Никогда наши не будут играть в футбол. Это координационно невозможно
–
Николай Максимович, те виды спорта и искусства, как балет, где русские традиционно сильны, фигурное катание, гимнастика и балет, синхронное плавание. Это все на стыке эстетики и жестких физических нагрузок.
Если обыватель посмотрит видео с тренировок, например, Ирины Винер или Этери Тутберидзе или балетные какие-то тренировки и ваше какое-то видео, где вы покрикивали на своих. Многих это может немножко обескуражить, потому что обывателю кажется, что это все-таки жестковато. Особенно Винер, ее метод.
Но вы не раз говорили о том, что кнут – это высшее проявление любви, потому что это ведет к результату. Как вам кажется, я не знаю, может это является какой-то национальной чертой – с помощью кнута производить, создавать какую-то невероятную красоту?– Нет, просто здесь, понимаете, когда ты начинаешь... Я, допустим, с вами буду работать – и это не значит, что я вас должен готовить как себя или как Машу или Дашу. Я должен полностью влезть в ваше тело, в вашу координацию, в вашу психологию. Понять, вы старт+ или старт-, на какой минуте будете уставать. Очень часто для того, чтобы сдвинуть, ты должен приложить энергию. Энергия – это всегда повышенные тона, это всегда напор, нажим, потому что я своей энергией выдавливаю вашу. Сочетание этой техники с необыкновенной поэзией. Это только русским присуще – больше никому. Вообще никому.
–
Меня просто всегда удивляло, что в каких-то командных видах спорта, кроме хоккея, Россия не очень была сильна, хотя там наверняка есть и дисциплина.– Невозможно. Это невозможно. Я говорю всем, да вы убейтесь – никогда наши не будут играть в футбол. Это координационно невозможно. Наши теперь покупают этих всех западных, потому что другие мышцы, все другое. Все равно западники будут сильнее. У них другие физические возможности. И здесь очень важна все-таки этническая принадлежность, очень важна и никогда не будет по-другому.
–
А то, что касается художественной гимнастики, фигурного катания, даже синхронного плавания – это все, что связано так или иначе с музыкой, это то, что связано с какой-то красотой и с тем, что на стыке эстетики и спорта. Почему это нам-то так свойственно оказалось?– Потому что, во-первых, русский балет доминирует над этим всем. Это тоже один из цискаризмов, что балет в России существует дольше, чем США как государство. Это из моего интервью, мне, наверное, было лет 20–21, когда я это высказал на пресс-конференции в США, и все так были очень удивлены моей дерзости. Мне задали вопрос, почему я считаю, что русский балет лучше, я говорю: потому что у нас балету учат дольше, чем США как государство существует.
Это как английский газон, его 400 лет стригут. А у нас 300 лет учат балету. Здесь есть традиция этого. Но это наложилось на русскую хороводность. Практически хороводности такой в национальном танце нет ни у кого. У грузин есть, да, вот эта вот вся хороводная часть, потому основной реформатор балета в ХХ веке это грузин Джордж Баланчин, и другой, который в Советском Союзе, сегодня все мужчины все элементы, которые делают, это изобретено одним грузином: Вахтангом Чабукиани. Это он придумал, он во все балеты ввел эти элементы – и теперь мы все мучаемся. Два грузина совершили дикую эту вот в классическом балете революцию.
–
Ну вот изначально это же был Петипа, француз...– Обрусевший. Он уехал в эту дикую страну, где – как он считал – медведи ходят по улице.
–
Но именно же он убрал лишнюю пантомиму и добавил рисунка танцу.– Нет-нет, это уже все Григорович сделал. До Григоровича это все еще существовало. Там же драмбалет еще был, после Петипа. Просто Петипа был фантастический царедворец. Он очень хорошо знал, с кем дружить, потому он и продержался дольше всех. Он всегда дружил с теми балеринами и угождал им, за которых платили великие князья и генералы, и был еще очень талантливым человеком.
–
Разве без этого может балет существовать? Туда же нужны большие субсидии, большие дотации?
– Ни один театр вообще – ни балетный, ни оперный – не может существовать без дотаций, потому что это дворцовые виды искусств. Они родились во дворце. Опера больше площадная, нежели балет. Балет вообще просто придуман во дворце Людовиком XIV, это его детище. Он любил танцевать. Первый закон, который Людовик XIV сам подписал как король, когда умер Мазарини и власть полностью попала в его руки и стала абсолютистская монархия, – это закон о создании Французской академии танца. Понимаете? Для него танец был в тот момент №1.
И он сам танцевал. Потому есть такое движение, называется па руаяль – королевское движение, потому что оно лучше всего получалось у Людовика XIV и он все время его во всех танцах исполнял там своих. Он же много лет сам танцевал. А придворные смотрели и аплодировали. И в основном он изображал богов и солнце. Почему его называли Король-солнце? Потому что он всегда наряжался в солнце. Он был главный.
А потом это сюда пришло, так как Россия очень поклонялась Франции, она все это переняла. В России же как... Посмотрите на здание Большого театра. Ведь 1856 года это здание. Вот такого размера в мире не было никогда, такого зала с такой сценой. Наши сказали, какая самая большая сцена? Где? Там? Вот тебе в два раза больше, чтобы у нас была в два раза больше. Сколько там золота потратили? 8 кг? А у нас будет 20 кг.
Потому когда люди сюда заходили, во-первых, для них это был шок от объема и от количества злата. Там же все было золотое, забито было золотом. Поймите, в России всегда это любили.
Когда мы читаем об испанском дворе, об английском дворе... На момент революции самый, во-первых, богатый двор, самый роскошный двор и самый двор, где было самое большое количество иерархии, этикеты и так далее, – это был русский двор. Ничего с этим не сравнится вообще.
Из разговора с Надеждой Стрелец
Тема: Никогда наши не будут играть в футбол. Это координационно невозможно (Прочитано 1036 раз)
