Катасонов:
«Олег, как бабу делить будем?» (Её никак делить не надо. Она обоим будет рада.)
Кузин:
«Никита, чего с тобой происходит? Ты какой-то подавленный». (Со мною вот что происходит: совсем не та ко мне приходит. Мне ноги нА плечи кладёт и у другой меня крадёт.)
Никита:
«Я потихонечку избавляюсь от чувства вины, потому что нельзя зацикливаться». (Ой, не виноватый я. Все проблемы от *уя.)
Бузова:
«Давайте разберёмся с девушкой, которая встала и стоит между вами». (Мы девушек много видали таких. Теперь очень надо, чтоб встало у них.)
Руднев:
«Я проснулся, кофе налил ей: «Дорогая жена, с 8 Мартом тебя!»». (А вы с такою жить могли бы? Я – сам подарочек для Либы.)
«Саша вчера нарядилась как на ковровую дорожку. Она выглядела не как девушка, которой натоптали в душу». (Сашка отмоется едва ли: в душЕ так сильно натоптали.)
Павлова:
«Я себя здесь девушкой не чувствую: я много раз унижена, ложь, лицемерие, оскорбления». (Она в «Холостяке» блистала, а здесь простой кошёлкой стала.)
Трегубенко:
«Саша, Никита хочет замаливать твоё прощение». (Кузнец не любит волокиты, он сам себя давно простил. Это не в правилах Никиты. Он к Сашке, видимо, остыл.)
Новенькая Лера:
«Я – красивая девушка, которая нравится парням». (Страшнее атомной войны, а хомяки все влюблены.)
Бурханов:
«Если Катасонов будет упёрно настаивать, то я с ним поговорю». (Да, в Тулу ехать неохота. Придётся Лере сделать что-то.)
Настя:
«От Гобозова такой шквал позитива! Он сказал: «Жди меня!»». (Жди меня, и я вернусь, лишь с женою разведусь.)
«Я хочу себя почувствовать девушкой. Но сейчас я буду осторожна». (И ты была девушкой юной, сама не припомнишь когда. Теперь же ты – просто ш*лава. И это уже навсегда.)