СторожИсторию эту мне рассказала однокурсница.
1997 год, первый курс института. Ольга жила в Подмосковье, ездила оттуда в Москву на учёбу. В пятницу после института она поехала еще и на курсы вождения (училась там же, в Москве). Закончила в 8 часов вечера. До города ей ехать на электричке полтора часа, но она уснула и проехала дальше. Затем спросонья выскочила на какой-то платформе, где электрички ходят раз в год по обещанию...
Мобильников тогда еще не было. Время было половина одиннадцатого вечера. Поздняя осень, денег в кармане всего двадцать тысяч рублей (дело было ещё до деноминации). Справа река, слева лес. Что делать? Девушка была в панике, а тут ещё дождь пошел. Она пошла к мосту через реку, там у моста увидела будку для сторожа. Постучалась, и ей открыл парень лет тридцати на костылях. Говорит:
— Проспала? Ну, заходи, электричка только в 4 утра пойдет.
Делать нечего — зашла. Он рассказал, что работает здесь, смотрит за порядком и вот таких горе-пассажиров выручает. Сам живет отшельником, инвалид, в первую чеченскую войну оторвало обе ноги по колено, вот он тут и живет на пенсию. Накормил ее ужином, рассказал, что грибов много. Спать там было не на чем, он сдвигал два кресла и спал. А в эту ночь каждый из них спал на кресле. Утром она проснулась в шестом часу — одна, парня нет. Ольга подумала — мало ли что, немного подождала, потом записку оставила ему и поехала домой.
Дома уже была паника, вызывали милицию, мать с отцом в истерике. Отец был офицером, Ольга рассказала ему про парня. Он заинтересовался, решил в благодарность как-нибудь жизнь ему облегчить — может, сторожку обустроить, какую-нибудь помощь от имени государства дать (это в его силах было). Начал узнавать, кто там работает смотрителем. Оказалось — никто. Когда отец рассказал начальнику ЛОВД про то, как дочь ночевала и с кем, у того волосы дыбом встали. Он сказал, что работал у них такой парень, пил сильно — доля тяжелая, но пробыл там недолго: напился и утонул еще в начале 1996 года...
Место, где все будут счастливыАвтор: Олеся Балакирева
– Мы с Володей были шапочно знакомы, – начала Ольга свой рассказ, – наши родители когда-то дружили. Я знала, что у него есть младшая сестра Иринка, и что они росли без отца. Володя в Ире души не чаял, с малых лет привык о ней заботиться. Ну а когда она подросла и уехала учиться, места себе не находил. Как там Ирка? Нормально ли учится в своём Томске? Не связалась ли с дурной компанией?
Ира училась хорошо, от плохих мальчиков и девочек держалась подальше, но неожиданно для всех увлеклась движением хиппи. Тогда, в конце 80-х, хиппи в СССР переживали расцвет, ещё вчера они фактически были под запретом, и тут – бац! – свобода.
В общем, нацепила Ирка браслетиков-фенечек, повесила на шею «ксивник» с паспортом и поехала колесить по стране с новыми друзьями. Автостоп, трассы, поезда, «хаты», портвейн – всё как у людей. Но продолжалось это недолго.
Сначала Ирка писала Володе регулярно, рассказывала о новых замечательных друзьях, о запахе настоящей свободы и ветрах странствий. Но потом письма вдруг перестали приходить. Володя уже собрался её разыскивать по всей стране, когда от сестрёнки пришла долгожданная весточка, всего несколько строк.
«Володька, привет! – говорилось в письме. – Я уезжаю за своим счастьем. Есть одно заветное место, куда надо долго ехать и где всё сбывается. Говорить об этом не могу, дала слово. Да и сама не хочу, чтобы не сглазить. На всякий случай очень тебя прошу: не ищи меня. Если снова появлюсь на горизонте, обязательно дам тебе знать, что и как. Люблю! Твоя сестричка Иринка».
