Визиты агрессивного духа девушки-самоубийцы

[Ясень]

1

Рассказывает Константин Горбенко из Донецкой области: — Мне — 37 лет. Я — не алкоголик и не наркоман. То, что случилось со мною, — не галлюцинации и не сны. В 1983 году наша семья переехала в квартиру, в которой мы живем по сей день. Забегая вперед, скажу, что после того дикого происшествия мы с моей мамой опросили наших соседей по дому и узнали пренеприятнейшую вещь. Мы, к несчастью, ничего не ведали о ней, когда въезжали в квартиру. Если бы знали про нее заранее, ни за что бы не переселились из старой квартиры сюда. А выяснилось в беседах с соседями следующее. В квартире жила молодая семейная пара, причем женщина была очень красивой. Муж постоянно ревновал ее. И вот однажды он зверски избил красотку якобы за неверность. Изуродовал ей лицо. На следующий день утром молодая красавица — точнее, теперь уже бывшая красавица — приготовила яд и влила его в стакан с чаем. А потом подала смертельный напиток мужу. Тот выпил «чай» и скончался на месте. В ходе расследования прокуратура однозначно установила методом дактилоскопии: это именно жена отравила своего мужа, а не он сам отравился. Отправив муженька на тот свет, бывшая красавица взяла моток электрического провода, приладила провод к крюку, на котором висела в комнате люстра, и на том проводе повесилась. Произошло же это менее чем за месяц до того момента, когда моей матери был выдан ордер на вселение в эту квартиру. — Спустя пару дней после того, как мы с мамой перебрались сюда, — продолжает свой рассказ Константин Горбенко, — я внезапно проснулся среди ночи. Разбудил меня женский голос, то ли напевавший что-то нечленораздельное, то ли попросту завывавший. Я открыл глаза и... обалдел!!! Вижу — висит под потолком женщина в ночной сорочке, висит на проводе, затянутом петлей на ее горле. Лицо посинело. Она судорожно извивается в воздухе и пытается просунуть пальцы обеих рук под петлю, сдавившую шею. Но ей не удается сделать этого. Вдруг ее руки упали вниз, и она, в последний раз дернувшись всем телом, разом обмякла и как-то неестественно вытянулась. А дальше, — вспоминает Константин, — началось самое страшное. Повесившаяся женщина открыла рот и запела. Я опять услышал тот самый вой, отдаленно похожий на песню, — разбудивший меня. Женщина внезапно открыла глаза и, слегка наклонив голову, в упор поглядела на меня. Ее тело стало раскачиваться...
Амплитуда колебаний становилась все шире. Ее обнаженная нога коснулась моего лица. Пальцы на ноге зашевелились и, к моему полному и окончательному ужасу, большой и указательный пальцы ноги вдруг вцепились в мой нос, крепко зажав его. Тело повешенной повисло в воздухе наискось. Сверху его удерживала петля на горле из провода, накинутого на крюк в потолке. А снизу... Снизу был мой нос, в который эта висельница вцепилась пальцами ноги. Я как заору благим матом: «Ма-ма-а-а!..» И в ту же секунду «видение» исчезло. Я беру слово «видение» в кавычки, потому что очень ясно ощутил сильную боль в носу, когда висельница сжала его пальцами своей ноги, как прищепкой. На крик Константина прибежала из соседней комнаты его всполошенная мать. И тоже, в свою очередь, закричала. Ибо увидела — вся постель сына залита кровью. Кровь была ярко-алой, так сказать — свежей; она еще не успела свернуться. Мать кинулась к своему любимому чаду и стала ощупывать, осматривать его тело. Откуда идет кровь? К своему немалому изумлению, она не нашла на теле Кости ни одной царапины. Из носа кровь тоже не шла, даром что повесившаяся тетка обошлась с тем самым носом более чем непочтительно. Источник возникновения крови так и не был установлен. — На следующий день поздним вечером, — рассказывает Константин Горбенко, — я лежал на той же самой постели за неимением другого ложа и, как вы сами понимаете, страшился заснуть. Меня мучал вопрос: появится ли передо мною и этой ночью тоже та подвывающая стерва с петлей на шее или не появится? Помню, я смежил веки, размышляя над этим. Открываю спустя пару минут глаза и — о боже! Стоит передо мною женщина в широком белом плаще, похожем на подвенечное платье. Вместо головы — нечто вроде овальной дымки; лица нет. Слышу женский голос: «Ты звал меня?». Сам не знаю почему, говорю в ответ: «Я хочу жить». И дама в белой одежде растаяла в воздухе. А на меня навалилась какая-то тяжесть. Неведомо что вдавило меня в постель так, что аж кровать заскрипела. В течение недели после этих кошмарных событий я чувствовал себя на удивление плохо. Вообще-то я — очень здоровый человек. Мучило ощущение разбитости во всем теле, странной слабости, ломоты в колеях и локтях. Досаждали также головные боли. Из книги А. Приймы "На перепутье двух миров"