Кольца, которые «заболевают» вместе с владельцем, трескающиеся незадолго до чьей-то смерти или жалящие словно змея… Ожерелья, которые стягиваются страшным узлом, будто стараясь задушить свою жертву, или вдруг обжигают шею… Для обывателей все это — атрибут дешевого триллера; для парапсихологов — предмет серьезного расследования, за которым тянутся нити основополагающих вопросов человеческого бытия.
О кольцах, которые меняют цвет, при заболевании их хозяина, известно исстари. Сообщение об относительно недавнем происшествии подобного рода было сделано доктором Дж. П.Джонсом из Бирмингема в британском «Медицинском журнале». Золотое обручальное кольцо, о котором идет речь в статье, загадочным образом изменяло цвет всякий раз, когда кто-либо из его владелиц (пациентка доктора Джонса или ее мать) начинали страдать нервными головными болями. Достаточно было женщине на ночь снять кольцо и оставить его на крышке камина, чтобы уже следующим утром оно заблестело как новенькое; будучи снова надетым на палец, через несколько часов кольцо опять принимало платиновый оттенок. Самое же удивительное было в том, что при снятом кольце приступ протекал гораздо болезненней, лишая женщину всяческих сил.
О другом не менее любопытном золотом кольце поведала мне миссис В.Роу из Северного Финчлея. Владелицу его разбил паралич; кольцо немедля почернело. Оно восстановило цвет через полгода, когда женщина снова обрела подвижность.
Вообще говоря, в поиске объяснений чудесам такого рода совсем не обязательно обращаться к истории магии: возможно металл таким образом всего лишь реагирует на какие-то физиологические эманации организма. Аргумент этот, однако, никоим образом не применим к поведению кольца, принадлежавшего майору С., поведению, надо отметить, довольно характерному для реликвий, являющихся собственностью потомков древних английских фамилий.
В роду майора С. укоренилась удивительная традиция: младшего сына о близкой смерти отца непременно предупреждало… поведение перстня, который самым невероятным образом трескался. Так продолжалось на протяжении многих столетий— как долго, никто точно сказать не может.
Я сам видел перстень нынешнего главы семьи: трещинка в нем выглядела так, словно металл необычайно аккуратно рассекли бритвенным лезвием. Однажды отец майора серьезно заболел, и сын в связи с этим был вызван домой. Он прибыл своевременно, точней, как всем в тот момент показалось, вообще напрасно: здоровье больного как раз пошло на поправку. Утром же случилось нечто ужасное. Майор С., захотев вымыть голову, снял перстень и положил его в мыльницу. В тот момент, когда он сушил волосы, послышался резкий металлический звук. Он опустил взгляд и замер вне себя от ужаса: перстень треснул. Майор кинулся в комнату, но он опоздал: отец его только что скончался.
В попытке найти объяснение этой странной форме «призрачной» опеки со стороны семейных реликвий я ввел в словарь парапсихологии термин «фамильный Gestalt», обозначив им нечто вроде «надсемейного» психического образования, которое формируется и крепнет в течение веков, подпитываясь психическими эманациями, связанными с почитанием предков, изучением истории рода, гордостью за дедов и прадедов. Очевидно, кончина очередного главы семьи является потрясением для гештальта: в роковой миг он высвобождает заряд динамической энергии, в то-же время извещая наследника о происшедшем и напоминая: отцы приходят и уходят, но семья должна жить вечно!
Сэр Артур Конан-Дойль поведал мне о кольце, жалившем подобно змее; эту историю ему рассказала одна из горячих поклонниц Шерлока Холмса. Кольцо было изготовлено из матового золота и выполнено в форме змейки. Корреспондентка, миссис Сигроув, как правило на ночь снимала кольцо. Как-то раз она позабыла сделать это и увидела жуткий кошмар: всю ночь женщину преследовало ужасное чудовище, старавшиеся впиться зубами в руку.
Утром, она ощутила в руке острую боль, а через два дня обозначился двойной след укуса (нечто среднее между синяком и рядом ссадин — кожа осталась непорванной), при этом один зуб в нижнем ряду явно отсутствовал. В книге «Воспоминания и приключения» писатель привел следующие слова миссис Сигроув: «Не знаю, что заставило меня во всем заподозрить кольцо, но я преисполнилась к нему таким отвращением, что не носила его несколько месяцев. А потом однажды вновь надела — прежде чем отправиться в гости».
Не буду утомлять читателя подробностями; замечу только, что той ночью погоня повторилась и наутро женщина решила проблему просто: забросила кольцо в самый дальний угол большой кухонной плиты. Конан-Дойль не нашел оснований для того, чтобы усомниться в правдивости рассказанной ему истории. Опытный медик, он был прекрасно осведомлен о том, что интенсивный мысленный образ вполне может реализоваться физически: нет ничего удивительного в том, что яркий кошмар с преследованием оставил после себя следы настоящего укуса. Змееподобная форма колечка подсказала подсознанию простую ассоциацию, так что этот случай с достаточной долей уверенности можно отнести к категории стигматизма — явление это редкое, но не сверхъестественное.
