Привидение - путешественница по звездам

[мишаня]

3

Оксана Нарейко

Привидение - путешественница по звездам



В доме водилось привидение. Почти каждую ночь призрачная молодая девушка в ночной рубашке с веселеньким рисунком из ромашек и незабудок появлялась в кухне, гремела шкафчиками, переставляла посуду и пакеты с крупами, а потом зажигала свечу и спокойно сидела за столом. Дом заливали святой водой, окуривали ладаном так, что потом там тяжело становилось дышать, приглашали гадалок, увешанных амулетами, небритых экстрасенсов с непонятными приспособлениями и даже как-то наведались туда охотники на привидений, почти как в кино. И ничего не помогало. Девушке все это было безразлично до самой мелкой незабудки на ее ночной рубашке, она наоборот начала хозяйничать в доме еще пуще и несмотря на то, что теперь и грядки были чистыми, ни сорнячка не найдешь и окна блестели так, что солнце не переставало любоваться ими и с нежностью дышало на каждое стеклышко, несмотря на все это, хозяева у дома менялись так быстро, что, в конце концов, его даже перестали продавать и он стоял открытый и любой желающий мог там поселиться. Желающие быстро закончились. Призрачная гостья никого не устраивала. Дом вроде бы должен был ветшать, огород по логике вещей должен был зарастать травой, да и окна должны были бы стать унылыми и пыльными, но происходило чудо и домик оставался чистым, ухоженным и приветливым. Это пугало людей еще больше. "Проклят!" - решили в селе и порадовались, что домик стоял на отшибе, можно даже сказать и не в селе и не особо мозолил глаза жителям. Иначе, давно бы снесли, чтобы призрачной деве некуда было являться.


