100 лет назад. "Честное офицерское слово". 
Казачий атаман генерал Пётр Краснов: в живописи, иконописи и скульптуреСоветский журналист Михаил Кольцов как-то парадоксально заметил, что гражданская война в России начиналась с... честных слов. Под "честное слово" не воевать против революции красные отпускали на все четыре стороны царских генералов и иных своих ярых врагов. И, разумеется, те немедленно включались в борьбу против революции.Один из самых известных примеров этого рода — генерал Пётр Краснов, который после провала "похода на Петроград" 1 (14) ноября 1917 года, то есть ровно 100 лет назад, был арестован в Гатчине и доставлен в Смольный. С генералом беседовал лично Ленин.
— Даю честное слово офицера, — убеждал Краснов Ленина, — что не выступлю против Советов. Если же нужна моя помощь в чём-то, пожалуйста.
— Товарищ Крыленко разберется, — сухо ответил Владимир Ильич.
"Когда освобождали генерала Краснова под честное слово, — вспоминал Троцкий, — кажется, один Ильич был против освобождения, но, сдавшись перед другими, махнул рукой".
Дальнейшее хорошо известно... Вскоре, в сентябре 1918 года, став одним из предводителей белогвардейцев, тот же самый Краснов строчил уже вот такие послания, например, жителям Царицына: "Вот я пришёл, и со мной двести тысяч войска, много сотен орудий, привёз три тысячи баллонов удушливого газа, задушу весь край ваш и тогда погибнет всё живое. (...) Завтра день на сборы, послезавтра кладите оружие и со звоном колоколов с хоругвями идите встречать братьев своих по крови. Коли же вы в безумии поднимете руку на брата своего, донского казака, пеняйте на себя, мучительная смерть от газа вас ожидает".
Ленин потом не раз мысленно возвращался к тому моменту, когда Краснова отпустили на свободу:
"На Дону Краснов, которого русские рабочие великодушно отпустили в Петрограде, когда он явился и отдал свою шпагу, ибо предрассудки интеллигенции ещё сильны и интеллигенция протестовала против смертной казни...". "Он был арестован нашими войсками и освобождён, к сожалению, потому что петроградцы слишком добродушны". "Мы ведь, по существу, очень мирные, я бы сказал, совсем штатские люди... Мы ведь были против гражданской войны и даже атамана Краснова отпустили из плена под честное слово. Но, видно, нельзя было верить честному слову этого генерала. При первом удобном случае он удрал на Дон да такую кашу заварил...".
Потом, во время Второй мировой войны, Краснов верно служил Гитлеру. Уже на советском суде в январе 1947 года называл СССР "страной жидов и тунеядцев". Правда, в самом конце, в последнем слове, почувствовав, что дело пахнет жареным, несколько изменил тон:
"Два месяца назад, 7 ноября 1946 года, я был выведен на прогулку. Это было вечером. Я впервые увидел небо Москвы, небо моей родины, я увидел освещённые улицы, массу автомобилей, свет прожекторов, с улиц доносился шум… Это мой русский народ праздновал свой праздник. В эти часы я пережил очень много, и прежде всего я вспомнил про всё то, что я сделал против русского народа. Я понял совершенно отчётливо одно — что русский народ, ведомый железной, стальной волей его вождя, имеет такие достижения, о которых едва ли кто мог мечтать… Тут только я понял, что мне нет и не будет места в этом общем празднике… Я осуждён русским народом… Но я бесконечно люблю Россию… Мне нет возврата. Я осуждён за измену России, за то, что я вместе с её врагами бесконечно много разрушал созидательную работу моего народа… За мои дела никакое наказание не страшно, оно заслуженно… Я уже старик, мне недолго осталось жить, и я хорошо понимаю, что не могу жить среди русского народа: прожить скрытно нельзя, а показываться народу я не имею никакого права… Я высказал всё, что сделал за тридцать лет борьбы против Советов… Я вложил в эту борьбу и мои знания, и мою энергию, все мои лучшие годы и отлично понимаю, что мне нет места среди людей, и я не нахожу себе оправдания."
Ну, а выводы... Каждый вправе сам делать вывод, стоило (и стоит ли в будущем) революции поначалу проявлять великодушие и мягкосердечие к своим врагам. И чего в конечном итоге такая "доброта" ей стоит.
Официальное сообщение о суде, напечатанное в советских газетах:
Подсудимый Краснов П. Н. Возможно, фотограф заснял его в тот момент, когда он заявил на суде: "СССР — страна жидов и тунеядцев!"
Подсудимые слушают приговор
Фотография очень походит на предыдущую, но есть и отличие: подсудимые услышали, что все они приговариваются к повешению, их взгляды опущены вниз. Надежды, если она и была, больше не осталось.Из сети
100 лет назад. "Честное офицерское слово". (Прочитано 807 раз)