Вова долго соображал, что хотела сказать Ира. Какое такое «заветное место», что за тайны? Очередная вольница? Как же он устал от этих Иркиных романтиков с немытыми волосами! Но потом немного успокоился: раз обещала подать весточку, значит подаст. Перебесится и вернётся.
Весточка действительно пришла, зимой. Володе позвонили из милиции, сообщили, что в небольшом городке в Республике Коми его ждут на опознание трупа – нашлась сестрёнка. Замёрзла насмерть в лесу. Володька до сих пор не знает, как пережил тот день.
Приехал на Север. Маленький городок, морг в старой больнице ещё дореволюционной постройки, потом милиция, патологоанатомы. Говорят, Ирка шла в какой-то глухомани на лыжах по озеру, по первому льду, он и подломился под ней. Глубина небольшая, но лыжи запутались в корягах на дне, не выбраться. Так и замёрзла девчонка – стоя по пояс в ледяной воде. Жуткая смерть.
Следователь сообщил, что паспорта у неё не было, но при ней оказалось Володино письмо. Разобрали адрес, через паспортный стол установили личность.
Володя говорил – его будто оглушили чем-то тяжёлым. Он никак не мог понять: что Ирка забыла в этих лесах? Что именно там искала? А потом, когда немного пришёл в себя, сам себе поклялся во всём разобраться.
В милиции ничем толком не помогли, только дали адрес деревни, жители которой нашли Ирку. А что ещё тут можно предположить? Несчастный случай, всё ясно как божий день – неподготовленный человек погиб в лесу.
После Иркиных похорон Володя взял отпуск за свой счёт и поехал в ту самую деревню. Зашёл в сельсовет, чтобы отыскать людей, которые обнаружили Иринку.
– Ей бы, дурёхе, хотя бы нож держать под рукой, – сказал один из местных мужиков, вытаскивавших Иркино тело изо льда. – Ботинки хоть смогла бы порезать, может, и выбралась бы.
– Да какое там! – перебил его второй. – Морозы только-только ударили, видимо, ноги сразу свело судорогой, руки тоже быстро онемели. Так что ты не очень переживай: недолго мучилась твоя сеструшка, Царствие ей Небесное. Смерть от мороза только сначала страшная, а потом - сладкая, замёрз человек – как уснул.
Володя собрался уходить, но один из мужиков вдруг окликнул его.
– Постой! Я вот что вспомнил… Ребята, конечно, всё на мороз списывают, но я заметил кое-что ещё: лыжные палки так и остались у неё в руках, лежали рядом на льду.
– То есть? – не понял Володя. – Она что, не своей смертью умерла?
– Нет, ты не понял, – начал объяснять мужичок. – Палки лежали рядом, и лёд вокруг неё был совсем не поломанным. Обычно человек, когда попадает в такое дело, бьётся, как птица в силке, старается вырваться. А она так и стояла на месте, ни палками не била, ни руками. А лёд ведь ещё совсем некрепкий, можно разбить, коли жить захочешь. А потом поднырнуть, освободиться от лыж.
– А как же судорога?
– Может, была и судорога, только не верю я в неё. Руки всё равно не сразу коченеют. А девчонка… Она как будто смирилась со смертью, что ли.
Володька остался на ночёвку у Виктора, так звали этого мужика.
– Ты мне скажи, почему она там вообще оказалась, да ещё зимой? – расспрашивал Володя за стопкой самогона нового знакомого. – Какой чёрт её туда погнал?
– Это ты у него сам спроси! – отмахнулся дядя Витя. – Я не знаю. Туристов здесь бывает много, это факт. Старики, правда, говорили, что когда-то в этих лесах была то ли священная роща, то ли ещё что-то такое, они тоже толком не знали. Сами туда не ходили, а вот их отцы и деды, говорят, бегали. Вроде как счастье загадывать перед свадьбой: если добежишь – всё, что загадал, сбудется. Но это бабьи сказки, мы в те места уже давно не ходим. Далеко. А вот туристы порой захаживают в ту сторону. Там как раз заросшая дорога идёт вдоль озера.