* * *

Мама научила меня путешествовать по звездам, когда я была совсем малой. Это она так красиво называла: путешествия по звездам, на самом же деле туда я так и не смогла добраться, небо не пустило, оно для меня оставалось, как думали раньше, таким твердым куполом, который даже в призрачном виде не пробьешь. Да и по Земле я как-то странно летала: все больше по каким-то чердакам, да подвалам, думала мир посмотрю, а тянуло меня всегда то вверх, то под землю, кладов много перевидала, страшного всякого, чего ребенку ну совсем никак не надо знать, а мама почему-то за меня не боялась, сейчас-то я понимаю, что она крепко меня к себе привязывала просто тем, что была рядом, уже попозже я научилась это делать сама. Рассказать, как? А очень просто: берешь красную шерстяную нитку и привязываешь себя. Непонятно? Да ведь все просто! За палец привязываешь, к кровати, например. А можно и к стулу и к столу и к тумбочке, да к чему угодно! Главное, чтобы нитка была длинная, а то спать неудобно. Мама меня этому успела научить и я ей благодарна. Да и вообще за все благодарна, хотя, конечно, она могла бы поостеречься и пожить подольше и ради меня и ради себя. Она ведь лезла туда, куда ее не звали. Я уже поняла, что у таких людей жизнь долгой не бывает. А мама не только все видела наперед, она ведь и людей хотела сберечь от всего жуткого. Вот, бывало, идем с ней по улице, а она каждому встречному советы непрошенные дает. Одному скажет, чтобы домой скорее бежал, утюг выключал, человек, конечно, пальцем у виска покрутит, а потом, когда несчастье случится, будет говорить, что это мама накаркала. Второму скажет, чтобы к врачу бежал и тоже потом на маму шишки, на ее язык. Вот так она вроде бы все пыталась добрые дела делать, а получалось наоборот и ее не только не благодарили, но даже как-то побили. Но она не успокаивалась и тогда ее совсем убило. Редкая смерть у нее была, от молнии. Вышла она в грозу белье снять, тут ее и пришибло. Я это собственными глазами видела, выбежала к ней, но уже поздно было. Ничего я не могла сделать. Когда я немного в себя пришла, когда меня бабушка к себе забрала, я все обдумала и поняла, что маму природа сама специально убила. Мама сильно во все вмешиваться пыталась и никакие предупреждения не слушала, именно поэтому так все и случилось. Я тосковала по маме, плакала много, но бабушка настолько меня полюбила, что смогла даже маму заменить. Не совсем, конечно. Бабушка была папиной мамой, папа мотался по всему миру и я подозреваю, что зарабатывал на жизнь мне и бабушке совсем не честным путем, но у меня уже хватало мозгов ни о чем его не расспрашивать. Появился у меня такой дар. Если хотела о чем-то спросить, чего мне знать не надо, мама мертвая, обугленная перед глазами появлялась и так пугала, что я немела. По-настоящему, рот открывала, а ни словечка не могла сказать. Так я и поняла, что есть вещи, о которых лучше не спрашивать. Мама с папой развелись еще до моего рождения и меня бабушке почему-то не показывали, я не знаю, что там и как у них произошло, но бабушка оказалась замечательной, и не было в моей жизни несчастного сиротства и лишений, всегда я всем была обеспечена и довольна. Бабушка, конечно же, видела, что я не совсем обычный ребенок. Я могла из своих ночных странствий принести ей подарок, да такой, что ее перекашивало от страха. Любила я старинные украшения и если находила клад, без зазрения совести могла утащить перстенек или брошку. Это если клад был схоронен на века и никому его не предназначалось найти или совсем или еще несколько десятков, а то и сотен лет. Вот я и думала, и что тут такого если бабушка или я порадуемся безделушкам. Бабушка не сильно радовалась, ругала меня, но я с этим ничего не могла сделать, вот если что-то мне нравилось, обязательно брала с собой. Я росла, как и все закончила школу, кавалеры у меня были, конечно, но я замуж не хотела. Нравилась мне моя вольная жизнь, да и знала я - будет, все еще у меня будет и судьба сама придет и скажет, что вот она есть. Профессии у меня не было. Думала я как-то своим даром зарабатывать, гадалкой или еще кем, но тут же мама так перед глазами появилась, и так пахнуло на меня горелым, что я поняла, нельзя мне. Умеешь что-то, так сиди и помалкивай, вот, бабушке помоги, болезнь отведи или вылечи, если уж не получается совсем без хвори обойтись, папу защити, чтобы сиротой не остаться, ведь шляется по всему миру, ничего не боится, никогда спину не прикрывает. Вот так я и жила, подрабатывала курьером, иногда продавала то, что притаскивала из ночных странствий, да и папа денег хорошо присылал и мы с бабулей были довольны. Отдыхать ездили, ремонт хороший в квартире сделали, жили, как все. Я уже твердо знала - выделяться не надо, не поймет народ. Но ночами я продолжала путешествовать, без этого жизнь мне совсем не в радость была бы, это я точно знала. И вот, в одну ночь, затянуло меня в какой-то маленький домик и так он мне понравился, так я себя почувствовала там хорошо, лучше, чем у бабули, лучше, чем в домике, в котором мы с мамой когда-то жили. И вот на первый взгляд ничего такого особенного в нем не было. Маленький, саманный, на низком фундаменте, плетень старомодный вокруг, огородик тоже небольшой, а за домом лес. Светлый, приветливый. Можно сказать, дом в лесу и стоял, совсем на окраине деревни. Так он мне полюбился, что стала я туда наведываться чуть ли не каждую ночь. Свечи в ящике нашла, полюбила сидеть при свечке за столом, припасы хозяйские изучила, сколько чего есть, стулья ставила так, как они должны были стоять, я это чувствовала. Потом мне скучно стало и я окна вымыла, когда Луна была полной и яркой, на грядках немного поработала, там такая земля оказалась - легкая, пушистая, одно удовольствие полоть! Люди в том доме мне абсолютно не мешали. Пугались меня иногда, я старалась, чтобы меня не видели, но, бывало, будила их. Не специально, нет. И мысли не было кого-то напугать. Я же к ним с добром, просто погостить. Но как я их не успокаивала, не слушали. Вопили, руками махали, потом срочно съезжали и я уже с новыми жильцами пыталась договориться. Но все тщетно. Пугала я их до икоты, до дрожи, до судорог и никто в этом доме не мог жить. И понимала я, что не права, но и уйти оттуда не могла. И дошло дело до того, что никто в том доме не захотел жить, из-за меня, ясное дело. А я не могла позволить дому ветшать, вот и приходилось мне ночами там уже быть полноценной хозяйкой, делами заниматься, огород полоть и поначалу мне это было в такую радость, что я и не думала больше ни о чем. А потом поняла, что хочется мне в том доме проснуться, хочется босиком походить по дощатому полу, когда его солнышко нагревает и когда его чисто вымоешь, потом так приятно стопой доски погладить. Хочется завести кур и горластого петуха, хочется, чтобы пришли ко мне жить кот, собака и... Я вдруг увидела высокого мужчину, много старше меня, волосы длинные, черные, чернее ваксы, стянуты в конский хвост, а глаза, как небо в погожий день - ясные, голубые, веселые. "Суженый, ряженый, вот ты какой!" сказала я незнакомцу, а он мне подмигнул - лукаво и ласково.