А помните Лургана Сахиба из киплинговского «Кима», излечивавшего больной жемчуг? Интересно, что прототип этого героя — вполне реальный человек по имени Иаков из Симлы: он торговал алмазами и пользовался у окружающих абсолютно фантастической репутацией. «Никто, кроме меня, не способен вылечить больной жемчуг или восстановить бирюзу, — сокрушался этот удивительный врачеватель. — С опалами-то любой справится, но жемчуг… Кто позаботится о нем, когда я умру?». Между прочим, в юности мне довелось повстречаться с некоторыми из людей, знавших Иакова. «Лечил» жемчуг, может быть, он и неплохо, но то, что репутация филантропа закрепилась за ним незаслуженно, могу утверждать наверняка.
Удивительная нитка жемчуга, о которой будет идти речь сейчас, прибыла также из Индии. С 1701 года она принадлежала семье баронессы фон Дельвиг. С жемчугом этим были связаны многочисленные удивительные легенды, но до поры до времени никто не предполагал, что он обладает какой-то сверхъестественной силой. В те дни, когда случилась эта история, ожерелье принадлежало сестре баронессы графине Эллинор. Как-то раз, зайдя в гости, баронесса осведомилась об ожерелье, и, обнаружив жемчужины потускневшими, уговорила графиню надеть реликвию. К жемчугу и в правду начал медленно возвращаться блеск. А через неделю графиня чуть не умерла от страха: ожерелье стало вдруг двигаться, скручиваясь у нее на шее!
Больше того, всю ночь Эллинор угрожали какие-то индийцы в масках. Утром она обнаружила, на нити двойной морской узел: замочек при этом остался нетронутым. Баронесса фон Дельвиг не очень-то поверила в такую историю и захотела поносить ожерелье сама. В тот день они с сестрой вышли прогуляться в сад. Неожиданно Эллинор издала истошный вопль и будто задыхаясь, ухватилась за горло. Взгляд ее был устремлен на шею сестры. Баронесса скосила глаза вниз. О ужас: нить посередине была связана двойным морским узлом! С физической точки зрения произошло нечто абсурдное: замочек был защелкнут!
Муж графини взял ожерелье, и, развязав узел, запер реликвию в ящичек, оставив ключи у себя. Утром он заглянул туда и к своему изумлению снова обнаружил на нити двойной узел. С того времени этот фокус стал повторяться изо дня в день. Через какое-то время, готовясь к приему, который должен был состояться в ее доме, графиня решила надеть ожерелье опять и, расстегнув его, положила на столик. Вдруг нить с жемчужинами зашевелилась, скрутилась, и поднялась вертикально, словно свеча!
Призвав на помощь остатки мужества, графиня попыталась осторожно пригнуть кончик ожерелья к поверхности стола. После недолгого сопротивления оно подчинилось и улеглось. До самого ужина ничего особого не случилось. А после началась паника. Графиня дико вскрикнула, лицо ее побелело, глаза вылезли из орбит. Она со стоном упала в кресло и лишилась чувств. Ворот платья ее был расстегнут. Вдоль всей шеи шел кроваво-красный след шириной в два пальца. Нить с жемчугом лопнула.
Тем вечером графиня Эллинор перестала слышать. Через два дня слух у нее восстановился, но кровавый след от ожерелья не заживал еще долгое время. Позднее ожерелье отнесли к старому ювелиру. Тщательно обследовав нить, он пришел к выводу, что причиной такого разрыва могло стать только нечеловеческое усилие. «Я читал об этих странностях в старых журналах, — сказал он. — Есть люди, на которых ожерелья завязываются узлом. Они рождаются раз в тысячу лет. Может быть, графиня — одна из них?».
С одной стороны эта фантастическая история явно имеет какое-то отношение к стигматизму, с другой — мотив удушения указывает на присутствие и реализацию чувств вины. Примечательно, что никто из прежних владельцев жемчуга не оставил никаких свидетельств относительно странностей в его поведении. Вполне возможно, что за этими жемчужными поползновениями кроется объективизация какой-то глубокой личной тайны — то ли графини, то ли баронессы.
Самому мне видеть самоскручивающиеся нити не приходилось, но зато мне прекрасно знакомо ожерелье, оставлявшее ожоги на шее женщины, которая его носила. Это был «аппорт», возникавший из ниоткуда на шее миссис Форбс, которая ощущала его как «раскаленный докрасна» обруч. Никто не видел, как оно появлялось, никто не мог разгадать его тайну, но для меня нет сомнений в том, что оно имело прямое отношение к полтергейсту.
Треснувшее кольцо предвестник смерти (Прочитано 1772 раз)