Володя сразу вспомнил про «заветное место», о котором ему писала Ирка. Паломничество хиппи к святым рощам… Бред какой-то.
В общем, Володька решил побывать на месте гибели сестры. Нет, ни в какое «заветное место» он попасть не хотел, просто дал себе слово поставить на берегу того озера крест в память об Ире.
С ним пошёл Виктор – показал и озеро, и где погибла сестра. Правда, вокруг топи, места не особо приметные, все берега поросли кустарником. Но всё же они выбрали какой-то мысок повыше, на берегу озера установили крест, повесили памятную табличку.
– Ты иди, а я останусь, – сказал Володя Виктору. – Хочу здесь один побыть.
– Как знаешь. Смотри, не задерживайся, места глухие. Темнота зимой в лесу мгновенно приходит. Жги костёр, а если что – на той стороне леса есть старая егерская сторожка. Она почти развалилась, но если затопишь печку, переночевать можно.
Виктор ушёл, а Володя посидел немного, помянул Иркину душу. И стукнуло ему в голову взглянуть, как смотрится крест со стороны, с другого берега.
Было ещё светло, часа два дня. Володя отправился на лыжах через озеро в сторону сторожки. Подошёл к другому берегу, но никак не мог найти избушку. Видимо, берега заросли, или она совсем осела в зарослях кустарника и молодого леса.
Крест был хорошо виден – свежетёсанный, сосновый. «Если что, летом вернусь и укреплю его, – подумал Вова. – А теперь надо найти сторожку, погреться».
Долго ходил по берегу, по льду, но сторожки нигде не было видно. Наверное, и правда развалилась. Володя устал и замёрз, ему бы повернуть назад, а сил совсем нет. И костёр разжигать поздновато – скоро лягут сумерки, тогда дороги вообще не найти.
– Володю нашли через три дня, – рассказала Ольга, – еле живого, замёрзшего до полусмерти, без лыж. Ему повезло, что Виктор к вечеру следующего дня забеспокоился, поднял мужиков на поиски. Нам Володя говорил, что в темноте сбился с пути, заплутал, замёрз. Отморозил пальцы ног. Ещё бы немного – дела бы его были совсем плохи. Но лишь недавно он поведал, как было дело.
– Не совсем я тогда заплутал, – сказал совсем седой Володя. – Видел и дорогу домой, и озеро. Думал, немного передохну, минут двадцать, соберусь с силами – и в обратный путь, ждать нельзя. Вдруг вижу – идёт женщина на лыжах. Я остолбенел: ну откуда ей здесь взяться? Смотрю, вроде лицо знакомое: батюшки святы! «Наташка, ты, что ли?», - кричу, а она в ответ: «Володька? А ты здесь какими судьбами?». Это была Наташка Кошелева, моя одноклассница и первая любовь! Вот кого уж точно я не ожидал встретить в этой глуши. «Да так… - говорю. - Родню проведывал. А ты здесь что делаешь? В походе, что ли?». «А я здесь недалеко живу, – сказала Наташка. – Учительницей работаю в соседней деревне. Поехали ко мне отогреваться, а то замёрз совсем».
Мы на лыжах вышли на заросшую тропку, уходящую вдоль берега, и поспешили – Наташа лихо мчалась вперёд, я едва поспевал. Но лыжня вроде накатанная. Иду на лыжах, вспоминаю наши школьные годы, как нам хорошо тогда было вместе. Даже теплее стало. И тут меня кольнуло прямо в сердце. Какая, к чёрту, Наташка? Кто-то из однокашников лет десять назад сказал мне, что она давно умерла, скончалась от саркомы! Иду и вижу – впереди никого!
Как я разворачивался и бежал на лыжах назад - не помню. Единственное, что осталось в памяти – никакой лыжни не было. И хотя я совсем недалеко ушёл от берега, проплутал бог знает сколько.