- Бабуль, если я от тебя перееду, не обидишься? - спросила я бабушку на следующий день. Та всполошилась, вопросы на меня посыпались и вот тут-то до меня и дошло, что я понятия не имею, где тот домик находится. Пришлось соврать, что я пошутила, а ночью я впервые за всю свою жизнь не привязала нитку к пальцу. На кровать нацепила и подумала, что если вдруг что, найду дорогу домой.

Как только я заснула, сразу же полетела в свой домик. Да, да, я его уже считала своим. А все равно никто в нем жить не хотел, зачем ему одному стоять, да ветшать. Прилетела я туда, а там... А там он! Тот самый суженый, ряженый! Мой! Стоит, улыбается. Я к нему подошла, а он взял меня за руку, крепко так и говорит:

- Вот ты и попалась!

Продолжение первое. Для особ мрачных и недоверчивых.

- Вот ты и попалась! - повторил мой суженый и его глаза стали цвета грозового неба, вся ласка и любовь из них испарились и на меня пахнуло горелым. Мама - мертвая и страшная пыталась отбить меня, пыталась помешать ему, но он только отмахнулся и ее призрак рассыпался пеплом.

- Долго же я тебя ждал! Домик какой присмотрел, понравился, да? Окошки мы тут мыли, за садом-огородом присматривали, - он издевался и с каждым его ядовитым словом он сам менялся. Волосы поседели, глаза помутнели, ровные, белые зубы один за другим со стуком вывалились на пол и он зашамкал страшным, беззубым ртом.

- Зачем я тебе? - я задала этот вопрос, понимая, что ничего хорошего я не услышу, зная, что мне надо потянуть время и подумать, как же вернуться, как найти дорогу домой, как вырваться из этого дома, который я с такой любовью обихаживала и считала своим. Дома, который чернел, темнел, покрывался плесенью и паутиной у меня на глазах.

- А сама как думаешь? Время тянешь, ведьма! Да вот только зря! Никто тебе не поможет! Как ни пряталась, как ни хоронилась, а нашел я тебя! Зачем ты мне? - он мерзко захихикал, - мяско жевать мне будешь, красавица.

Видимо, он увидел отвращение в моих глазах.

- Да, ты не бойся, пошутил я, а вот кровь твою выпью! И силу выпью и молодость и жизнь, - он причмокнул, вспоминая, я вдруг внезапно это поняла, именно вспоминая, как это уже было не раз и за его спиной промелькнули тени тех, кого он испил до смерти. Я попыталась выдернуть руку, попыталась закричать и только это у меня и получилось. Крик, вопль, мольба о помощи. Он лишь ухмылялся, понимая, что никто меня не услышит, никто не придет мне на помощь в этом маленьком домике на отшибе деревни. Домике, от которого я лично отвадила всех людей. Говорят, выход есть всегда, я и сама это любила повторять. Но советовать хорошо, когда у тебя самой все в полном порядке, а вот когда из тебя вот-вот высосет жизнь полоумный старик, тут уж не до философии, тут уж нравится тебе это или нет, надо бы помолиться и спокойно принять свою участь. Как выяснила я на своей собственной шкуре, выхода может и не быть. Совсем, никакого и остается только... Я не успела додумать, что же остается мне в этой жизни кроме страха и молитвы, меня дернуло, закружило, я слышала грязную ругать своего суженного и понеслась домой.

Я очнулась в своей постели, а рядом сидела бледная, как стена бабуля. К моему пальцу была привязана красная шерстяная нитка. Когда я открыла глаза, бабуля завыла, как та собака, когда чует смерть или беду. Ни до, ни после этого, я не слышала такого крика от человека. Бабуля выла и плакала и я уже подумала, что она слегка спятила, но потом присмотрелась к ней и увидела, что же ее так напугало. Мама. Она пришла к бабуле и сказала немедленно привязать нитку. Мама была страшна, как и всегда, когда предупреждала меня, но я-то уже к этому привыкла, а вот бабуля... Бабуля действительно слегка повредилась разумом, но я, спросив маму, подлечила бабушку. Там-то всех дел на пять минут! Но бабуля все равно сначала запретила мне спать! Совсем, никогда! Потом опомнилась и стала умолять, чтобы я больше не путешествовала по звездам. Я было сказала "да", но потом поняла. Не смогу, это моя суть, мой характер, я сама. Я пообещала ей с этих самых пор никогда не ложиться спать без красной нити на пальце, крепко привязанной с спинке кровати. И, возможно, я и ненормальная и романтик, но я все еще думаю, что где-то ждет меня мой суженый, ряженый и мы обязательно встретимся! Вот только снам я больше не доверяю и не мою окна в чужих домах.

