соседка дернулась всем телом и, не разгибаясь, резко повернула голову.
Вздрогнул и Николай. Лицо Марии было неузнаваемым. Казалось, с него по живому содрали кожу. Поди, догадайся сходу, что оно измазано клубникой.
А женщина испугалась до ужаса. Солнце слепило глаза, подробностей не разобрать, и не было сомнений, что перед ней говорящее пугало.
Мария охнула, сделала шаг и неуклюже свалилась на бок. Но тут же вскочила, и через смородину, словно лось от волков, рванула на свой участок.
Николай тоже торопливо выбрался из плаща и поспешил в дом.
"Вот это ноги!.. Вот это бедра! — восклицал он, поглядывая в окно. — Хороша Маша!.. Да жаль, не наша. У Веры не хуже, да глаз почти не липнет… Вот это дроздиха! Верке скажу, не поверит…"
Только сердце успокоилось, он оделся чуть приличнее и вышел во двор. Для отвода глаз, взял косу и стал сбивать траву на меже.
Вскоре показалась и Мария; уже в халате и без клубничной маски.
— Привет, Маша! — улыбчиво поздоровался Николай. — Хорошая погодка сегодня.
— Привет, Коля! Хорошая… А я вроде слышала, вы в город поехали, — Мария подошла ближе.
— Это мои поехали, а я ж в отпуске... Да, погодка курортная. Видно, весь день будет жарить, а тут после вчерашнего голова раскалывается.
— Так прими успокоительное, — усмехнулась соседка. — Только двадцать капель, а то опять до ночи будешь песни исполнять.
— Принял бы, да лекарство закончилось… Уф, поздновато я за косу взялся, — Николай майкой вытер колючее лицо.
— Так заходи, накапаю. Соседи ведь... Не волнуйся, — добавила Мария, заметив нерешительность Николая, — Ивановы еще вчера отчалили… Заходи минуток через десять.
Небольшой столик на еще прохладной веранде был сервирован как для дорогих гостей. По центру, украшением, стояла бутылка пятизвездочного коньяку.
Николай хотел было выразить удивление (он думал, на пороге нальет стопку и до свидания), но хватило ума промолчать.
Мария пристально смотрела в глаза.
— Садись, Коля, не стесняйся. Накапывай, прикусывай…
— А тебе?..
— А мне зачем? У меня не болит.
— У всех что-то болит... Давай, Маша, давай, — Николай вдруг понял, что можно быть смелее. — За компанию, за знакомство, так сказать.
— За знакомство?.. Десять лет рядом.
— Ха, десять лет!.. В городе с соседями двадцать лет дверь в дверь, а почти не здороваемся. Давай, хуже не будет.
Они выпили по три рюмочки, но половина бутылки все еще радовала глаз.
Говорили о дачных делах, о погоде и других пустяках, но ни слова об утреннем случае.
И лишь на пороге, когда Николай вспомнил, что пора и честь знать, Мария попросила:
— Коля, ты Верке ничего не говори, хорошо?
— В смысле?
— Ну, сам знаешь… про утро. И вообще ничего. Хорошо?
— Ладно, — кивнул Николай и еще раз посмотрел на недопитую бутылку.
— Вот и договорились, — повеселела Мария. — А будет желание, заходи вечерком, допьем коньячок. А-то ведь выдохнется.
— Тогда до вечера, соседка.
"Ох, непонятный народ эти женщины, — размышлял Николай, дымя сигаретой в тени сарая. — У самой же полно клубники, а зарится на чужую. Выходит, чужая кажется вкуснее?.. Да, выходит так. А с другой стороны – и у меня своя жена есть… Хм... А коньячишко ее – так себе… Отдает чем-то. Хотя, как говорится, на безрыбье и рак на горе свистнет".
Пугало (Прочитано 849 раз)
Похожие темы (5)