Потом меня нашли, но о том, что я видел на том берегу озера, никому не сказал, боялся, что не поверят, засмеют. И только тогда понял, почему моя Иришка не сопротивлялась, когда погибала. Наверное, за ней тоже кто-то пришёл – кто-то знакомый. Тот, кто пообещал ей счастье.
ЗояПопала я в НИИ имени Бурденко после аварии, перенесла тяжелую операцию — трепанацию черепа. Очнулась через сутки в реанимации. Все болит. Все тело в трубках и датчиках, руки и ноги привязаны. В ответ на малейшее движение раздаётся писк датчиков. Чувствую, что сейчас умру. Пытаюсь позвать на помощь, но голоса нет. Сама кое-как поворачиваю голову набок, и тут начинается рвота, рот наполняется кровью. Смотрю на все это и думаю — вот и конец... А сама слышу голоса дежурных медсестер, слышу, как где-то рядом ребеночка спасают. И тут ко мне, наконец, подходят. Не вижу, кто, потому что подошли со стороны головы. Слышу только: «Пора тебе освободить место». И тут же к горлу подкатил ком — я узнала этот голос...
В следующий момент я вижу ее — мою одноклассницу Зою. Она умерла несколько лет назад: попала под поезд при странных обстоятельствах. Стоит передо мной в свадебном платье и пристально смотрит на меня. Уговаривает, чтобы я ушла, а она, мол, мое место займет — то есть тело мое... Я понимаю, что если я сейчас потеряю сознание, то мне конец. Из последних сил начинаю бороться, стараюсь не закрывать глаза, а Зоя все ниже склоняется надо мной, и я уже чувствую ее холод. Тут, на мое счастье, ко мне подошла медсестра. Я четко вижу и Зою, и ее. Она подходит и со словами: «Бедненькая моя!» — начинает развязывать мне руки и менять салфетку. А Зоя отошла к окну и стала ждать.
Прошел, наверное, час. Меня чем-то холодным обтерли, отстегнули от трубок. Пришел профессор с врачами, осмотрели меня и решили переводить в палату. На каталке повезли к выходу вперед ногами — а идёт Зоя за мной. И тут лечащий врач как закричит:
— Как вы ее везете?! Ну-ка, переверните каталку!
Зоя изменилась в лице, остановилась в дверях реанимации и зло смотрела мне вслед. А меня увезли в палату, в коридоре ждали родственники. Я поняла, что больше она ко мне не подойдет — я ее победила.
Прошло довольно много времени, но, когда я анализирую прошлое, мне кажется, что этот момент был борьбой за жизнь. Еще задолго до аварии мне снилась Зоя, все в том же свадебном платье — она говорила, что ждет меня, своего мужа и еще одну свою подругу к себе. Через какое-то время я вспомнила, что Зоя была похоронена в свадебном платье...
Исполосованная рукаАвтор:pro-kaza.
Как сейчас помню, в детстве нас всегда интересовало, почему у дедушки моей подруги вся левая рука испещрена шрамами. И однажды он не совладал с нашими расспросами и рассказал эту страшную историю.
Возвращался он вечером от брата троюродного своего через лес. Тропинка там была одна, вроде и свернуть некуда, а заплутал. Понял, что по времени слишком долго уже идет, под ноги посмотрел – ба, тропинки нет. Куда выбираться, в какую сторону шагать – непонятно. "Ну, делать нечего, - думает, - если вперед идти, куда-нибудь уж выйду".
Только час проходит, затем второй, в лесу все темнее становится, ногами уже за коряги цепляется, ветки лицо царапают, а деревьям конца-краю нет.
Уже когда отчаялся совсем, смотрит - огонек вдали. Стал ближе подходить, а там избушка аккуратная, почти новая, словно недавно тут поставлена. Ну, он бегом к ней. Постучался, открывает ему мальчишка лет двенадцати, худой, улыбчивый.
- Привет, ты один тут, что ли?
