Я даже не помню, как называлась та книга. Помню только, что на коричневой обложке длинным зигзагом алел вымпел какого-то парусника. Я не особенно любил читать, но с удовольствием давал книги из нашей домашней библиотеки своим одноклассникам. Петька Солодков вытащил её из портфеля и положил на стол. Мы стояли у окна и смотрели на хмурое октябрьское небо, с которого, словно пух, падал редкий снег.
— Санёк, спасибо за книгу! Я всю ночь сегодня читал: не мог оторваться! — восхищённо улыбаясь, произнес Петька и пожал мне руку.
В это время в класс вошёл мой сосед по парте — Колька Бабушкин. Носатый, долговязый, нескладный… У него не было отца. Его и маленькую сестрёнку воспитывала мать, истеричная, крикливая женщина, которая то и дело приходила в школу, чтобы разобраться с обидчиками её детей. Но такое заступничество только усиливало наше презрительно-высокомерное отношение к её жалкому отпрыску.
Увидев Бабушкина, все сурово умолкли, и, когда он кивком головы, улыбаясь, поздоровался с нами, никто даже не взглянул на него. Он поставил изжёванный дерматиновый портфель на стол и вдруг увидел книгу. Она лежала на его половине парты. Бабушкин замер и благоговейно, словно святыню, взял её в руки.
— Санёк, глянь! — толкнул меня Петька. Я от возмущения разинул рот.
Бабушкин полистал книгу, и странная восторженная улыбка появилась на его лице. Он посмотрел на нас и вдруг сказал:
— Спасибо за подарок!
— Положи книгу на место и не трогай чужого! — выйдя из оцепенения, прорычал я.
Бабушкин испуганно вздрогнул и выронил книгу. Все засмеялись. А он, готовый от стыда провалиться сквозь землю, густо покраснел, торопливо поднял её и, погладив обложку, отодвинул от себя, словно извиняясь за то, что посмел к ней прикоснуться.
— Просто у меня сегодня День Рождения, и я подумал, что…
Тридцать лет прошло с тех пор. Когда я оглядываюсь назад и вижу, как много несчастий и бед окружает нас, я почему-то думаю, что всему виной не какие-то исторические закономерности, не какие-то высшие силы, а тот случай с книгой, когда я нечаянно разрушил огромный дом человеческой веры, когда я сделал больно другому и не нашёл в себе мужества исправить ошибку. И наша жизнь пошла по другой дороге, где всем больно и одиноко, где нет тех, кто может поднять упавших.
А эта книга…
Колёк, да я отдал бы тебе всю библиотеку! Да мы бы всё тебе отдали… Но только он сгорел в танке под Кандагаром, в Афганистане, когда я учился на втором курсе университета. Боль стала моей неразлучной спутницей, она смотрит на меня глазами долговязого восьмиклассника и терпеливо напоминает: человеческая жизнь коротка, можно не успеть, поэтому никогда не жалей того, что можешь дать, и никогда не отнимай того, что у тебя просят.
Из инета.
Тема: Я даже не помню, как называлась та книга. (Прочитано 2101 раз)
