Устрицы Елисеева, шляпы Циммермана, часы Бурэ — из чего состояла потребительская корзина гвардейца до революции и откуда брать деньги на роскошную жизнь.
В 1833 году юный Мишель Лермонтов писал: «Одно лишь меня ободряет — мысль, что через год я офицер! И тогда, тогда… Боже мой, если бы вы знали, какую жизнь я намерен вести!». Сложно представить, чтобы сейчас какой-нибудь мальчик так же сидел за партой и воображал: «Ах, через год стану вдвшником, вот это будет жизнь!», но тогда, в XIX веке, парням правда было, о чем мечтать.
Лучшие рестораны, лучшие места в театрах, изысканные вина, породистые скакуны — казалось бы, весь мир лежит у ног этих счастливчиков и перед ними открыты все двери. Гвардейцы ездят в вагонах первого класса, заказывают столики у именитых рестораторов, покупают меха от Мартенса и шоколад от Бормана, а дамам преподносят цветы от Эйлерса. Самые богатые шьют форму у «старика Норденштрема», владельца фирмы «Норденштрем Н.». Разумеется, такая блистательная жизнь требовала огромных затрат. Чем ближе к двадцатому веку, тем больше разорившихся, проигравшихся и задолжавших, и потому все чаще молодых офицеров и юнкеров просят заранее оценить свои финансовые возможности, прежде чем облачиться в блестящий мундир от Брунети.
Вопрос где брать деньги, стоял остро. 7 декабря 1909 года в Петербурге открылся Торговый дом Гвардейского экономического общества, получивший в народе неформальное название «Гвардейская экономка». Здесь гвардейцы имели льготы и в отличие от остальных покупателей могли отовариваться по выгодным ценам. Современники вспоминали, что ежедневно с 4−5 часов перед магазином выстраивались очереди из дорогих автомобилей, экипажей, таксомоторов и просто извозчиков.
Гвардейская «luxury life» была строго регламентирована и подчинялась определённым правилам. В столице гвардейские офицеры могли обедать только в трех-четырех лучших ресторанах: «Кюба», «Донон», «Медведь», «Эрнест», а, заняв столик, непременно должны были требовать «флакон» шампанского вина. В театре (исключительно Мариинском или Михайловском) им разрешалось занимать места либо в ложе, либо в первых семи рядах партера. Хорошим тоном считалось иметь членство в яхт-клубе, посещать Английский клуб, регулярно менять туалеты и, в целом, создавать видимость, что у России все хорошо. Гвардейцу запрещалось появляться в кафе-шантанах, трактирах, чайных, пивных, мелких кинематографах и прочих «второсортных» заведениях, запрещалось даже торговаться с извозчиками. Однако привыкнуть к новому положению было не так-то просто. Еще вчера ты не имел права закурить на улице, а сегодня — кури, никто слова не скажет. Еще вчера не смел войти в вагон первого класса, а сегодня едешь, сидя на бархатном диване. И хоть бы кто-нибудь подсказал, сколько в конце концов платить этому извозчику…
Красиво жить не запретишь! (Прочитано 745 раз)