- Нет, отец в лес пошел, вот-вот вернется.
- Я заблудился немного, Михеевка далеко отсюда?
- Порядочно. Если всю ночь идти, к утру только осилите. Да вы заходите, щас папка придет, он все расскажет. А вы поедите пока.
Заходит дед, видит - на столе картошка в чугунке горячая пышет, огурцы рядом, помидоры, лук, капуста в миске деревянной, в печи мясо шкворчит, от запаха аж желудок сводит. Хотел уже к столу быстрее, а малец на рукомойник показывает, мол, нельзя, умыться бы перед едой. Дед подошел, лицо сполоснул и стал руки намывать, только в районе запястья на левой какая-то грязь прилипла. Делать нечего, стал полотенцем оттирать, которое рядом лежало. Трет-трет, только без толку все, рука покраснела, но грязи будто больше стало. А малец стоит и посмеивается, вот ведь забавно ему это. Тут дед возьми и скажи:
- Господи, помилуй, что ж такое?!
Только произнес - как будто пелена с глаз спала. Стоит в развалившейся избе, в разбитые окна луна заглядывает, на столе вместо еды головешки горелые. И перед ним не пацан, а вроде собаки существо, только на задних лапах. Разглядеть не смог, оно в окно сразу сигануло. Но самое страшное не это, вместо полотенца в руке деда нож был ржавый, и им он, значит, запястье себе и полосует, крови – море. Скинул рубаху с себя, перетянул рану, вышел оттуда.
Оглянулся – никакая избушка не новая, покосившаяся, да еще и местами пожаром съеденная, давно уже покинутая. Снова перекрестился и прочь оттуда. Час, наверное, шел, вдруг тропинка под ногами появилась, а вскоре и к деревне своей вышел. Там уже и помощь оказали.
Когда мать его узнала обо всем, вскинулась: "Что ж ты без крестика ходишь?". Оказывается, действительно, после бани, когда у брата был, крестик он снял, да и в предбаннике оставил. Без него и ушел. Вот и пришел к черту на рога. В прямом смысле.
Малец этот - самый настоящий бесенок был. Еще повезло, что "отца его не было". Бесы из нечистой силы самые неопасные, а вот если бы черт пришел… Возможно, что и деда бы не было.
Вот такую страшную историю он рассказал, в довершении продемонстрировав в очередной раз левую руку. В районе запястья там красовались белые глубокие шрамы.
Ангел-хранитель не дал сделать глупостьАвтор:xaruda
Расскажу вам про то, как меня ангел мой уберег от большой глупости.
Муж от меня ушел к другой женщине. Ладно бы, если просто ушел. Так выбрал самое бурное и неспокойное время, оставил меня в ворохе проблем. Неладно было везде. У нас была своя чебуречная. Вечные проблемы с кадрами и воровством. За сыном тоже тогда глаз да глаз нужен был.
Материально мы только-только встали на ноги. Квартира, машина, отдых раз в год. Все скромно, но на кусок хлеба с маслом хватало. И работали мы без выходных. Совсем. И, видимо, надорвались. Ушла радость из жизни. Вечный стресс. Я разучилась улыбаться. С головой ушла в работу.
Не то страшно, что ушел, а страшно то, что его обязанности должна теперь делать я. Думала, что не справлюсь, очень от этого паниковала. Я с утра до вечера была на работе. А сыном когда заниматься? И дело свое нельзя вполсилы везти - прогоришь. Когда у нас появился достаток, я очень стала бояться нищеты. Просто до одури. Я была в подвешенном состоянии, в панике. Боялась не вытянуть психически и физически. "Впереди темнота", - думала я тогда.
Ходила по многочисленным гадалкам. Хотела знать, что движет мужем, его и свое будущее. Боялась за мужа, думала, что он шагает в пропасть, в неизвестность. Боялась за себя. Чувствовала себя беззащитной. Они говорили, что он весь в черном коконе от приворотов. Любил хвостом повертеть, пококетничать с женщинами. Они, видимо, надежду питали. Ну и что же, что женат? Красивый, веселый и с деньгами. Только деньги не его, а тестя. Об этом они не в курсе, видимо, были.