Продолжение второе. Для особ романтических и нежных, но верящих в многослойность этого мира

- Вот ты и попалась! - повторил мой суженый и улыбнулся так тепло и нежно, что я и дышать перестала. Такие моменты, когда все вроде бы ясно и без слов, для меня мучительны. Стою, глазею на него, как дурочка, глаз отвести не могу - красавец! Все, как я и увидела. И волосы и глаза и улыбка и сильный какой! Он как почувствовал мои мысли, руку мою отпустил, поклонился так слегка насмешливо и сразу в лоб спросил, люб ли он мне. Вот так, по-старинному, как в сказках говорят. Да только жизнь - это же не сказка, так я ему и сказала и прибавила, что я его совсем не знаю, да и он меня тоже. Может, у меня характер склочный или готовить я не умею. Ох, хохотал он! Как мальчишка, до слез, никак успокоиться не мог. Потом отдышался и ответил, что мы с ним из сказки и есть!

- Ты подумай, глупышка, много ты людей знаешь, которые по звездам летают, да ночами грядки в чужом огороде пропалывают, - и посмотрел так насмешливо, но я не обиделась, ведь прав! Абсолютно прав! Пусть мы и не из сказки, но и странные оба. Он, оказывается, тоже этот дом присмотрел, когда ночами путешествовал и плетень починил и крышу залатал и все ночами и все в чужом доме, только со мной старался не столкнуться, присматривался ко мне, как сам признался! Посмеялись мы, а потом он и говорит, что чтобы друг друга узнать получше, можно пока вот такую ночную жизнь и продолжить вести, а уж если решим быть вместе, там видно будет.

- Вот только ты больше никогда сюда без нитки не приходи, ладно?

Он так серьезно на меня посмотрел, даже мрачно, что я испугалась, но я же строптивая и так с вызовом спросила:

- А то что?

- А то я могу тебя потерять, а это будет нехорошо, ведь я твой суженый, ряженый, - ответил он и исчез.

Так мы и живем с тех самых пор и мне такая двойная жизнь очень по душе пришлась. Днем я сама себе хозяйка, делаю, что хочу, мы с бабулей и гуляем и на море ездим, но ночами я спешу в наш дом. Там дел по горло: и петуха мы завели и курочек и кот-мурлыка к нам пришел и собачка черненькая приблудилась. Полюбила я своего суженого, ряженого до беспамятства и уверена, он чувствует то же самое. Хорошо нам вместе. И место то по сердцу пришлось. Вот только все он медлит, все говорит, рано нам навсегда в дом переселяться и иногда, не поверите, чудится мне, что за спиной у любимого стоит страшный, беззубый старик и жадно на меня смотрит. Алчно и плотоядно, как голодный на кусок хорошего мяса. Я рассказала своему суженому об этом, он только посмеялся, сказал, Луна голову напекла.

Послесловие

Ни у кого так и не поднялась рука снести тот дом. Становился он все страннее, день ото дня менялся, да так, что ничем не объяснишь. То стоит он свежий, ухоженный, белыми боками на солнышке блестит, зелень в огороде, словно тряпочкой мытая, яблоки, груши на ветках, как на картинке - лаковые, красивые, дух от них на все село! А в другой день не дом, а страх вселенский: весь серый, запущенный, окна чуть ли не мхом заросли и такой тоской от него веет, не сказать словами. В такие дни из дома крики страшные доносились, но ни у кого духу не хватило, чтобы зайти да проверить, что же там. Решили, что это верно ветер в трубе воет, да и успокоились. Не успокоились, конечно, дом страшен в обеих своих ипостасях. Не доверяют ему в селе, но и разрушить рука не поднимается, на самом деле не поднимается. Как невидимая стена стоит вокруг проклятого дома. Не подойдешь, камень не кинешь и яблочка не сорвешь. Баяли, что видели ночами в огороде призраков: мужчину с длинными волосами и ту самую девушку в ночной сорочке, говорили, что это именно они и содержат дом в таком идеальном порядке и еще страшнее становилось от мысли, кто же они на самом деле, если так страшно и непонятно меняют дом время от времени.