Так вот. Одна гадалка Тамара занималась еще и отворотами-приворотами. Я ничего такого не хотела. Пришла к ней погадать. Возвращать его и не думала, не скучала. Но ярость мной владела. Хотелось сделать ему так же больно, как тогда было мне. А то, понимаешь, он там в "любовь" уезжает, а я остаюсь тянуть этот воз одна. Она мне предложила сделать ему "нестоячку", чтобы у него с той женщиной ничего не получалось. Я согласилась. Нужно было взять его нижнее белье и приехать к ней в шесть утра.
- Почему так рано? - удивилась я.
- Нужно успеть до того, как в церкви колокол звонить начнет, - ответила она.
"Где же я его трусы возьму?" - думала я. Все собрала и отдала до последнего носка. Не хотела, чтобы в доме что-то от него осталось, поэтому хорошо все проверяла.
И тут, посмотрев в ящике с носками, нашла его плавки. Как я их не заметила раньше? Хотите - верьте, хотите - нет, но я прямо почувствовала, как кто-то с левого плеча меня подталкивает, провоцирует. И энергетика у того, кто был за левым плечом, была выжидательно-злорадная. И трусы вдруг странно нашлись.
И вот я завела будильник на четыре утра. Просыпаюсь от звонка, сажусь на кровати. Ехать готова, но энтузиазма и злости уже нет особо.
И вдруг чувствую, как возле моего дивана стоит кто-то. Этот кто-то был как в куполе из плотного теплого воздуха. Этим теплым и плотным воздухом он, как руками, мягко давит на меня и пытается снова уложить спать. Слышу мысли в своей голове. Не мои, а мысли этого существа. "Не нужно, - говорит оно мне. - Не делай этого. Успокойся. Ложись спать". Я не стала сопротивляться и легла. Даже с каким-то облегчением.
Когда все страсти улеглись, я была в ужасе от своих намерений.
Ну, сделала бы я то, что хотела, и что потом? Какие последствия? Если получилось бы, то муженек вернулся бы от женщины ко мне. Я бы не приняла его назад. И тогда бы он стал, скорее всего, делить нашу квартиру, к коей он не имеет ни малейшего отношения. Или просто мелькал в нашем маленьком городке, общался с сыном и настраивал его против меня. Не он, так его родня. Вот это был бы ад настоящий!
И спасибо моему Ангелу-хранителю, что не дал мне сделать глупость сгоряча. Даже не глупость, а преступление против себя. Ведь все это могло ударить бумерангом по мне и сыну.
Ни один мужчина не стоит такой мести, которая тебе же испортит жизнь. А проблемы мои рассосались и развеялись с божьей помощью.
И мстить нет никакой надобности. Жизнь сама все расставит по местам. Это я теперь точно знаю
ГераньДаже не знаю, с чего начать.
В день, когда это началось, ничего, как обычно, беды не предвещало — погода была отличная, и я, вместо того, чтобы трястись в маршрутке, решила прогуляться до дома пешком — благо было не очень далеко, особенно если идти через дворы. И в одном таком дворе меня остановила старушка. Обычная такая благообразная бабулька: видавшее самого Брежнева пальтишко с побитым молью воротником, вязаный беретик, выцветшие голубые глаза, а в руках — горшок с геранью.
— Деточка, возьми цветочек.
Я с недоумением уставилась на неё.
— Жалко выкидывать, смотри, какой красавец вырос. Я, понимаешь, к сыну переезжаю, с внучком сидеть, а у него аллергия. Напридумывали болячек, мы вот всю жизнь жили, и никаких аллергий не было. Экология, видишь ли. А какая тут экология, выдумки одни и мракобесие, — старушонка сокрушенно покачала головой.
— Цветок, конечно, жалко, — согласилась я исключительно для приличия. — Только они у меня не приживаются — поливать забываю. Вы лучше у соседей спросите, может, они возьмут.
— А что соседи? — отмахнулась бабулька. — А ты, я вижу, женщина приличная. Да ты не робей, бери, про этот точно не забудешь.
И не успела я опомниться, как она всучила мне горшок и с крейсерской скоростью засеменила прочь.
Поскольку женщиной я и правда была приличной, пришлось тащить герань домой. Ну не выкидывать же её, тем более практически на глазах у бывшей владелицы. А дома я водрузила горшок на подоконник возле кровати, справедливо рассудив, что если он будет постоянно маячить перед глазами, то, возможно, избежит судьбы парочки полностью пожелтевших кактусов. Кстати, кактусы я на всякий случай поставила рядом, хотя особой надежды на то, что полив им как-то поможет, у меня не было.
Воспитывать самодисциплину мне удалось недолго, и регулярные орошения закончились, не успев как следует начаться. Не умею я заботиться о цветах, да что там, себе ужин приготовить иногда забываю. В общем, пророчество старушки не сбылось, и скоро на моём окне красовалась высохшая палочка со сморщенными остатками листьев — видимо, судьба была гераньке закончить свои дни на свалке.Я уже собиралась проводить её в последний путь, когда заметила, что из земли пробиваются свежие зелёные ростки — видимо, воля к жизни у растения была такая, что победила даже законы природы. И уже из чистого любопытства не стала её поливать. А геранька между тем росла, и даже сухой стебель снова зазеленел — натуральный феномен.
Через пару недель цветок заколосился пышным цветом, а я начала чувствовать слабость — меня то и дело одолевали приступы сонливости, лицо осунулось, сконцентрироваться на работе удавалось с трудом.
«Пора завязывать с диетой», — решила я и взяла отпуск, чтобы заодно поправить пошаливающие нервы. Кстати, вопреки своему плачевному состоянию, спала я как убитая — даже не спала, а как будто проваливалась, едва голова касалась подушки. Через несколько дней усиленного приёма шоколада и романтических комедий лучше мне не стало, и я почти решилась записаться к врачу, поневоле заподозрив неладное.
Той же ночью из сна меня вырвала сигнализация, сработавшая в одной из припаркованных во дворе машин. И не успев даже как следует очнуться, я почувствовала, что со мной творится что-то странное — правая нога зудела, и по ней как будто что-то ползало. «Паук», — блеснула в голове паническая мысль, и я молниеносно включила лампу и скинула с себя одеяло. На моей ноге и правда что-то шевелилось, но только не насекомое, а нечто вроде клубка красной паутины, которая тянулась прямо из горшка с чертовой геранью. А красной она была потому, что тончайшие нити каким-то образом проникали прямо под кожу. Я взвизгнула и принялась отдирать от себя эту мерзость, после чего схватила горшок и как была, босая и в ночнушке, побежала на улицу и бросила его возле переполненного мусорного контейнера. Чуть позже туда же отправили и высохшие кактусы.
Остаток ночи я просидела на кухне, ощупывая ноги — мне всё казалось, что под кожей что-то шевелится. В конце концов, я так и уснула.Утром произошедшее показалось мне форменным бредом, и я, придумав себе какое-то пустяковое поручение, вышла из дома, решив по пути посмотреть на цветок. Но и мусорный контейнер, и пространство вокруг него были абсолютно пусты.
Я не знаю, существовали ли на самом деле отвратительные отростки, сосущие мою кровь, или всё это было не более, чем игрой больного воображения, но через несколько дней мне стало лучше. С тех цветов домой я не приношу, даже обычных букетов, и иногда размышляю, что стало с той геранью. Очень надеюсь, что её успели отвезти на городскую свалку раньше, чем кто-то прельстился её красотой и забрал к себе в дом.
Источник:
интернет
Сторож (Прочитано 1648 раз)
Похожие темы (5)
